Со всеми наедине: Стихотворения. Из дневника. Записи разных лет. Альмар - Александр Исаакович Гельман

Конечно, некоторые негативные последствия разгона Верховного Совета дают себя сегодня знать. Прежде всего это связано с неуравновешенным разделением властей, установленным Конституцией девяносто третьего года. Парламенту, призванному согласовывать интересы разных сословий общества, явно недостает полномочий для реализации этой фундаментальной задачи. Судьба человека, судьба народа в России все еще почти целиком зависит от особенностей личности первого лица государства. Однако я не думаю, что, если бы 25 лет назад победили Хасбулатов и Руцкой, мы имели бы сегодня более полноценную демократию.

Могу добавить следующее: я полностью согласен с Игорем Клямкиным, который несколько дней назад написал, что на какой бы стороне того октябрьского конфликта не встать, надо иметь в виду, что выбор тогда шел не между демократией и диктатурой, а между двумя не слишком уж различающимися диктатурами. Это, конечно, делает затянувшееся выяснение того, кто тогда был прав, кто виноват несколько глуповатым. Серьезным для меня остается только одно: скорбь по погибшим, независимо от того, на какой стороне они были.

6 ноября

Царь старости

Мне приснился странно-страшно-нелепый сон: я – царь старости.

Старики и старухи всех времен и народов объединились в отдельную страну и посадили меня царем.

Меня окружают старухи-помощницы, старики-охранники, я встречаюсь с президентами разных планет, я веду переговоры о положении стариков на просторах Вселенной.

Я требую гарантии, не совсем ясно, какие именно, но что-то очень важное для пожилых людей.

Я первый в истории Вселенной король старости!

Вдруг все усложняется, мрачнеет.

Оказывается, на Земле остались жить только старики, новые люди не рождаются, доживают последние поколения, моложе семидесяти уже нет никого.

Старые женщины, старые мужчины, молодые только на фотографиях, на дисках, в старых фильмах.

Тоска вокруг невероятная. Люди молятся Богу с утра до ночи, но не знают, что просить.

Я начальник последних людей на Земле.

Я обманываю моих подданных, обещаю: скоро появятся молодые, переселенцы из других планет, с правителями которых я веду секретные переговоры, без свидетелей, только ночью.

Старики жаждут утешения, надежды, я им потворствую, мне верят, я сам начинаю верить в мои выдумки, это усиливает правдоподобие моих отчетов о ходе переговоров, которые я докладываю каждое утро.

Старики ждут: вот-вот прилетят тысячи молодых мужчин и женщин.

Новая информация: многие молодые мужчины там, где они сейчас проживают, специально поженились, девушки забеременели, а рожать будут здесь. Так что скоро по нашим пустым улицам будет гулять много женщин с большими животами.

Я неистощим, моя афера обрастает невероятными подробностями, старики готовы поверить во что угодно, лишь бы не потерять надежду. Надежда дороже правды.

Последнее мое сообщение: там, на тех планетах, откуда к нам прилетят молодые люди, оказывается, разработаны такие пилюли, если их принимать перед соитием, обязательно будет двойня или даже тройня. Все молодые женщины, которые к нам прилетят, принимали эти чудодейственные пилюли, они приедут к нам с огромными животами.

Теперь нам есть о чем просить Бога: Господи, пусть они долетят здоровыми, невредимыми, чтобы все роды прошли удачно, чтобы детишки родились здоровенькими, чтобы женщины снова забеременели… а мы Тебе обещаем, Господи, что будем помогать молодым матерям – и по хозяйству, и нянчить, и во всем, что только потребуется…

По ночам я плачу, слез моих никто не видит, плачу в полном одиночестве, мне страшно подумать, что меня ждет, когда мой обман будет обнаружен.

И вот наступает утро, за дверью моего жилища толпа стариков ждет моего выхода, они ждут очередные обнадеживающие новости о последних моих ночных переговорах. А я не могу выйти, я не могу больше ни врать, ни признаться, что до сих пор врал. Я ничего не могу. Я схожу с ума.

И, почувствовав облегчение, радость оттого, что теряю рассудок, я начинаю петь, плясать, благодарю Бога, наславшего на меня спасительное сумасшествие.

Распахиваю дверь, толпа стариков меня радостно приветствует, все пляшут, поют.

Десятки рук держат огромный щит, на котором нарисована молодая женщина с огромным животом.

Я просыпаюсь счастливый!

2 декабря

Старички, не гадайте о будущем. А вдруг без нас, после нас будет не так, как при нас и до нас. Наши внуки молниеносно что-то ощутят, поймут и начнут по-другому – не так, как мы, не потому, почему мы. Само «почему» испарится – ответы будут являться раньше вопросов. В мире уже накопилось и грядет столько глубочайших перемен, что вдруг я почуял, мне привиделась гибель нашей исконной повторяемости – рабское отпадет, отвалится в силу полной исчерпанности какой бы то ни было пользы кому бы то ни было. У новых поколений будет другая жизнь, новые заботы выдуют привычные чувства, новые опасности заставят искать другие защиты. В короткие сроки люди освободятся от ложных уверенностей. Возобладает планетарный патриотизм. Я отдаю себе отчет в недостаточной обоснованности моего порыва, возможно, я просто устал от собственных дурных предсказаний. Но в одном я убежден: избавление придет не с той стороны, с которой мы ожидаем. Зреют новые мысли, новые выводы, новые словосочетания.

19 декабря

Некоторые соображения перед Новым годом

Народ нынче не безмолвствует, а поддерживает возврат к диктатуре, взывает к такому возврату – к унизительному положению человека в обществе. Все дело в том, что многие при советской власти не ощущали этой унизительности.

Когда-то давно, когда я работал на строительстве нефтезавода в Киришах (Ленинградская область), мне говорил один прораб: «Ты не понимаешь, что люди у нас, помня о своей лени, помня о своем пьянстве и прочем в этом роде, сами хотят иметь над собой строгого начальника. Потому что иначе вообще работать перестанут, и Россия погибнет. Мы относимся к себе критически. Понимаем свою сущность, свои неисправимые привычки и пороки, знаем, что без строгого вождя, без страха у нас все остановится и разрушится. Это признак стихийной, но высокой осознанности нашим народом своего подлинного положения, это трезвое критическое отношение к себе, это вывод из признания правды».

Эти слова тогда, в мои тридцать тогдашних лет, произвели на меня определенное впечатление.

2019

19 февраля

К 100-летию Александра Володина

Это было в тот вечер, когда МХАТ праздновал 100-летие. Я приехал в театр на полчаса раньше, должен был с кем-то встретиться. Захожу в литературную часть, а там скромно, сомкнув коленки, сидит худой, седой, как белая бумага, Саша Володин. Я очень обрадовался, мы не виделись года три-четыре, а поскольку я уже успел в другом кабинете принять две стопки водки, предложил немедленно, пока не началось торжество, отметить встречу. «Нет,