Учебник вымогателя, или Искусство владения навахой, ножом и цыганскими ножницами - Денис Леонидович Черевичник

Но после знакомства со всеми этими драконовскими законами возникает закономерный вопрос: каким образом испанские оружейные фабрики на протяжении XVIII–XIX вв., несмотря ни на что, спокойно продолжали массово изготавливать находившиеся под строгим запретом ножи и навахи?! Я полагаю, что обусловлено это было банальной и старой как мир причиной. Всем известно хрестоматийное правило, жёсткость законов и суровость предусмотренных ими наказаний о ратно пропорциональны слабости исполнительной власти и невозможности или же ее нежеланию следить за исполнением их законов.

Известный английский писатель и популяризатор фехтования Эгертон Класт, характеризую эту законодательную чехарду, как-то заметил, что в Испании, где всякий независимый гражданин называл себя идальго, частое повторение ордонансов не имело такого подавляющего эффекта, как в других странах. Боткин с горечью писал, что в Испании постоянно делают и переделывают конституции, в которые никто не верит, составляют законы, которым никто не повинуется, издают прокламации, которые никто не слушает. Как он полагал, это было обусловлено тем, что законы делались, переделывались и уничтожались с такой быстротой, что испанцы потеряли к ним всякое уважение и всякое понятие о законности. Ричард Форд, возмущённый творившимся беззаконием, писал о производстве навах, что, хотя пружины и фиксаторы на ножах были всегда запрещены законом, они абсолютно открыто производились, продавались и использовались9.

Любопытное объяснение этому феномену предложил известный исследователь холодного оружия Испании профессор Хосе Санчес Феррер. Он считает, что возможность обходить строгие законы, регулировавшие производство навах — их размеры, систему фиксации и т. д., появилась благодаря специфике маркировки ножей, традиционной для фабрик Альбасете. Хитрость, с его точки зрения, заключалась в том, что ножи и навахи, кстати, в отличие от ножниц, как правило, не маркировались именем изготовившего их мастера. Таким образом, ножи не были персонифицированы, и мастера сохраняли анонимность, что в случае возникновения проблем с властями, позволяло им избегать ответственности10.

_______

1. Fuero de Salamanca, Slamanca / publicado ahora рог vez primera con notas, apendice у un discurso preliminar por J. Sanchez Ruano. Salamanca: Imp. de Sebastian Cerezo, 1870. - P. 15–17.

2. La Pragmatica de las dagas. Madrid: Impressa en Alcala de Henares en casa de Andres de Angulo; vendese en casa de Francisco Lopez librero de corte, 1566.

3. Черевичник Д. Л. Всемирная история поножовщины: народные дуэли на ножах в XVII–XX вв. — Рига: TEMAF, 2013. — С. 74.

4. Там же — С 75.

5. Extracto de leyes у autos de la recopilaclion. Parte segunda. Tomo IV.- Madrid: Imprenta de la viuda e hijo de la Marin, 1799. - P.118–119.

6. Los codigos espanoles, concordados у anotados. - Tomo decimo. - Madrid: Imprenta de La Publicidad, a cargo de M. Rivadeneyra, 1850. - P.66.

7. Novisima recopilacion de las leyes de Espana. Tomo III. Libros VIII–XII. Paris: Rosa, Librero, 1831. - P. 789.

8. Черевичник Д. Л. Всемирная история поножовщины: народные дуэли на ножах в XVII–XX вв. — Рига: TEMAF, 2013. — С. 74–89.

9. Там же. — С. 81–82.

10. Luis Miguel Martinez-Gomez Simon. Navaja! Temido acero. Criminalizacion de una herramienta. Albacete: Liber Libro.com, 2009. - P. 36–47.

4

Критике дуэльной практики были посвящены работы французских философов эпохи Просвещения — Руссо, Паскаля, Лабрюйера и Монтескье1. Из испанских же авторов одним из основных критиков дуэлей описываемого периода, несомненно, можно назвать известного испанского либерального журналиста и публициста Хосе Мариано де Ларру (1809–1837). Его перу принадлежат такие нашумевшие в своё время работы, как «Дуэль»2, посвящённая другу де Ларры — Карлосу, убитому на дуэли, а также уже ставшее хрестоматийным эссе «Баратеро, или Поединок и смертная казнь». В этой работе де Ларра ведет символический диалог общества и баратеро, а также затрагивает морально-этические аспекты права общества на вынесение смертных приговоров.

Рис. 22. Фрагмент газетной публикации эссе X. де Ларры, «Баратеро, или Поединок и смертная казнь». 19 апреля, 1836 г.

_______

1. Рейфман И. Ритуализованная агрессия: дуэль в русской культуре и литературе. — М.: НЛО, 2002. — С. 68.

2. Mariano Jose de Larra. Figaro: Coleccion de articulos dramaticos, literarios, politicos у de costumbres. - Tomo Tercero. - Madrid, 1835, 27 de abril de 1835. «Еl Duelo». - P. 95–104.

3. Los barateros, o el desifio y la pena de muerte. Diario de Madrid del 15 de abril de 1836.

5

Путевые заметки английских путешественников и британские газеты XVIII–XIX веков пестрели многочисленными описаниями «варварских» традиций «кровожадных» жителей Испании, а также длинными морализаторскими рассуждениями на тему превосходства британских нравственных ценностей. Начало демонизации испанцев жителями Альбиона пришлось на период с 1660 по 1780 год. Именно во второй половине XVII столетия в Европе появился новый формат вояжей, известный как «Grand Tour» — «Большое путешествие». Это турне, как правило, совершали выпускники Кембриджа и Оксфорда, и длилось такое путешествие от года до пяти лет. «Grand Tour» являл собой некий социальный ритуал, и основной его целью было подготовить молодых аристократов из состоятельных семей к выполнению своих обязанностей на ответственных постах в родной Англии. Кроме этого, считалось, что за время путешествия пилигримы должны были обзавестись полезными знакомствами и связями среди социальной и политической элиты высших классов посещаемых стран. Однако Испания редко фигурировала в списке стран, рекомендованных британским юношам для «Grand Tour». Причин тому было несколько.

Рис. 23. К. Рид. Английские юноши совершают Гранд Тур. Около 1750 г.

Рис. 24. Уличные налётчики с навахами. Испанская карикатура, 1873 г.

Рис. 25. Бретёр в плаще с навахой в руке. Испанская карикатура, конец XIX в.

Рис. 26. Дуэлянт с навахой. Испанская карикатура, 1885 г.

Известный английский историк, профессор Джон Линч в своей работе об Испании периода правления Бурбонов писал, что к XVIII столетию эта страна всё ещё выступала в роли политического конкурента британской короны, а также самого страшного врага англиканской церкви. Таким образом, отношения этих двух государств в тот период можно охарактеризовать как перманентную неофициальную войну.

Поэтому вместо молодых беспечных аристократов, совершающих пилигримаж для завершения образования, Испанию посещала совершенно другая категория путешественников. Большую их часть составляли торговцы, чиновники, дипломаты и военные.

В силу специфики выполняемых обязанностей люди эти были субъективны и ангажированы, поэтому и немалая часть их «путевых