Советская одноактная драматургия, 1978 - Гунар Рейнгольдович Приеде

Н и н и. У него. (Показывает на Македонского.)

С а р а н ч и н. Товарищ Ермаков, отдайте шарики.

М а к е д о н с к и й. Какие шарики? Я не брал.

С а р а н ч и н. А что у вас в карманах?

М а к е д о н с к и й (лезет в карманы и достает оттуда несколько шариков). Черт знает что! Как они ко мне попали?!

С а р а н ч и н (укоризненно качая головой). Ай-ай-ай, как нехорошо брать чужие шарики.

М а к е д о н с к и й. Да не брал их! (Возвращает шарики Саранчину.)

С а р а н ч и н. Вы не все мне их отдали.

М а к е д о н с к и й. Все. Больше нет.

С а р а н ч и н. А вы лучше… лучше проверьте. Нет ли их у вас в портфеле-чемоданчике?

М а к е д о н с к и й. Там стихи.

С а р а н ч и н. А вы все-таки туда загляните.

М а к е д о н с к и й (открывает портфель-чемоданчик, достает шарики). Чепуха какая-то! Откуда они здесь взялись?! (Снова заглядывает в портфель-чемоданчик.) А где же стихи?! Тут только одна чистая бумага! Куда делись буквы?

С а р а н ч и н. А может быть, стихов и не было?

М а к е д о н с к и й (не на шутку разозлившись). Где стихи, я вас спрашиваю?

С а р а н ч и н. Нини, где стихи?

Н и н и. У нее. У нее. У нее. (Показывает на Подколодную, Мусю и Дусю-Эвридику.)

П о д к о л о д н а я. Ты что, девушка?

М у с я. Я и в глаза их даже не видела.

Д у с я - Э в р и д и к а. О каких стихах идет речь?

С а р а н ч и н. Тихо, девушки, тихо. Не надо паники. Это всего лишь священнодействие. Прошу вас положить стихи на стол. Живенько, живенько. Загляните в свои сумочки.

Подколодная, Муся и Дуся-Эвридика с удивлением обнаруживают в своих сумочках стихи.

П о д к о л о д н а я. Странное дело…

М у с я. Нужны мне они!

М а к е д о н с к и й (осуждающе). Эх вы!.. А еще землячки!..

Д у с я - Э в р и д и к а. Коля, это не мы. Это они. (Показывает на Саранчина и Нини.)

С а р а н ч и н. Всё на месте! Значит, фокус удался! Нини, поклонись.

Нини раскланивается.

А теперь пройдись колесом. Мы с Нини всю Сибирь исколесили!

П о д к о л о д н а я. Нет уж, соблюдайте очередь. Мы раньше вас приехали. Мы первыми должны выступать.

С а р а н ч и н. Но мы уже начали.

М у с я. Мы тоже сейчас начнем. Включай музыку, Эвридика!

С а р а н ч и н. Если вы будете нам мешать работать, я превращу вас в неодушевленные предметы!

П о д к о л о д н а я (засучив рукава). Посмотрим еще, кто кого.

Дуся включает магнитофонную запись.

Саранчин включает свою. В одно мгновение девушки из мюзик-холла оказываются в легких концертных костюмах, танцуют.

С а р а н ч и н. Нини, ходи колесом между ними!

Нини делает колесо. Саранчин заглатывает шпагу.

М а к е д о н с к и й (смотрит на них обезумевшими глазами). Бедный Ермаков! Его развлекают каждый день! (Взорвавшись.) Прекратите! Сейчас же прекратите! (Выключает оба магнитофона.) Вы стронули вагончик! Мы куда-то едем!

Все замирают.

С а р а н ч и н (посмотрев в окно). Это вам кажется. Стоим на месте.

М а к е д о н с к и й (прикладывает руку ко лбу). Все плывет перед глазами…

С а р а н ч и н (Македонскому). Загадайте желание и скажите его мне.

М а к е д о н с к и й. Если вы действительно фокусник, то сделайте так, чтобы вас тут не было! Сию же минуту! Это мое самое большое желание!

С а р а н ч и н. Еще один номер, товарищ Ермаков!

М а к е д о н с к и й. Ни одного!

С а р а н ч и н. Головокружительный! Сногсшибательный! С уникальным трюком! Без страховки! Специально для вас готовили!

М а к е д о н с к и й. Нет! Я вот так уже насладился вашим искусством!

С а р а н ч и н. Тогда напишите бумажку, что вы в восторге…

М а к е д о н с к и й. От чего?

С а р а н ч и н. От нашей программы. (Протягивает Македонскому листок бумаги и авторучку.) Нам это очень нужно. Мы с Нини хотим получить звание заслуженных. А ваше слово имело бы вес.

М а к е д о н с к и й. Заслуженных?!

С а р а н ч и н. Да. Чего вам стоит… В таежную глухомань, где свободно разгуливают медведи, едут только истинные артисты!

М а к е д о н с к и й (насторожившись). Где вы видели медведей?

С а р а н ч и н. Около вашего вагончика… Только почему-то стоят на передних лапах… а задними что-то подбрасывают…

М а к е д о н с к и й (про себя, с тихим ужасом). Ну да, те самые медведи!.. Удрали от дрессировщиков!..

Входит  М ы л ь н и к о в. На груди у него висит фотоаппарат со вспышкой.

М ы л ь н и к о в. Приветствую героя века! (Трясет руку Саранчину.) Так вот вы какой! Богатырь! Красавец! Так и проситесь в гипс! Ах, почему я не ваятель, а только фоторепортер?! (Наставляет на Саранчина объектив.) Улыбочку!

М а к е д о н с к и й. Долой улыбочку! Отменяю улыбочку!

М ы л ь н и к о в. Ах, это вы Ермаков!.. В мрамор!.. В бронзу — героя!.. (Направляет аппарат на Македонского.)

М а к е д о н с к и й (заслоняя лицо рукой). Не снимайте! Не смейте меня снимать!

М ы л ь н и к о в. Какая скромность.

М а к е д о н с к и й. Говорите, что у вас? С чем приехали? Только в темпе. У меня сегодня очень насыщенный день.

М ы л ь н и к о в. Вам записка от Потапова. (Дает Македонскому записку.)

М а к е д о н с к и й (читает). «Встречай хор столетних стариков из Абхазии. Самому старшему, запевале, сто лет. Везут два бочонка вина и мешок лаврового листа». (Оторвавшись от записки.) Хорошо, буду почивать на лаврах. (Продолжает читать.) «Они избрали тебя почетным членом своего коллектива…».

Ослепительная вспышка. Это Мыльников, улучив момент, фотографирует Македонского и обступивших его людей.

(Мыльникову.) Эй! Как вас там?..

М ы л ь н и к о в. Мыльников.

М а к е д о н с к и й. Засветите пленку! Этот снимок не должен появиться!

М ы л ь н и к о в. Да вы что?! Он пойдет на журнальную обложку! Николай Ермаков в кругу своей бригады! Это будет снимок века!

М а к е д о н с к и й (вдруг застыв как вкопанный). Вижу! Отчетливо вижу!

М ы л ь н и к о в. Я тоже его вижу! В цвете! В глянце! Вы знакомите свою бригаду с текстом нового повышенного обязательства!

М а к е д о н с к и й. Проблему вижу! Жизненно важную! И статью…

М ы л ь н и к о в. Какую статью?

М а к е д о н с к и й. В голове уже теснятся строчки…

М ы л ь н и к о в (всем). По-моему, он того… (Крутит пальцем около виска.)

М а к е д о н с к и й. Теперь я вам могу сказать, что я не Ермаков. Не Ермаков! Понимаете?

Все в недоумении.

М ы л ь н и к о в. А кто же вы?

М а к е д о н с к и й. Я… Я, так сказать, и. о. Точнее — врио. Временно исполняющий обязанности Ермакова. (Прикладывая палец к губам.) Это только между нами…

М ы л ь н и к о в (тихо). Нет, он определенно сошел с ума!

М а к е д о н с к и й. Я Александр Македонский!

М ы л ь н и к о в. Ну конечно! Я вас узнал. Надо срочно вызывать неотложку! (Хочет уйти.)

М а к е д о н с к и й (схватив его за рукав). Стойте! (Достает из кармана паспорт, показывает.) Вот паспорт!

М ы л ь н и к о в (смотрит в паспорт). Действительно. Самый настоящий Александр Македонский. Александр Васильевич… А где же Ермаков?

М а к е д о н с к и й. А вы как думаете? Где может быть Ермаков в самый разгар буднего дня?

М ы л ь н и к о в (пожимая плечами). Не знаю… Секрет века?

М а к е д о н с к и й (девушкам). И вы не знаете?

М у с я. Нет…

П о д к о л о д н а я. Откуда же…

Д у с я - Э в р и д и к а. Конечно, не знаем…

М а к е д о н с к и й. Трудится. А мы мешаем ему. Работать мешаем.

П о д к о л о д н а я. У нас сейчас законный отпуск. И мы можем распоряжаться им как хотим.

М у с я. Фабрика дала нам путевки на юг, но мы от них отказались ради этой поездки к Ермакову.

М а к е д о н с к и й. Какая фабрика?

Д у с я - Э в р и д и к а. На которой мы работаем. Мы ткачихи.

М а к е д о н с к и й. А в свободное время, значит, танцуете?

М у с я (озорно). Ноги есть, чего не танцевать.

М а к е д о н с к и й. Да, ноги есть. (Саранчину.) А вы кто по специальности?

С а р а н ч и н. Токарь-многостаночник.

М а к е д о н с к и й. Кто стоит сейчас за вашими станками?

С а р а н ч и н. Я тоже в отпуске. Фокусы — моя страсть.