Раненое сердце - Полевка

Вокруг ходили люди, кто-то улыбался, глядя на замершую пару, но несколько человек недовольно фыркнули, сказав вслух о распущенности молодежи. Том сразу отпрянул и замер напротив.

- Я согрелся. Пошли домой? - Ран кивнул головой и застегнул свою куртку, Том по привычке схватился за руку альфы и, забежав на шаг вперед, заглянул в глаза, - и как поговорил с этим самым муллой? Он тебе сказал что-нибудь хорошее?

- Он меня поругал, - улыбнулся Ран, - странно, когда родные говорят «это хорошо, а это плохо», ты их слушаешь, но все равно пытаешься сделать по-своему. Хотя они твои родные и желают тебе только добра, но ты все равно с ними споришь. Но стоит точно то же сказать постороннему человеку, и ты вдруг понимаешь, что он прав. Мне отец говорил ровно те же слова, но я кричал на него: ты не прав, ты ошибаешься! И сейчас мне стыдно за свое упрямство. Хотя душа все равно болит и плачет… - Ран замолчал, поджав губы, а потом тяжело вздохнул, - но мулла прав, и отец прав, надо повзрослеть и перестать рассчитывать на чудо. Если дерево криво, то ровной доски из него не сделаешь, сколько ни старайся…

- У тебя сейчас такое лицо, что мне прямо хочется покормить тебя тортиком, чтобы ты улыбнулся!

- Антидепрессант с кремовой розочкой? - рассмеялся альфа, - нет, это только омегам помогает! Я лучше пойду к побратимам в общину и проведу несколько боев. Врезать кому-нибудь от души и почувствовать, как в ответ трещат мои ребра! Чтобы никаких сомнений и сожалений в голове, а только азарт победы!

- Почесать кулаки? - Том рассмеялся, - как это по-альфьи! Иди, иди, у меня йода хватит тебя целиком перемазать!

- Ты в меня настолько не веришь? - усмехнулся альфа и выгнул бровь.

- Я в тебя верю больше, чем в себя,- закивал головой Том, - но йод поставлю на видное место!

К этому времени они вышли из храмового квартала и Ран вызвал свою машину с паркинга. И хотя Том и говорил, что ему не холодно, но упрямый альфа включил печку на максимум и сразу же стало жарко. Они быстро добрались до кампуса и, войдя в свой домик, неожиданно увидели крайне недовольного Энди.

- А где Намир? - Ран покрутил головой, выискивая друга.

- Он уехал в общину, - поджал губы Энди, - у него много работы там где-то набралось, вот он и уехал.

- Вы что, поругались? - испугался Том.

- Нет, - Энди сжал губы в куриную гузку, - у нас все хорошо. Но он действительно не появлялся столько дней в общине, вот и помчался со всех ног…

- Э-э, - растерялся Ран, но решил не вмешиваться и отправился в свою комнату, - ладно, я тоже туда поеду. Том, ужинай с Энди, я буду в общине допоздна.

- Нет, Ран, мы увидимся только утром. Завтра Рождество, поэтому до первой звезды ничего не едят. Брат Василий отправил нас домой, чтобы мы отдохнули и поспали, а потом вернулись в храм на службу. Я сейчас выпью чай и переоденусь в праздничное, а потом поеду на всенощную службу.

- Тогда я тебя отвезу, а утром встречу на машине, - Ран остановился на лестнице и недовольно нахмурился, - у тебя на утро совсем сил не останется.

- Я крепче, чем кажусь, - Том улыбнулся, - ты забыл? Я же работал и, как правило, вечером и ночью, пока всю посуду перемоешь и полы вымоешь, это как раз до утра. А утром на занятия в приютскую школу. Там на первых уроках практически все спали.

- Ох уж эти альфы с их гиперзаботой, - прошипел Энди, - и как мы раньше жили без вашего тотального присмотра…

- Энди, ты что? - Том толкнул локтем друга.

Ран задержался на лестнице, но потом отправился в комнату. Том дождался, когда альфа скроется, и вцепился в приятеля.

- Что случилось? Ты ведь сам не мог дождаться, когда с Намиром закроешься. Он что, импотент? Или у тебя ничего не получилось? Ну, чего шипишь-то? И кольцо снял… рассказывай давай, что там случилось…

- Нет, этот жеребец ого-го, дорвался, как с голодного края, как будто раньше год не трахался… Только вот, скотина такая, только в резинке! - Энди вдруг расплакался, - говорит, дети только после свадьбы. И, главное, подонок такой, как я ни пытался с него резинку снять или использованный припрятать, так он ни разу не расслабился, все собирал и пересчитывал, и бегал мыться, чтобы даже следа от спермы не оставалось.

- И я не понял… - растерялся Том и дал другу рулон бумажных полотенец, - в чем проблема-то?

- Я бебика хочу и надеялся залететь! - Энди пытался плакать, чтобы не размазать тушь, но вскоре глаза у него стали, как у панды, - а этот скот говорит, бебики только после свадьбы! Сколько захочешь, но только после свадьбы!

- Но это ведь хорошо? - Том пожал плечами, - или он жениться отказывается, и ты поэтому кольцо снял? Вот подонок! Поматросил и бросил?

- Нет! Все не так! - Энди кинул в Тома мокрым бумажным комком, - он не отказывается! Говорит, хоть сейчас!

Энди опять ударился в слезы, но когда увидел на салфетке следы пудры и черные потеки, взвизгнул и решительно бросился к кухонной мойке. Он умылся, смывая с себя жидким моющим средством для посуды всю косметику. И наконец, закончив брызгаться, шмыгать и отплевываться, уселся напротив Тома с опухшей мордочкой и красными глазами.

- Говорит, любая свадьба, какую захочу, только вначале надо подписать брачный контракт! Вот! - Энди бросился в коридор и достал из кармана шубки сложенную бумажку, которую почти швырнул другу, - на! Читай!

Том развернул лист, который оказался каким-то документом. По крайней мере, выглядел он очень солидно. На самом верху стояла надпись добрачного соглашения, которое вступает в силу с момента подписания. Том удивленно посмотрел вниз документа. Там было место для двух подписей, Намира и Энди, с полными именами и номерами соцрегистрации. Намир подписался под своими данными, а вот на месте подписи Энди было пусто. Том посмотрел на друга, который зло сверкал глазами и недовольно сопел. Энди ткнул в бумагу наманикюренным ногтем и