Ковчег Времени, или Большой побег Рафала из Когда-то в Сейчас через Тогда — и обратно - Марцин Щигельский

нас… и все было бы иначе! Правда ведь? Предупредить… Я закрываю глаза. Передо мной открываются бескрайние просторы — мягкие волны холмов, поросших фруктовыми деревьями и цветами. На склонах возвышаются белые островерхие дворцы — все еще красивые, хотя и обветшалые. Над ручьем стоит группа элоев в разноцветных туниках. Я бегу к ним, чтобы предостеречь, кричу во весь голос, но они не обращают внимания — смеются, отворачиваются и уходят в тень деревьев, чьи ветки гнутся от странных, огромных плодов.

— Бегите! — кричу я. — Бегите в Африку! Там безопасно!

Они не слышат. Вокруг моих колен мягко колышутся густые голубоватые травы. Стремительные воды ручья струятся между гладкими камнями. Я здесь совсем один.

* * *

На следующий день я дочитываю книгу. Дедушка говорит, что комната на Марианской никуда не годится, но кто-то в ресторане рассказал ему, что еще осталось место в доме на Хлодной. Я радуюсь — от Хлодной до библиотеки куда ближе, чем от Марианской. Дедушка пошел смотреть эту новую комнату, а я тем временем дочитал книгу — хотя первым делом надо было убрать комнату, но я не мог удержаться.

Конец меня немного разочаровал. Во-первых, погибла Уина — подруга Путешественника. Уина была элойкой, но, после того как Путешественник спас ее, вытащив из реки, она очень к нему привязалась. Я думал, что благодаря их дружбе девушка изменится — например, поумнеет и надоумит элоев бороться с морлоками. Но этого не случилось, потому что она погибла в лесном пожаре. Во-вторых, путешествие Путешественника в будущее ничего не изменило! Морлоки продолжали охотиться на элоев, а такого быть не должно.

Там был очень интересный кусок про поездку в еще более далекое будущее. Неподвижное солнце, гаснущее над горизонтом, огромные крабы на морском берегу… Но эта поездка, опять-таки, НИЧЕГО не изменила. Правда, через несколько дней после возвращения домой Путешественник снова отправился в путь. Может, он поехал спасать Уину? Я думаю, да. Но об этом, к сожалению, автор не рассказал.

И все равно — несмотря на разочарование от концовки — это самая лучшая книжка из всех, что я читал. У меня после нее появился целый миллион всяких мыслей. Поэтому я решил перечитать ее — не сейчас, а через несколько дней, когда прочту «Профессора Допотопнова», о котором говорила Янка.

Застилаю кровать, накрываю ее покрывалом, потом подметаю пол и вытираю пыль. Хочется есть, но сестра пана Брильянта еще не принесла наших покупок, потому стараюсь не думать о еде. Беру коврик, который лежит перед топчаном, вытряхиваю его на балконе, а потом надеваю куртку и шапку, засовываю под свитер книгу и отправляюсь в библиотеку.

Сегодня чуть холоднее, чем вчера, но снега пока нет. Небо ясное, солнце висит низко над крышами. Из лаборатории снова странно пахнет, портной скандалит… Как всегда, пробегаю Твардую, Ценную, поворачиваю на Гжибовскую и… останавливаюсь как вкопанный. На углу Валицов и Гжибовской какой-то переполох. Толпа людей бегает туда-сюда, слышны крики. Вдруг раздается выстрел, я вижу мундиры морлоков. Душа уходит в пятки, я разворачиваюсь и бегом припускаю назад на Цепную. Останавливаюсь на углу, оглядываюсь через плечо — в конце улицы, под стеной, которая отделяет Квартал от Варшавы, все еще толпятся люди. Что делать? Возвращаться домой или идти в библиотеку? Но как туда дойти? Надо как-то добраться до моста, но в какую сторону свернуть? Квартал огромный, я почти его не знаю…

— А, это ты, — говорит кто-то у меня над ухом. — Рафал, так ведь?

Я в ужасе оборачиваюсь, однако успокаиваюсь, увидев девушку. В арке стоит Янка из библиотеки.

Она улыбается мне, но глаза у нее серьезные. Янка глядит на противоположный конец Гжибовской.

— Я хотел поменять книгу, — говорю я. — Но мне страшно туда идти.

— Туда лучше не надо, — кивает Янка. — Иди на Крохмальную, а потом на Желязную.

Я смотрю на нее в замешательстве.

— На Крохмальную? — неуверенно переспрашиваю я. — Это куда?

Янка глядит на меня с легким удивлением.

— А ты с какой улицы?

— С Сенной.

— Ах, с Сенной, — говорит она таким тоном, как будто это название все объясняет. — Сенная отсюда недалеко. Тогда лучше возвращайся домой. А за книжкой зайдешь завтра, я буду в библиотеке.

— Завтра?.. — разочарованно повторяю я.

Что же мне делать до завтра? Может, еще раз прочитать «Машину Времени»?.. Вдруг неподалеку от нас кто-то начинает кричать.

— Уйди с улицы, — быстро говорит Янка и втаскивает меня в арку.

Мы забегаем в арку. Во дворе множество детей и несколько молодых людей. Янка еще раз выглядывает наружу, на Гжибовскую, а потом закрывает тяжелые ворота, ведущие на улицу.

— Что там опять творится? — тихо бормочет она. Затем смотрит на меня и спрашивает: — А с кем ты живешь? С родителями?

— Нет, — мотаю головой я. — С Дедушкой.

— Только с дедом? А родители?

— Они уехали, — осторожно отвечаю я, потому что не знаю, чего это она такая любопытная. — Но мы с дедом не одни. Там у нас еще есть пан и пани Брильянт, и их сыновья. И пани Анеля. И еще…

— Но это не твоя семья? — перебивает Янка.

— Нет. Я лучше пойду.

— Подожди, — останавливает она меня. — Ты, часом, не голодный?

Конечно, голодный. Она что, с луны свалилась? Я не отвечаю, только выразительно смотрю на нее. Янка улыбается.

— Пойдем. Поешь супа.

— Супа? Но мне нечем заплатить…

— Ничего, — говорит Янка, кладет мне руку на плечо и ведет сквозь толпу.

Мы входим в низкое, темное помещение, где стоят длинные ряды столов. Некоторые сбиты из досок, другие — обычные обеденные столы, такие, как у нас дома. Стулья тоже разные. Почти все они заняты. Слышно только чавканье и хлюпанье. Никто не разговаривает, все смотрят в свои тарелки, низко склонившись над ними. Большинство людей одеты в лохмотья, хотя есть несколько женщин и мужчин в плащах. Но в основном за столами сидят дети. Пахнет чем-то противным. Мне здесь не нравится, но я голоден.

— Дайте ему порцию, — говорит Янка двум девушкам, которые стоят возле огромных котлов с крышками на шарнирах.

— Но он же… — начинает одна из них, глядя на меня из-под сурово насупленных бровей.

Янка перебивает ее:

— Все в порядке.

Она вынимает из кармана жакета монетку и бросает ее в большую прямоугольную коробку с надписью «Пекарский порошок „Лилипут“». В коробке сверху дырка, как в копилке. У пани Анели на кухне стоит точно такая же, только без дырки. Она хранит там фотографии. Одна из девушек вынимает из-под стола эмалированную миску, вытирает ее тряпкой. Снимает с котла