Драматургия: искусство истории. Универсальные принципы повествования для кино и театра - Ив Лавандье

Когда Гаранс (Арлетти) в фильме «Дети райка» отвечает Фредерику (Пьер Брассер), который спрашивает ее, заперта ли дверь: «Я не боюсь воров. Им нечего взять», мы прекрасно понимаем смысл: «Я не стесняюсь, и моя девственность осталась в далеком прошлом». В этих случаях невысказанное является синонимом подразумеваемого. Однако необходимо следить за тем, чтобы невысказанное не стало синонимом непонятого.

Путаница нередко возникает из-за того, что невысказанное драматургами не соответствует невысказанному в трактовке зрителя. Для драматургов невысказанное включает в себя всю информацию, которая не доносится до зрителя, остается в тени. Сюда можно отнести как тайну, так и эллипс. В последнем случае то, что остается недосказанным, относится к области аналогового языка (ср. стр. 534), а значит, действия и, как правило, передается неосознанно, вопреки самому себе. Например, отец, которому пришлось очень рано бросить школу, будет превозносить достоинства школы перед своим сыном, не осознавая, что его отношение, реакции и тон голоса на самом деле поощряют неприязнь сына к школе. Таким образом, у отца два противоречивых дискурса: один сознательный (то, что говорится), другой бессознательный (то, что не произносится). Тот же принцип применим к родителям, которые ругают ребенка за то, что он ударил брата, и, с другой стороны, без колебаний сами шлепают того, когда сочтут нужным. То, что сказано («Ты не должен бить своего брата!»), противоречит тому, что не сказано (шлепки).

«Терминатор 2» очень хорошо иллюстрирует эту двусмысленность. Джон Коннор (Эдвард Ферлонг) постоянно твердит Терминатору (Арнольд Шварценеггер), что убивать не следует, это неправильно. В один из моментов фильма Джон и Сара (Линда Хэмилтон) видят, как шестилетние дети играют с настоящим оружием. Потрясенные, они начинают сомневаться в том, что человечеству это сойдет с рук. Позже Сара говорит инженеру Тайсону (Джо Мортон), что атомная бомба была изобретена такими же людьми, как он. А в конце Сара произносит за кадром: «Если машина способна понять ценность человеческой жизни, то, возможно, сумеем и мы». Все эти диалоги – поскольку это всего лишь диалоги – имеют вполне гуманистическую направленность и могут натолкнуть некоторых зрителей на мысль, что «Терминатор 2» – добрый фильм. Вот только… Помимо диалогов, полных добрых чувств, есть поступки и действия. И 99 % из них говорят о том, что для решения проблем нужно только разрушать, стрелять и убивать. Какой дискурс преобладает – сказанное или невысказанное? То, что милый робот встает перед толпой, не убивая, не означает, что он подает хороший пример. Чтобы фильм был гуманистическим на деле, а не только на словах, Терминатору пришлось бы действовать как Ганди. Конечно, это было бы менее зрелищно. Тогда мы могли бы использовать внутреннее препятствие в Терминаторе, который никогда не был запрограммирован на проявление ненасильственной дипломатии.

Если в художественном произведении невысказанное призвано оставаться неизвестным персонажу, то оно должно быть известно автору и даже актеру. Драматург обязан точно знать, какой смысл несут его невысказанные слова. Если он думает – как мы часто слышим, – что зритель «сам разберется», невысказанное превращается в алиби для ленивого автора.

Голос за кадром и субтитры

В предыдущей главе мы убедились, что изображение имеет большее влияние, чем звук. Смысл диалога, произносимого людьми, которых вы не видите, легче потерять, чем при обычном диалоге. Это еще более верно, если заэкранный диалог связан с экспозицией. Вот почему закадровый голос следует использовать редко и с осторожностью. Зритель приходит в кинотеатр не для того, чтобы слушать сказки.

Публика также не ходит в кино, чтобы читать. Однако субтитры в фильмах с аудиодорожкой на языке оригинала требуют от нее именно этого. Несколько соображений о субтитрах.

1. Их преимущество в том, что они уважают язык и интонации оригинала. Это позволяет сохранить языковую экзотику и, в некоторых случаях, реализм. Согласитесь, немного странно видеть, как азиаты говорят, например, по-французски или по-русски.

2. Преимущество дубляжа в том, что он не влияет на игру актера. Плохо дублированная версия может обернуться кошмаром, но, чтобы оценить игру актера на языке оригинала, нужно хорошо знать этот язык. Поскольку субтитры нейтральны, они позволяют зрителю сосредоточиться на игре актера.

3. Субтитры не передают точный смысл диалога. Про дубляж часто говорят, что диалог трансформируется ради соответствия движению губ. Это действительно так. Но субтитры тоже преобразуются, чтобы сделать их как можно короче. Поэтому они так же неверны, как и дубляж, если не больше.

4. Недостаток субтитров в том, что они на значительное время привлекают к себе внимание публики. Это тем более раздражает «нетренированных» зрителей.

Короче говоря, идеального решения для тех, кто не знает языка оригинала, не существует. Стоит отметить, что театр не сталкивается с подобной проблемой. Во Франции Брехта, Гольдони и Шекспира смотрят в дублированных версиях, с французскими актерами, и хотя аудитория проигрывает в аутентичности, никто не возражает. Правда, переводчику предоставляется вся необходимая свобода, и он часто становится настоящим художником, каковыми далеко не всегда выступают переводчики фильмов.

Манера говорить

Выше речь шла в основном о содержании диалога. А как насчет формы? Для большей ясности давайте разграничим:

• форму диалога, которая соответствует манере человека говорить. Один человек, например, может сказать: «Прекрасная маркиза, от ваших дивных глаз я умираю от любви». Другой скажет: «Ваши дивные глаза, прекрасная маркиза, от любви заставляют меня умереть». Все дело в характере героя;

• и способ сообщать информацию, который является вопросом действия, а не диалога и относительно универсален. В любом языке мягкость, гнев или сарказм имеют один и тот же тон; меняются только (произвольные) слова. Такой мультсериал, как «Пингу», очень хорошо это иллюстрирует. Анимированные пластилиновые пингвины используют для самовыражения звукоподражание, и зрителю легко понять, что они чувствуют. Тот же эффект можно найти в мультфильме «Плоский мир» или сериале «Линия».

Некоторые утверждают, что форма диалога должна соответствовать личности каждого персонажа. У Шекспира, уверяют нас, крестьяне говорят как крестьяне, а принцы – как принцы. Возможно, Шекспир заслуживает того, чтобы его перечитали. Ведь в его произведениях, как и в классическом театре в целом, все персонажи, от бродяги до философа, – гениальные поэты. Среди классических персонажей единственная, чей язык (на мгновение) оставляет желать лучшего, – Мартина, служанка в «Ученых женщинах» Мольера: «Боже мой! Я не пришепетываю, как вы, а говорю прямо, как все у нас».

Исключение составляют Тибо и Перрен из «Лекаря поневоле» Мольера, которые говорят как крестьяне, Шарлотта и Пьеро из «Дон Жуана»,