Театр одного поэта. Пьесы, поэмы - Даниэль Мусеевич Клугер

«Немощен человек, праха земного горсть...»

Хмуро глядит в окно призрачная луна,

Хмуро глядит в глаза странный, нелепый гость.

... Был я сделан из соломы, в подземелье, в Лиссабоне,

Чтоб тебя во время казни заменить, во имя веры.

Но в костер я не был брошен — оживлен был и в погоню

Был отправлен за тобою вероломный кабальеро...

«Я за тобой пришел, страшно, небось, смотреть?

Я из соломы был сделан — я твой двойник,

Чтоб не принять в огне лютую, злую смерть,

Послан Судом святым я за тобой, старик.

Завтра тебя свезут стражники в Лиссабон,

Радовать палачей эдаким барышом.

Я же, хоть годным был только гонять ворон,

Буду отныне жить в доме твоем большом.

... Говорили в Лиссабоне чернокнижники-монахи.

Что возвышусь над тобою, превзойдя игры изломы!

Что меня от пораженья удержать помогут страхи:

Я ведь, если проиграю, стану вновь пучком соломы...

Дон Исаак сказал: «Может, сыграем? Что ж...

Ставлю я жизнь, хотя мне и немало лет. Коль проиграю я, ты меня заберешь.

А отыграть хочу старый свой пистолет.

В тусклых глазах азарт вдруг полыхнул сквозь мрак.

Ах, как его влечет эта колода карт!

Сели за старый стол кукла и Исаак.

Что же, кому-то — смерть, ну, а кому-то — фарт.

... Вот десятка двойку кроет, туз летит к пиковой даме,

Вот валеты, друг за другом так легко скользят с ладони.

... Горожане безмятежно спят сегодня в Амстердаме,

Кто-то шепчет заклинанья в подземелье, в Лиссабоне...

Старинный пистолет...

Главная его деталь — курок с зажатым кусочком кремня и колесико с насечкой. Стоило нажать на спусковой крючок, как из кремня высекалась искра и зажигала пороховой заряд. Автор этой конструкции — Леонардо да Винчи, и это единственное его изобретение, получившее всеобщее признание при жизни изобретателя и просуществовавшее по сей день: сейчас так устроены зажигалки.

Зажигалки...

БАЛЛАДА О ПОЛЬЗЕ ПИСТОЛЕТОВ

И вот — игра с самим собой,

Безумие в глазах,

Игра не с куклою — с судьбой,

Игрою правит страх,

Но есть четыре короля,

Солома, пистолет...

Игра до точки, до нуля,

И вовсе не в пикет...

Пиковый король — псалмопевец Давид,

Трефовый — суров Македонец на вид,

Бубновый — у Цезаря мощная длань,

Червовый король — Шарлемань.

Да, есть четыре короля,

И зазевалась смерть!

И черти чертят вензеля...

Гореть — иль не гореть?

Легли четыре короля...

А за окном рассвет,

Судьба, тебе благоволя,

Вернет твой пистолет.

Пиковую арфу настроит Давид,

Трефовым копьем Александр пригрозит,

Бубновый штандарт держит Цезаря длань,

Червовый огонь — Шарлемань.

Слетела искра... Взгляд померк...

Горит холщовый лоб...

И пред тобой не человек —

Сухой соломы сноп!

Ты победил, и все путём,

Решился — вышел прок:

Сгорели кукла, старый дом,

Но уцелел игрок...

... А через день в своем трактире снова

Легко раскинет карты Исаак,

О страшном приключении — ни слова:

Что дом сгорел — безделица, пустяк.

У Пименталя снова ни дуката,

Сгорели закладные, векселя,

Но шляпа щегольская не помята

И в рукаве — четыре короля:

Пиковую чашу поднимет Давид,

Трефовый лекиф Македонцу налит,

Бубновый ритон держит Цезаря длань,

Червовый бокал — Шарлемань.

И что ему богатства и хоромы,

Коль он в последний миг успел понять,

Что смерть порой — лишь кукла из соломы,

А кукле человека не подмять!

Уйдут в туман Парижи, Амстердамы,

Растает в небе призрак корабля.

... Венок ему сплетут четыре дамы,

Поднимут гроб четыре короля.

Молитву прочтет псалмопевец Давид,

Печально главу Македонец склонит,

И Цезарь поднимет приветственно длань,

Погасит огонь Шарлемань.

ЭПИЛОГ

В 1615 году Исаак бен-Жакар купил в городке Аудеркер, расположенном в 10 км к югу от Амстердама по реке Амшель, участок земли под кладбище. Оно стало первым еврейским кладбищем в Голландии и получило название «Бейт-Хаим» — «ДомЖизни». Это название кладбище носит и сегодня. А первым человеком, чей прах упокоился именно здесь, стал искатель приключений, картежник и авантюрист дон Мануэль де Пименталь — он же Исаак бен-Жакар Пименталь. Может быть, он хотел обезопасить себя от преследований инквизиторов и после смерти.

Уйдут в туман Парижи, Амстердамы,

Растает в небе призрак корабля...

У каждого из нас — тузы и дамы,

И в рукаве — четыре короля.

И правда: что богатства и хоромы?

Когда и нам бы стоило понять,

Что смерть порой — лишь кукла из соломы,

Что смерти человека не подмять!

...Я был на кладбище «Бейт Хаим», в Аудеркере, на берегу Амшеля. Мне не повезло. Я не нашел его могилу. И, может быть, поэтому, мне все время кажется, что он не умер, а просто ушел. И где-то там, далеко-далеко, он все так же чутко прислушивается к стуку собственного сердца — даже не догадываясь, что это стучит веретено Парки, ткущей нить его странной, причудливой жизни…

P.S. СТАРАЯ ПЕСЕНКА

Вращения минут,

Вершения судьбы,

Покачиваясь, ждут

Фонарные столбы

Ажурный трепет крон,

Допитое вино,

И, сердцу в унисон,

Стучит веретено.

Стекляшка и слеза —

Ну, что за