«Любовь» и другие одноактные пьесы - Мартин Гургенович Алоян

Н и к и ф о р о в. Мог, Ниночка, твоя правда. Но не вели казнить — занят по горло. К тому же сын Вадим подрастает. Вот такой парень. (Показывает примерный рост сына.) В первом классе вкалывает, способности исключительные!..

К о л о д и н а (не обращая внимания). Нет, я Федора понимаю. Про телефонный звонок мы все через два дня забываем. А письмо… Есть в письме что-то такое торжественно-устаревшее…

Н и к и ф о р о в. Ладно. Допустим, расчет верный… Но зачем здесь встречаться? Новая школа, кругом грязь, я на машине еле добрался.

К о л о д и н а. Молчи уж… Я на двух автобусах телепалась и не жалуюсь.

Н и к и ф о р о в. Что он здесь делает, ума не приложу… Ты как думаешь?

К о л о д и н а. Понятия не имею.

Н и к и ф о р о в. Потерпим. (Снимает куртку, вешает на стул.) Куришь?

К о л о д и н а. Бросила. Плохой пример для учеников.

Входит  Ф е д о р  П а т р и к е е в. Он невысокого роста, худенький, похожий на мальчика. Поверх костюма — испачканный черный халат.

Н и к и ф о р о в. Те же и гордость советской педагогики!

П а т р и к е е в. Здравствуйте!.. Молодцы, что приехали!

К о л о д и н а. Федечка! Тебя поцеловать можно?

П а т р и к е е в. Можно, только я грязный.

Н и к и ф о р о в. Ничего, брат, женщину это не остановит.

Патрикеев и Колодина целуются.

П а т р и к е е в. Долго ждали?

К о л о д и н а. Минут десять, не больше… (После паузы.) Ну не томи, Федор. В чем дело?

Н и к и ф о р о в. Что случилось?

П а т р и к е е в. Ничего. Все нормально.

К о л о д и н а. Врешь. По глазам вижу — врешь.

Н и к и ф о р о в. Объясни толком. Зачем вдруг эти письма?

П а т р и к е е в. Просто так. Захотелось вас увидеть…

Н и к и ф о р о в. Двойка, Патрикеев… Во-первых, неубедительно; во-вторых маловероятно; в-третьих, не договариваешь.

П а т р и к е е в. Если ты такой проницательный, Эдик, то потерпи еще. Нет кворума.

К о л о д и н а. Мы кого-то ждем?

Н и к и ф о р о в. Тайны развел, загадки… Ты, Федор, всегда был с завихрениями…

К о л о д и н а. Неужели Полина придет?

П а т р и к е е в (загадочно). Все возможно, друзья мои…

К о л о д и н а. Эдик, я угадала! Он Полине тоже письмо послал! Провалиться мне на этом месте!

Н и к и ф о р о в. Тысячу лет ее не видел…

К о л о д и н а. И еще минут пять не увидишь. Меньше, чем на полчаса Осташенко никогда не опаздывала.

Н и к и ф о р о в. Точно. Она прибегала вся в мыле и говорила: «Ой, ребята…»

К о л о д и н а. Лечи склероз. Полина говорила… (Меняя голос.) «Ой, мальчики, я вышла вовремя, честное слово!»

П а т р и к е е в. Похоже.

Дверь резко открывается, и в класс вбегает весьма симпатичная женщина с тяжелой, отнюдь не дамской сумкой в руках. Это и есть  П о л и н а  О с т а ш е н к о.

О с т а ш е н к о (запыхавшись). Ой, мальчики… Неужели мы собрались, глазам своим не верю!..

Н и к и ф о р о в (выразительно смотрит на часы). Мы наконец собрались.

О с т а ш е н к о. Эдик, я вышла вовремя, честное слово!

Все смеются, продолжая потихоньку разглядывать друг друга.

Н и к и ф о р о в. Итак… Поскольку мы все в сборе, я позволю себе начать…

К о л о д и н а. Валяй, Эдик.

Н и к и ф о р о в (торжественно). Собрание бывших выпускников пединститута, а также бывших коллег по педагогической работе считаю открытым! Слово для оглашения повестки дня имеет Патрикеев Федор Петрович.

П а т р и к е е в. Никакой повестки не предусмотрено. Просто я рад, что мы снова встретились…

О с т а ш е н к о (быстро). Федечка, милый! Ты такой молодец, что нас всех собрал… Ты даже не знаешь, какой молодец!

Н и к и ф о р о в. Погоди, Полина. У меня три вопроса к докладчику. Вопрос первый: что мы делаем здесь, в недостроенной школе? Вопрос второй: почему знаменитый ученый, он же старший научный сотрудник, он же светило — встречает нас в грязном халате? Вопрос третий, вернее, предложение: у меня внизу «Жигули», поехали ко мне… Жена стол сообразит, и там в душевной обстановке Федор нам все изложит. Двинулись?

П а т р и к е е в. Ничего не выйдет, Эдик… К тебе в гости мы в следующий раз, хорошо? А пока что посидим тут, тем более есть что вспомнить… Сколько мы не виделись?

Н и к и ф о р о в. Лет семь.

О с т а ш е н к о. Восемь, не меньше…

К о л о д и н а. Девять…

П а т р и к е е в. Десять лет.

К о л о д и н а. Черт возьми! Целый гривенник не виделись…

Н и к и ф о р о в (шутливо). Нина Сергеевна, что за выражения!

К о л о д и н а. Отстань, Эдик… Мне своего начальства хватает.

П а т р и к е е в. Вот я и решил, что пора собраться.

О с т а ш е н к о. Ой, мальчики… Вечер воспоминаний — это же так здорово! Я только мужу позвоню, что задерживаюсь… Есть тут телефон?

Н и к и ф о р о в. Вряд ли, Полиночка… До ближайшего автомата минут пятнадцать вплавь… Я через местную грязь еле-еле проехал.

К о л о д и н а. Федор, ты темнишь. Просто так, без дела, без причины мы будем сидеть тут и умиляться, как было хорошо десять лет назад?.. Ни за что не поверю.

Н и к и ф о р о в. Прошу заметить, что на мои вопросы он не ответил. Ты что здесь делаешь, Федор? Отвечай!

П а т р и к е е в. Ладно. Если не хотите вспомнить сами, будем вспоминать в организованном порядке.

Н и к и ф о р о в. То-то… Испугался, историк?

П а т р и к е е в. Вот именно, займемся историей… Начнем сначала. Кончив институт, мы поступили на работу в сто двадцать девятую школу. Было такое?

К о л о д и н а. Ты еще лучше от Адама начни.

Н и к и ф о р о в. Нина, не мешай оратору.

П а т р и к е е в. Проработали три года… Потом разбежались, кто куда…

К о л о д и н а. Если бы не Клавдия Васильевна, я бы там до сих пор работала!

О с т а ш е н к о. И я бы не ушла, Ниночка…

Н и к и ф о р о в. Давайте ближе к делу.

П а т р и к е е в. Пожалуйста. Конфликт с директором когда начался, кто помнит?

О с т а ш е н к о. По-моему, с первого дня. Она нас сразу невзлюбила.

К о л о д и н а. Это все ерунда. Мало ли кто кого не любит… Просто мы отказались натягивать четверки-пятерки этой дуре Бубенцовой. А у нее папа — шишка. Клавдия нажала, а мы ни в какую… Ну тогда, понятное дело, неприятности начались. Вот и решили все вместе уйти — в знак протеста.

П а т р и к е е в. Все верно.

К о л о д и н а. На память, слава богу, не жалуюсь.

Н и к и ф о р о в. А вам не кажется, что мы поторопились тогда? С директором поругались, терпеть не захотели, отстаивать свою правду не решились, разбежались… И вообще… Великая принципиальность — девочке-десятикласснице четверку не поставить! Неужели жалко? Это ведь школа, не институт… Школу у нас все кончают…

К о л о д и н а. Ну заехал невесть куда!.. Правильно сделали, что ушли. И с Клавдией ты первый не сработался. Помните, как мы мечтали нашего Федора директором сделать?

О с т а ш е н к о. Ты не прав, Эдик! Да и скандал с Бубенцовой — совсем не самое главное… Просто не повезло нам с директором! Я, например, что по литературе ни предлагала — она все в штыки!..

Н и к и ф о р о в. Мы, Полина, были безответственные шалопаи… А она — директор.

К о л о д и н а. Эдик, неужели ты Клавдию Васильевну защищаешь? Да ты всегда первый возмущался!..

Н и к и ф о р о в. Возмущаться, Ниночка, легче всего. А разобраться гораздо труднее. Я это понял. Жаль, что ты не понимаешь…

О с т а ш е н к о. А мне вот совсем другого жаль. Работали мы в одной школе — каждый день встречались! И в отпуск вместе и в кино… И уходили когда, я думала: все по-прежнему будет. Только ничего из этого не вышло… Десять лет не виделись.

К о л о д и н а. Ничего удивительного, Полина. Все знают, работа объединяет. А так… город большой, у тебя свое, у меня свое.

Пауза.

О с т а ш е н к о.