Избранные произведения драматургов Азии - Мохан Ракеш

Старый Фыонг не отвечает, с укором смотрит на жену, вынимает из кобуры пистолет, собирается нажать на курок.

(Кричит.) Полно тебе, старый! Горе ты мое!

Старый Фыонг качает головой, сжимает губы. Слышно, как в хлеву хрюкают свиньи, дерутся петухи. В черной рамке дверного проема виднеются две горные вершины, блестят звезды; появляется чей-то силуэт, за спиной — винтовка.

В с е (кроме старого Фыонга, громко). Кто это?

Старый Фыонг поднимается, старушка, Тхом и Нгаук прячутся за его спиной.

Т е н ь (смеется). Да это я!

С т а р а я  Ф ы о н г. Небо! Это ты, Шанг, сынок?

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Т е  ж е  и  Ш а н г.

Ш а н г. Отец, ты давно вернулся? А где мама? Мама, ты что? Испугалась?

С т а р а я  Ф ы о н г (боязливо поглядывает на мужа, вдруг вскрикивает). А что у тебя на лице, сынок? (Бросается к Шангу.) Что с тобой?

Ш а н г. Так… ничего. (Заметив Тхом и Нгаука, шагнувших ему навстречу.) А вы здесь отсиживаетесь? Не стыдно?

С т а р а я  Ф ы о н г. Почему стыдно, сынок? Тхом с мужем только недавно пришли нас проведать.

Ш а н г. Нашли время по гостям расхаживать. Бездельем мучаетесь.

Т х о м. Но скажи, что, что нам делать?

Н г а у к. Шанг, дай мне какое-нибудь дело, поручи что-нибудь.

Ш а н г. Опять небось хитришь?

Н г а у к. Откуда это ты взял?

Т х о м. Не придирайся к человеку, Шанг.

Ш а н г. Дать тебе какое-нибудь дело? А разве мне кто-нибудь давал дело? Я разве выпрашивал себе чего-то? Тэи свирепствуют сейчас в Моняе. Во всем Бакшонском округе никто не может ни есть, ни спать спокойно, народ бежит целыми деревнями. Высунь свой нос и посмотри, что в соседних деревнях творится. Сколько деревень пылает! И у нас появились беженцы, люди спасаются, бегут, ведут за собой коров, гонят свиней. Ты что, не знаешь об этом? Если бы мы дожидались, пока нагрянут французы, то были бы уже трупами. Но мы все поднялись, укрылись в недоступных местах и отбивались от врага уже со вчерашнего дня. Сначала было нас несколько человек, потом к нам повалил народ. Первое время шли только из нашей округи, а потом потянулись люди и из других мест. Посмотрел бы ты, отец: из джунглей выходят, с гор спускаются, старики и то с радостью идут, женщины, девушки рукава засучили, с палками, ножами, луками двинулись на врага. Иные целыми семьями идут — отец, мать, ребятишки, большие и малые. Один человек из Фэкхао принес рис для всех, кто решил биться с тэями. Вот как. А в нашем доме что? От нечего делать по гостям разгуливаем, да еще бормочем, нет ли, мол, какого для нас дела. И не стыдно? Или, может, дожидаемся, когда господин начальник округа оживет и какое-нибудь дельце поручит? Дела, видите ли, он хочет…

С т а р а я  Ф ы о н г. Шанг, сынок, ну что ты. Не успел с зятем свидеться, а уже давай ссориться.

Н г а у к. Пусть, мама, пусть он выложит все начистоту.

Т х о м. Никогда я не слыхала, чтобы учитель Тхай разговаривал вот так, как Шанг. Тхай человек знающий, говорит — приятно послушать. Разве он кому-нибудь хоть раз нагрубил? Со всеми здоровается за руку, всегда приветлив, со стариками почтителен, с молодыми дружелюбен. Вот это человек. Не то что братец Шанг. Если бы Тхай сейчас был здесь…

Н г а у к. Полно тебе, жена, пусть он выговорится.

Ш а н г. Если ты рассуждать умеешь, сестра, должна была бы со стыда умереть. Не позор ли так жить, как вы? Никчемные вы людишки!

Т х о м. Здесь, я смотрю, только один братец Шанг — голова.

Ш а н г. Пусть будет так, но ведь вы даже на демонстрацию и то не вышли. А скоро начнете денежки подсчитывать, мол, не купить ли мне чин девятого или восьмого класса, а там — глядишь: в начальники округа, в министры полезете!

С т а р а я  Ф ы о н г. О ком это ты говоришь, Шанг?

Ш а н г. О ком я говорю, тот знает.

С т а р ы й  Ф ы о н г (строго). Шанг!

С т а р а я  Ф ы о н г. Когда родственники приходят, надо быть с ними пообходительнее, сынок. С чего это ты так распалился?

С т а р ы й  Ф ы о н г. Расскажи-ка лучше о себе, Шанг.

Ш а н г. Дядюшка Кыу поручил мне отделением командовать. Я ходил по домам разных начальников и старост, конфисковал, отобрал, значит, у них удостоверения, печати, бумаги. И знаешь, что было смешно, отец, — никто из них не сопротивлялся, все с охотой нам отдавали. А многие, не дожидаясь, когда к ним явятся, сами несли сдавать свои дела дядюшке Кыу. Иные даже говорили, что хотят революции послужить. В каждой деревне я обращался к ответственному, чтобы он собрал народ. Народу приходило — уйма. Все радостные, счастливые. Все хотели высказаться. Завтра снова за дело, отец.

С т а р ы й  Ф ы о н г. Хорошо, сынок.

С т а р а я  Ф ы о н г. Ты там, смотри, не очень строго. Много ли ты знаешь? А господа начальники и старосты все в летах, почтенные, как твой отец.

Ш а н г. Ну и что же? Цепных псов убивать не жаль, отец. С несколькими пришлось расправиться. Привели их к общинному дому, ударили в колотушку, созвали народ, стали говорить об их злых делах. Потом опросили всех: казнить виновных или помиловать. Если народ приговаривал их к казни, тогда казнили. Этот проклятый Хыонг получил сполна за свои преступления.

С т а р а я  Ф ы о н г. Это почтенный Хыонг-то?

Ш а н г. Почтенный? Этот Хыонг водил тэев жечь наши дома, он показывал им, кого арестовывать, кого расстреливать. Ничего себе почтенный! А ты не припомнишь, из-за кого два месяца назад чуть-чуть не схватили учителя Тхая?

С т а р а я  Ф ы о н г. Скверный он был человек, этот Хыонг. Нечего сказать, дрянной человечишка, но убивать его зачем? И дети ведь у него остались. Это не игрушки, это лихое дело.

Ш а н г. А потом мы конфисковали его добро. Часть пошла в пользу революции, а остальное раздали народу. Те, у кого тэи сожгли дома, получили больше. Отобрали у Хыонга всю одежду, одеяла, рис. У нас в деревне никто о нем не жалеет. Его сын и то нам сказал: «Я против вас зла не затаил. Вы поступили правильно». Странно, а?

С т а р ы й  Ф ы о н г. Так и сказал? В самом деле странно.

С т а р а я  Ф ы о н г. Очень я за тебя боюсь, сынок. Придут тэи, что тогда будет?

Ш а н г. А кто тебе сказал, что тэи придут? Голову тому надо снести!

Старушка и Нгаук переглянулись.

Тэи, говоришь? Их и духа здесь не осталось. Есть несколько тэев, правда, но их мы держим взаперти в том конце деревни. Ты сидишь, мама, дома да дрожишь из-за пустяков. А ты бы спустилась в ущелье Фэкхао, взглянула бы — там тэи лежат — да спросила бы: придут они к нам или нет. (Отцу.) А здорово было