Пешком по небу - Екатерина Юрьевна Аксенова

тяжелел от вопросов, догадок и домыслов. Чем больше им дышишь, тем сильнее распирает от любопытства. Но расспрашивать Амели с порога Сева не решился. И Глашу предупредил, что Мишка «уехал в Париж».

– Oui, Серж! Всё, что пожелаете. Но выбор у меня невелик, – ему ответила сияющая улыбка. Без накрашенных губ и нарисованных бровей Амели выглядела ещё меньше. Девчонка, носившая старость, как неудачную маску из мятой бумаги. Наверное, Мишка и вовсе не замечал этой маски, видел перед собой юную парижанку в пальто цвета маренго.

Сева перебрал пластинки. Так и есть, все до одной – Эдит Пиаф. Сева выбрал чёрно-белый конверт, поставил пластинку, и сквозь десятилетия по квартире поплыла музыка. «Non, je ne regrette rien[7]», – надрывно пел женский голос. Вскоре к нему присоединился второй – с кухни.

И Сева понял, почему Мишка ничего не рассказывал ни про Гамлета Изюмкина, ни про Амели. Есть такие вещи, люди, события, которые хочется сохранить только для себя. Они – отсутствующие шестерёнки, что находят пустое место внутри и встают как влитые. Запускают скрытые механизмы души, о которых ты и сам никогда не знал.

– Ну, вот и чай, – Амели поставила поднос на журнальный столик. – Merci beaucoup за угощение, – старушка кивнула на кексы и фрукты, которые принесли с собой Глаша и Сева.

– Не за что, – отмахнулся Сева и схватил шоколадный кекс.

Только бы ещё чуть-чуть потянуть время. Вдруг Амели расскажет что-то страшное или совсем ничего. Неизвестность пугала и дарила надежду. От волнения кекс встал поперёк горла, и Сева хлебнул обжигающего чая. Стало только хуже. Сева закашлялся и умоляюще посмотрел на Глашу. Пусть сама начинает!

Глаша вертела в руках щербатую чашку с румяным купидоном и делала вид, что не замечает намёков.

– Серж, вы в порядке? – заботливо спросила Амели.

– Да, – прохрипел Сева и снова закашлялся.

– Амели, а… – после самоустранения напарника Глаше всё же пришлось действовать. – А… Откуда у вас такое красивое платье?

Сева бросил на Глашу свирепый взгляд.

«Сдурела? Какое платье?!» – подумал Сева и поджал губы, чтобы случайно не сказать это вслух.

– О, Глафира, так мило, что вы заметили, – смутилась довольная Амели, – я сама его связала.

– Серьёзно?! – чересчур энергично воскликнула Глаша. – Это так круто!

– Merci beaucoup! Вязание – моя тайная страсть, – на бледных щеках Амели проступил румянец. – Наверное, вам, молодёжи, это кажется démodé[8]…

– Нет, что вы! – Глаша замотала головой. – Я бы и сама хотела научиться.

– Тогда я могу вас научить! Это будет charmant! – воскликнула Амели.

– Э-э-э. Конечно, – ответила Глаша, прячась за чёлкой от ослепительного сияния Амели. – Я буду рада.

Сева снова поперхнулся. На этот раз от удивления. Глаша. Будет. Вязать?

– Charmant! Знаете, я даже как-то связала головной убор для Мишеля. Восхитительного цвета китайской киновари. Надеюсь, он захватил шапку в Париж? Ветра́ там бывают совершенно дикие! Особенно зимой.

– Захватил. Он с ней не расставался, – ответила Глаша.

– Charmant! Можно сказать, моя частичка теперь в Париже. Вместе с Мишелем.

– Он увёз с собой по части каждого из нас, – сказала Глаша, и глаза цвета мартовского неба заледенели.

– Амели, вы хотели что-то рассказать. Вы вспомнили что-то про ОАК? – не выдержал Сева.

– Oui, Серж! – оживилась Амели. – Я уже говорила, что память начала меня подводить, поэтому вспомнить стало делом принципа! Было что-то такое знакомое в этом слове. Но я поняла только на днях, когда увидела молоденькие почки на дубе в нашем парке.

Глаша и Сева переглянулись. Неужели след оказался ложным или Амели что-то напутала? Эдит Пиаф закончила петь, и пластинка тихонько шипела. На кухне гудел холодильник. За окном щебетали воробьи. Жизнь продолжалась, а Мишкина тайна осталась тайной.

– Ассоциации – такая странная вещь, – продолжила Амели. – Видите ли, Серж, Глафира, мы с Мишелем как-то нашли у этого дуба дрозда с помятым крылом. Уж не знаю, в какую передрягу попал этот несчастный, но досталось ему изрядно. А у меня к птицам особая любовь. Мишель отнёс беднягу в приют, где живёт мсье Гамлет. Там его приняли и сказали, что ничего серьёзного. Жить будет! Я так обрадовалась, – Амели улыбнулась сияющей улыбкой.

– Это очень мило, – сказала Глаша, пряча разочарование в унылой улыбке.

– Oui! – воодушевилась Амели. – В приюте дрозд быстро пошёл на поправку, и его скоро отпустили! Вы представляете! Если бы не мы, бедняга бы точно погиб. Но он не только выжил, но и успел улететь на зимовку вместе со своей стаей! Мишель потом завёл у себя в телефоне какую-то программку, чтобы следить за миграцией птиц. Уж не знаю, как это возможно. Но мне было приятно думать, что судьба нашего дрозда сложилась столь удачным образом.

– Да, у Мишки было такое приложение, – кивнул Сева. – Там на нескольких птиц надевают датчики и по ним следят за всей стаей. Раньше этим только учёные занимались, а теперь кто хочет может.

– Charmant! – воскликнула Амели. – Наверное, через какую-то подобную программку Мишель и нашёл своё Общество Анонимных Крышеходов.

У Глаши выпал из рук кекс. Шоколадный шарик бесшумно покатился по ковру, оставляя след из крошек.

– Что?

– Общество Анонимных Крышеходов, – повторила Амели. – ОАК. Это сокращение. Его Мишель придумал. Перед тем как мы заметили того беднягу дрозда, Мишель рассказывал, что нашёл какое-то сообщество любителей крыш. Называется «Общество Анонимных Крышеходов». Сокращённо – ОАК. Пишется, как слово «дуб» на английском языке. А мы как раз стояли под дубом, представляете?

– А он ещё что-нибудь рассказывал про это… общество? – осторожно спросил Сева. – Чем оно занимается.

– Да вроде бы ничего особенного, Серж. Просто любители прогулок по крышам. Романтики. Такие же, как Мишель, – улыбнулась Амели. – Я его понимаю. Иногда полезно взглянуть на мир с высоты птичьего полёта. Тогда всё кажется иначе. Можно представить, что перед тобой Париж, даже если вместо Эйфелевой башни местная телевышка.

– Так и есть, – прошептала Глаша.

– Что-нибудь ещё помните? – голос у Севы дрогнул.

– Хм… – Амели наморщила лоб, постукивая указательным пальцем по краю журнального столика. – Non, это всё. Может, вам лучше позвонить Мишелю и узнать подробнее?

– Он потерял телефон. А новый ещё не купил, – ответила Глаша.

– Какая досада. Эти штуки жутко дорогие, – покачала головой старушка.

– Да, – машинально кивнул Сева. – И теряются именно тогда, когда необходимы больше всего.

* * *

Совещание оперативного штаба состоялось на скамейке в парке неподалёку от дома Амели и приюта «Лучший друг». Сева сбегал за Гамлетом Изюмкиным, а Глаша – за кофе.

Ничего. Совсем ничего. Никакого блога «Общества Анонимных Крышеходов». Пара старых упоминаний на форумах. Неработающие ссылки. Несколько десятков заметок в личных блогах разной степени давности. Всё.

– Это какой-то блог любителей крыш. Как она и сказала. Судя по упоминаниям, там был