Учебник вымогателя, или Искусство владения навахой, ножом и цыганскими ножницами - Денис Леонидович Черевичник

Всё-таки большая часть старинных итальянских школ ножа вышла из ритуальных поединков организованной преступности, а учитывая крайне негативное отношение общественною мнения Италии к мафии и каморре, представители этих школ стараются использовать более благозвучные, нейтральные и не слишком вызывающие и провокационные названия.

Несмотря на усиленно декларируемую прикладную ориентацию и суровый антураж, многие современные школы США, Европы и Юго-Восточной Азии, даже если они не включают в себя соревновательные практики и с головы до ног затянуты в камуфляж, полны условностей и являются не чем иным, как всё той же, причём наиболее ритуализованной ипостасью хрестоматийного дуэльного поединка. С одной стороны, ничего трагичного в этом нет — любые подвижные игры дают неплохую аэробную и кардиоваскулярную нагрузку, а также развивают координацию и учат владеть телом. Но есть одно большое «но» — и прикладная ценность этих экзерсисов относительна. Из-за множества ограничений, а также в силу безопасности используемых реплик оружия у поклонников многих современных систем со временем полностью теряется чувство реальности и атрофируется страх перед клинком. Тренировочные имитации ножей выглядят миролюбиво, не вызывают ни уважения, ни опасений и, как в компьютерной игре, создают крайне опасную и вредную иллюзию неуязвимости и защищённости.

Поэтому, зная наверняка, что удар даже самого жёсткого металлического макета ножа никакими серьёзными последствиями, кроме гематомы или, в крайнем случае, пустякового рассечения, не грозит, соперники, не думая о дистанции и игнорируя защиту, бросаются в «кавалерийские» атаки, получая при обмене ударами десятки условных ранений, многие из которых в уличной драке стали бы для них фатальными или привели к инвалидности. Более того, сегодня уже даже простое использование мало-мальски реалистичных металлических макетов, по своим характеристикам и визуально максимально приближенных к настоящему оружию, стало считаться дурным тоном и ненужным позёрством. В ответ на упрёки в излишней условности и гипертрофированной безопасности тренировочного инвентаря обычно слышатся саркастичные выпады в адрес неких «излишне крутых идиотов». Как при этом одновременно уживаются суровые и кровожадные мачистские лозунги и декларации со стремлением оставаться в зоне комфорта и максимально дистанцироваться от основополагающих принципов боя ножом — сие есть тайна, покрытая мраком.

В результате этих печальных метаморфоз современная интерпретация боя на ножах неизбежно и предсказуемо всё больше отдаляется от оригинала, превращается в весёлую и совершенно безопасную возню в стиле модной нынче чанбары и начинает напоминать детскую драку на подушках. За ненадобностью из этих схваток также исчезают формировавшиеся веками тактика и стратегия, а чудом оставшиеся технические действия, адаптированные под безопасное оружие, становятся прямолинейными и предсказуемыми. Кроме того, так как техника унифицируется под нужды и требования условного искусственного поединка, то многие новодельные «стили» выглядят на одно лицо.

Рис. 26. Уличный поединок на ножах в Колумбии. © Станислас Гиги, 2008 г.

Несмотря на изобилие школ ножа, отличить их друг от друга, за редким исключением, совершенно не представляется возможным — все двигаются абсолютно одинаково и используют одни и те же, как правило, заимствованные друг у друга кустарные технические решения и заготовки. Хотя у этой унификации есть и определённые плюсы: это помогает практически мгновенно и безошибочно отличить современную поделку от аутентичной боевой традиции. Авторы многих новоделов прекрасно осознают несовершенство своих детищ, и поэтому некоторые современные системы мимикрируют под аутентичные старинные школы, используя отдельные техники и элементы, подсмотренные на семинарах или в выложенных в интернет видео.

В результате получается жуткая, сразу бросающаяся в глаза эклектика — солянка из совершенно несочетаемых и несогласованных друг с другом, вырванных из контекста целостных систем техник, смысла которых сами компиляторы часто не понимают. Как следствие, сегодня мы часто можем встретить этакие лоскутные одеяла — жутких Франкенштейнов, персонажей острова доктора Моро, собранных и сшитых на скорую руку из всего, что удалось найти с единственном целью: повысить рейтинг и продажи собственного детища.

Рис. 27. Дуэль на мачете в городе Флоренсия (Колумбия). Кадр из любительского видео. Невооружённые предплечья дуэлянтов обмотаны майками, 2000-е гг.

Есть ли оптимальный выход из этой патовой ситуации? Не думаю. Все оставшиеся не у дел боевые искусства со временем постигает одинаковая судьба: или они адаптируются, трансформируются в спорт со всеми его условностями и продолжают сохраняться в форме массового искусства или же остаются в контрах с законом и социумом, уходят в подполье, в подвалы — как советское карате 1980-х — и становятся уделом наиболее ортодоксальных и асоциальных одиночек.

В качестве промежуточной версии могут ещё существовать демонстрационные формы, подобные театрализованному ушу пекинской оперы. К сожалению, другой альтернативы нет — невозможно усидеть одним задом на двух стульях. Поэтому у любителей ножевого боя есть только две возможности: отказаться от суровой риторики и деклараций, сменить камуфляж и прочий кровожадный реквизит на более приличествующие философии спорта миролюбивую фехтовальную и спортивную атрибутику и спокойно заниматься развитием спортивного направления или же вернуться к истокам. То есть собрать чемоданчик, купить билет и отправиться, скажем, в колумбийские Пальмиру или Кали, в Сан-Педро-Сула в Гондурасе или в венесуэльский Каракас. Латинская Америка со своей живой и непрерывной культурой ножа и традицией поединков — просто рай для каждого ортодоксального ножевого бойца, заповедник архаичных обычаев, где время остановилось сто лет назад. Кроме этого, там тепло, да и жизнь относительно недорогая. Правда, и недолгая.

Рис. 28. Поединок на ножах в Маракайбо (Венесуэла). Кадр из любительского видео, 2000-е гг.

Количество убитых в этих городах в среднем колеблется в пределах 140–170 человек на каждые сто тысяч населения в год, и, если верить статистике, немалая их часть умирает именно от ударов ножа в поединке. Скажем, учитывая населения Каракаса, это составляет около 4000 убитых в год. Или одиннадцать человек в день. Это в два раза больше, чем в тувинском Кызыле, занимающем первую строчку российского рейтинга по количеству убийств. Ну и главное: в отличие от Тувы, в Латинской Америке экспатов ждут те самые настоящие хрестоматийные схватки нож на нож, к которым они готовились столько долгих лет. Таким образом, каждому желающему представляется прекрасная и уникальная возможность регулярно, а главное, практически легитимно и безнаказанно хоть по пять раз на дню проверять свои смертоносные навыки, а также эффективность техник боя ножом спецназа, НКВД, телохранителей Сталина, древних ариев и тайных обществ. И демонстрировать восхищённым местным бойцам на ножах и мачете, с ног до головы покрытым шрамами, принципиальное отличие и преимущество своих настоящих смертоносных авторских техник от их неумелых «дуэльных» потуг и