Пешком по небу - Екатерина Юрьевна Аксенова

– Ты его знаешь? – спросил Макс.

– Нет.

– Тогда иди отсюда, Глашка. Это не твоё дело, – отмахнулся Седой.

– Он ему твои фотки показывал, – сказал Сева. – За деньги.

– Чего?! – Глаша прищурилась. В её голосе холодная ярость мешалась с паникой. – Это правда? Седой?!

– А он откуда знает? Тоже видел? Ты свои фотки теперь всяким малолеткам показываешь? – противно хохотнул Седой.

– Отвечай! – завизжала Глаша.

– Ну показывал. И что? Будто там есть на что смотреть.

– Ты обещал удалить!

– А ты обещала мне ещё денег.

– Глаш, ты это, прости. Седой сказал, что ты не против, – смутился Макс.

Он как-то сразу растерял боевой пыл. Хватка разжалась, и Сева оказался на свободе. Правда, Седой до сих пор держал его за рюкзак. Но это не страшно, с Седым Сева как-нибудь справится.

– И ты, пацан, извини. Я ж думал, ты псих, – Макс бочком направился в сторону школы.

– Эй, Макс, стоять! – возмутился Седой. – Ты куда? Этот псих мне телефон укокошил! А ты сваливаешь. Будешь свидетелем.

– Не, Седой, давай как-нибудь без меня, – Макс покачал головой и, прихрамывая, ушёл. Сева проводил его взглядом. Зря он его так. Нормальный оказался парень.

– Отпусти, – Сева дёрнулся из хватки Седого.

– Так не пойдёт, ребятки, – сказал Седой уже менее уверенно. – А кто мне за телефон заплатит?

– А ты иди директрисе пожалуйся. Заодно расскажи про шантаж, избиение малолеток, травку, которую носишь в кармане и толкаешь на переменах, – Глаша перечисляла, зажимая пальцы.

– Ладно, понял. Не дурак, – мрачно сказал Седой. – А ты, – он оглядел Севу с ног до головы и сплюнул ему под ноги, – лучше мне больше не попадайся. Урою.

Седой оттолкнул Севу, выудил из лужи телефон, протёр перчаткой и сунул в карман. Выругался себе под нос и пошёл прочь, злобно раскидывая комья грязного снега.

Глава 10

Глаша накинулась на Севу с криками.

– Да кто тебя просил вмешиваться! Это не твоё дело! Тоже мне, Капитан Америка. Своих проблем мало?

Сева равнодушно выслушивал её упрёки. Он поступил правильно. Пусть орёт, пусть возненавидит его теперь. Сева поступил правильно.

– Если ты закончила, я пойду на тренировку.

– Куда ты пойдёшь в таком виде? – поморщилась Глаша. Она зачерпнула пригоршню снега и протянула Севе.

– Выглядишь хуже бродяги.

Сева молча взял снег и пошёл. Ему надоело это грязное, заплёванное место. Просто осточертели чужие проблемы, которые он почему-то должен решать. В печёнках сидела эта весна с хлюпающей снежной кашей и вечно промокшими ботинками.

Он не ожидал, что Глаша пойдёт следом. Но не удивился, когда услышал её шаги за спиной.

– Ты… ради меня это сделал?

Сева обернулся. Она стояла посреди мокрого школьного двора. В чёрном пальто оверсайз и узких чёрных джинсах. Ну настоящий воробей. Сердитый, нахохлившийся. Но Севу больше не обманешь. Он видел её без брони.

– А сама как думаешь?

– Почему?

– Может, я и правда Капитан Америка, – сказал Сева и отвернулся, чтобы Глаша не увидела, как он покраснел.

Но Глаша поймала его за руку и крепко сжала.

– Извини, – сказала она, не глядя на Севу.

– За что?

– За пощёчину.

– Ерунда.

Глаша серьёзно кивнула. Севину руку она так и не отпустила.

– И спасибо. За Седого.

– Ерунда.

Вокруг шумела весна. Тополя качали лысыми макушками. Свежий ветер забирался под пальто. Облака бежали с запада на восток, а может и с востока на запад. Не разберёшь, когда кружится голова. Сева посмотрел вверх, на него глядело мартовское небо. Холодное, высокое, полное воздуха. Дышать – не надышаться. Сева вздохнул, и мартовское небо заполнило лёгкие, раздуло паруса грудной клетки. Ещё чуть-чуть – и оторвёт от земли. Ну же, лети!

Сева решил, что больше не хочет справляться один.

– «Пешком по небу». Это его блог, – Сева протянул Глаше телефон. – Мишка вёл его почти год. Однокрылая чайка – так он себя называл.

Глаша выхватила телефон. Перед глазами замелькали квадратики постов. Десятки постов.

– Я случайно нашёл, когда список приложений пролистывал. Я и не знал, что Мишка вёл блог, – произнёс Сева бесцветным голосом. – А мне не говорил…

Сева прижимал к лицу подтаявший комок снега. Щека пылала, а глаз совсем заплыл. Хорошо же Седой ему врезал.

* * *

«Привет! Ну, вот и я. На первом снимке нет моего лица. На фотографиях я сам на себя не похож. Так все говорят.

А на кого тогда похож?

Если я на себя не похож, значит, похож на кого-то другого? И где-то в мире ходит тот другой, на которого я похож. Но он тоже на себя не похож, потому что похож на меня! На настоящего меня. Вот бы нам поменяться местами, чтобы я стал похож на себя, а тот другой – на того другого.

Но отыскать того другого недостаточно. Окружающие считают, будто я и тот другой – это одно лицо. И если мы поменяемся местами и я стану походить на самого себя, окружающие меня не узнают. Потому что привыкли считать меня кем-то другим».

@odnokrylaya_chayka

Апрель

Фото: серая стена и тень человека, который машет рукой.

– Ты всё прочитал? Есть там что? – Глашин голос дрожал. Она смотрела в телефон, но буквы прыгали, а фотографии казались размазанными пятнами. Страх и надежда отбивали чечётку, заставляя Глашу нервно дрыгать ногой.

– Ну… – Сева шумно вдохнул. – Я пока не понял. Конечно, я всё прочитал! Но это будто другой человек писал. Не тот Мишка. Я не знаю, как объяснить. Сама посмотри.

Сева вытер мокрую руку и взял у Глаши телефон. Он отмотал ленту и открыл запись под фотографией с панорамой города.

«У неба нет дна. Я понял это, когда впервые пришёл на крышу. На свою крышу. Я специально выбрал именно этот дом. Хотя в списке ОАК адресов было много. Но этот стоит на улице Мира. А значит, и крыша не простая, а Крыша Мира!

Открываешь люк и понимаешь: вот она, тишина! Нет, конечно, звуков вокруг полно. Машины гудят, сирены воют, дети во дворе смеются, хлопают двери подъездов. Но всем этим звукам не тесно! Между ними паузы, а в паузах – воздух. Он звуки превращает в музыку! Стоишь и слушаешь. И дышишь музыкой.

Тогда я понял, что многие проблемы у людей от того, что они не умеют дышать. Живут в тесных комнатах. Где не бывает тишины. Сидишь внутри, словно бетонный монстр проглотил. А у монстра бурлит в животе – несварение. Кости трещат, газы вылетают, почки за стенкой что-то не поделили. Ты слушаешь. И всё это давит и душит.