Избранные произведения драматургов Азии - Мохан Ракеш

У б а й д. Может быть, оно уже здесь, в городе.

А з а. В городе? Так чего же оно ждет? Почему не появляется? Не очистит воздух, не прогонит нищету, не придет… за мной… (Смущенно замолкает.)

У б а й д (роется у себя в мешке). Придет, когда настанет время. (Вынимает яблоко.) Смотри, что я принес тебе. Хотел больше принести, но вот… не получилось.

А з а. Не надо.

У б а й д. Возьми. Мне будет приятно видеть, что ты успокоилась, грызешь яблоко, наслаждаешься этой прекрасной ночью и мечтаешь о том, что впереди.

А з а. Какой ты добрый… Когда я слушаю тебя, жизнь не кажется мне такой уродливой и безысходной. (Нерешительно.) Но ты меня удивляешь. Тебя окружает какая-то тайна. Прошу тебя, не сердись и верь, что, даже если мне пригрозят отрезать язык, я все равно никому ничего не скажу. Но два дня тому назад я видела, как ты сам делаешь себе горб на спине.

У б а й д. Вот ты и разгадала мою тайну.

А з а. Но я не знаю причины. Просто я очень удивилась и все время спрашиваю себя, зачем тебе горб.

У б а й д. Чтобы меня никто не узнал.

А з а. А зачем тебе это?

У б а й д. Потому что я сейчас вынужден скрываться.

А з а (застенчиво). Может быть, ты и есть, кого я жду…

У б а й д. Ты не устала, не хочешь спать?

А з а. Нет-нет.

У б а й д. Тогда я расскажу тебе, как начались все эти переодевания.

А з а. Ты не ответил на мой вопрос.

У б а й д. Ты не хочешь, чтобы я рассказал тебе?..

А з а. Хочу, но скажи…

У б а й д. Потом, а сейчас слушай. (Задумчиво.) Где-то когда-то давным-давно жили люди, и жили они весело и радостно как песня. Все они были равны, и это было равенство свободных людей, а не рабов. Работали они на своей общей земле и все добро делили между собой поровну, как члены одной дружной семьи. Ели с одной тарелки, одевались одинаково. Лица у этих людей были чисты, а глаза прозрачны. Они ничего не скрывали друг от друга — то, что внутри, то и снаружи. Не было ни обманов, ни зависти, ни ненависти. Жизнь текла спокойно, гармонично, как течет ручеек или как льется песня. Но вот однажды… и этот день стал началом истории… в жизнь этих людей ворвался хаос. Один человек отделился от остальных. Он был сильным, он был хитрым, но это неважно. Он надел блестящие одежды, изменил выражение лица и забрал себе большую часть земли и имущества. Так появился имущий, владелец. Это была первая стадия переодевания! Владелец стал обрастать роскошью и превратился в короля и султана — это уже высшая стадия переодевания. С той поры простая и ясная жизнь людей кончилась, а переодевание все разрасталось и разрасталось. Появились эмиры и везиры, солдаты и наемники, рабы и бродячие нищие — все они надели свои наряды, вошли в свои роли и все начали враждовать между собой. Одни переоделись, чтобы властвовать, других заставили переодеться, чтобы служить и быть угнетенными. А надо всеми возвышается правитель — король или султан, потомок того самого первого владельца, он больше всех озабочен тем, чтобы сохранить свою пышную одежду. Так это и продолжается до сих пор, но не может продолжаться вечно.

А з а (задумавшись). А как же может кончиться все это притворство и когда лица людей снова станут чистыми, а глаза прозрачными?

У б а й д. В истории есть рассказ о том, как в одной стране один народ не захотел больше терпеть насилия, гнета, голода и нищеты, и тогда люди восстали и убили своего султана и съели.

А з а (вздрагивает). Съели султана?

У б а й д. Так говорится в истории.

А з а. И не отравились?

У б а й д. Ну, помучились животом немного, кого-то вытошнило, а потом ничего, выздоровели. Все люди снова стали равными. И не нужно было больше никому ни скрываться, ни переодеваться. Исчезли фальшь и притворство. И жизнь потекла спокойно и прекрасно.

Молчание.

Г о л о с  У м  А з ы. Аза! Ты еще не спишь? Завтра нам вставать ни свет ни заря!

А з а. Не спится что-то. Сейчас лягу.

Г о л о с  У м  А з ы. Завтра нам понадобятся силы и ясная голова. Иди сейчас же спать!

А з а (шепотом). Я обещала ей никому не говорить, но тебе скажу. Завтра мы идем к султану.

У б а й д. Султану?

А з а. Я тебе потом все расскажу. (Неуверенно.) Ведь теперь я знаю, что это ты и есть, кого я жду. И ты никогда не оставишь меня. (Уходит.)

У б а й д. Если бы она знала, какую боль причинила мне! Как я ждал этого момента и как боялся! Завтра мне придется менять дом, одежду и скрываться снова.

Затемнение.

Картина третья

Плакат: «Султан предоставляет свое ложе и свой наряд гражданину Абу Азе аль-Мугафалю».

Опочивальня султана. Входят хаджи  М у с т а ф а, хаджи  М а х м у д  и  А р к у б. Они разговаривают приглушенными голосами. Горит слабый свет. С султанского ложа слышится громкий храп.

М а х м у д. Что это? Человек храпит или осел кричит? Он же разбудит весь дворец.

А р к у б. Какой позор! Если бы мой хозяин знал, где он спит, он бы постыдился даже дышать.

М у с т а ф а. Мы напоили его очень сильным снотворным.

М а х м у д. Вот будет скандал, если проснется кто-нибудь из свиты.

А р к у б (вынимает из кармана грязный, рваный платок). Я заткну ему сейчас этот платок в глотку.

М у с т а ф а. К чему же? Быть может, нашему повелителю-султану это кажется забавным. Не часто ему удается слышать, как его подданные храпят.

А р к у б (потрясенно). Султану? Вы сказали, хаджи Мустафа, нашему повелителю-султану?

М у с т а ф а. Да-да. Пора уже объяснить тебе, в чем дело.

М а х м у д. Не спешите, хаджи Мустафа.

М у с т а ф а (резко). Не перебивай меня, хаджи Махмуд. Мы, Аркуб, из свиты султана и затеяли эту комедию по его приказу, а цель — повеселить его. Мы рассказали султану о дикой фантазии Абу Азы, ему это пришлось по вкусу, и вот он решил немного развлечься. Твой хозяин спит сейчас на ложе нашего повелителя-султана.

А р к у б (подпрыгивает). На ложе самого султана? Позор! Я должен немедленно прекратить этот храп.

М у с т а ф а. Оставь его в покое. У нас ничего не получится, пока ты не поможешь нам. Утром твой хозяин должен спокойно проснуться, надеть султанскую чалму и царствовать целый день вместо султана. А ты наденешь платье везира.

М а х м у д. Как? Мое платье? (Спохватившись.) То есть платье везира?

А р к у б. Везира?

М а х м у д. А может быть, везир не хочет, чтобы кто-нибудь надевал его платье?

М у с т а ф а (резко). Если султан хочет, то и везиру следует хотеть.

А р к у б (потрясенно ощупывает себя). Я… платье везира?

М у с т а ф а. Да-да. И будешь вести себя со своим хозяином так, будто