Фауст. Страдания юного Вертера - Иоганн Вольфганг Гёте

Пастью твоей однозубою

Страшная речь извергается

Из твоих отверженных уст!

Скрытая злость под личиною лести,

Волк под одеждой овечьею,

Мрачного Цербера ярости

Мне несравненно страшнее!

Мы стоим, изумленные:

Как, откуда явилося

Столько коварства

В этом ужасном чудовище?

Вместо речей утешенья целебных,

Вместо забвения прошлого,

Прошлое зло ты напомнила

Более радости прошлой.

Злобно ей омрачила ты

Светлый блеск настоящего

Вместе с надеждой

Счастья, в грядущем сияющей.

Смолкни, смолкни!

Чтобы от нас не умчалась

Нашей царицы душа,

Чтобы осталася прочно

В этом образе чудном,

Лучшем из видевших солнечный свет!

Елена приходит в себя и снова становится посреди хора.

Форкиада

Выйди, солнце золотое, из бегущих облаков!

В тучах было ты прекрасно –  ныне блещешь красотой.

Снова мир тебе открылся, снова светит чудный взор!

Пусть зовусь я безобразной: мне понятна красота.

Елена

Из бесчувственной пустыни я, шатаясь, выхожу;

Вновь уснула б я охотно, – так устала телом я.

Но прилично нам, царицам, – всем прилично

смертным нам

Укрепляться, ободряться пред грозящею бедой.

Форкиада

Ныне стала перед нами ты в величьи красоты;

Нам твой взор повелевает: что велишь ты –  говори!

Елена

Время дерзостного спора вы должны вознаградить.

Быстро жертвенник поставьте, как супруг мой повелел.

Форкиада

Уж готово все: треножник, чашки, кубки, острый нож,

И кропленья, и куренья, – лишь на жертву укажи.

Елена

Царь о жертве не сказал мне.

Форкиада

Не сказал? О горе вам!

Елена

Что за горе –  мне поведай!

Форкиада

О царица, жертва – ты!

Елена

Я?

Форкиада

(указывая на хор)

И эти.

Хор

Горе, горе!

Форкиада

Ты падешь под топором.

Елена

Страшно! Знала я… О ужас!

Форкиада

Неизбежно это вам.

Хор

Ах! А мы? Что будет с нами?

Форкиада

Благородною умрет

Ваша смертию царица; но под крышею дворца,

Как дроздов крикливых стая, вы повиснете вверху.

Елена и хор, охваченные изумлением и ужасом, составляют выразительные, хорошо подготовленные группы.

Форкиада

Презренные! Как призраки застывшие,

Стоите вы, дрожа за жизнь, которая

Принадлежать теперь уж перестала вам!

Ни человек, ни призраки, как вы теперь, –

Все люди только призраки, подобно вам, –

Не любят расставаться с светом солнечным;

Но никому в конце концов спасенья нет:

Известно это всем, – не всем приятно лишь!

Но кончено: все вы погибли! К делу же!

(Хлопает в ладоши. В дверях появляются замаскированные карлики, быстро исполняющие приказания.)

Катись сюда, чудовищ круглых темный рой!

Немало зла наделать здесь вы можете.

Пусть златорогий жертвенник восстанет здесь,

С секирой на краю его серебряном;

Наполните кувшины, чтоб было чем

Омыть алтарь, залитый кровью черною.

Ковер роскошный пышно расстелите вы:

Колени пусть преклонит жертва царственно,

И пусть ее, хоть с головой отрубленной,

С почетом завернувши, похороним мы.

Панталис

Царица, размышляя, в стороне стоит,

И вянут девы, как цветник подкошенный.

Старейшая из них, с тобой промолвить я

Должна два слова –  с самою старейшею.

Ты опытна, мудра и благосклонна к нам,

Хотя безумно резвый рой бранил тебя.

Скажи же нам: спасенья ты не знаешь ли?

Форкиада

Сказать легко: зависит от царицы лишь

Спасти себя и вас с собою вместе всех;

Но нужно тут решение поспешное.

Хор

О старейшая из парок, ты мудрее всех сивилл:

Брось ты ножницы златые, изреки спасенье нам!

Холод смерти тихо чует, все застыло, все трепещет

Наше тело, что, танцуя, наслаждалось и у милых

Сладко млело на груди.

Елена

О, пусть они страшатся! Страха нет во мне –

Лишь горе! Но когда спасенье знаешь ты –

Благодарю: возможно часто мудрому,

Что невозможно прочим. Говори скорей!

Хор

Говори же, расскажи же, как уйти нам от ужасных

Петель злых, убором страшным охватить уже готовых

Наши шеи. Горе, горе! Мы предчувствуем в испуге

Задушенье и погибель, если нас ты не избавишь,

Рея, матерь всех богов!

Форкиада

Имеете ль терпение прослушать вы

Рассказ мой долгий? Много вам поведаю.

Хор

Рассказывай: мы в это время будем жить!

Форкиада

Кто в доме мирно бережет сокровища,

Кто стены держит в целости высокие

И крышу чинит, чтоб ее не портил дождь, –

Тот долго, долго будет жить в дому своем;

Но кто, святой порог ногою легкою

Переступив, уходит, дом оставя свой,

Тот, воротясь, найдет хоть место старое,

Но все не так, как было, иль разрушено.

Елена

К чему сто раз болтать давно известное!

Нельзя ль вести рассказ, не досаждая мне?

Форкиада

Пришлося к слову: нет тебе упрека здесь.

Из бухты в бухту Менелай ладьи водил,

По берегам и островам он хищничал

И приезжал с добычею награбленной.

Под Троею провел он долгих десять лет,

Назад он плыл –  не знаю, сколько времени.

Но что же было в доме Тиндареевом?

Что было с самым царством Менелаевым?

Елена

Ужели брань с тобою так сроднилася,

Что чуть раскроешь рот –  уж осуждаешь ты?

Форкиада

Забыты были много лет отроги гор,

Что к северу от Спарты гордо высятся,

Вблизи Тайгета, где ручьем сверкающим

Спускается Эврот в долину тихую,

Где лебеди селятся в камышах его.

В ущелья те недавно молодой народ

Откуда-то явился из полночных стран,

И крепкий замок там они построили

И, как хотят, страною правят с гор своих.

Елена

Возможно ль это? Как они отважились?

Форкиада

Им было время: целых долгих двадцать лет.

Елена

И есть начальник? Много ли разбойников?

Форкиада

Начальник есть, но это не разбойники.

Он мне грозил, но все ж я не браню его:

Он мог бы