Кляпа 2 - Алексей Небоходов

нормально дышать. В голове вертелись обрывки воспоминаний: Павел Игоревич поправляет галстук, Павел Игоревич щурится от солнца, Павел Игоревич говорит ей: «Вы, Валентина, очень ответственная…»

И как только он сказал это слово – «ответственная» – её мозг коротнуло, а тело само пошло вперёд, словно кто—то незримо подтолкнул её в спину.

– Ага, ага, ответственная! – кивала Кляпа, фыркая от смеха. – Ответственная за собственный оргазм! Молодец, горжусь! Диплом в студию!

Валя всхлипнула и закусила губу. Её трясло от внутренней бури, и единственное, что она могла сейчас делать, – это сидеть, кутаясь в плед, как в последнюю иллюзию безопасности.

– Ой, вижу, кто—то теперь при слове «домашка» тискает не тетрадки, а белье на себе! – торжественно подытожила Кляпа, сделав паузу, как будто ждала аплодисментов. – Ещё не зачёт, но уже уважаю!

Валя мечтательно разглядывала фотографии Павла Игоревича в его профиле ВКонтакте и, как водится у влюблённых дураков, проваливалась в каждую пиксельную ямку с головой и попой. Пальцем листала, взглядом цеплялась, фантазией подрисовывала усы, плащ и себе – кольцо на безымянном. В воображении уже шла школьная линейка, где он, Павел Игоревич, вместо речи для родителей вдруг наклонялся к ней и шептал нечто совершенно несообразное – что—то между «вы молодец» и «раздевайся». А вместо букета – протягивал ключ от своей квартиры.

– Ну что за инфантилизм, Валюша, – с рыданием и одновременно омерзительным наслаждением простонала Кляпа, – пора уже мечтать не о тетрадках, а о горячих простынях, где твой Павлуша будет ставить не пятёрки, а глубокие зачёты с пересдачей на завтрак!

Экран трепетал под её пальцем. И вдруг – тыдыщ. Прямо в лоб. В глаз. В копчик судьбы. Валя случайно лайкнула его старую фотографию. Старую. Древнюю. 2015 года. Там, где он в дурацкой футболке, с гитарой на коленях, и с таким выражением лица, будто сейчас начнёт петь про метель и твою маму. А теперь – бум! – уведомление полетело ему, и всё, весь мир знает: Валентина официально с ума сошла.

В панике она попыталась отменить лайк. Палец скользил, потел, предательски не попадал. Клавиши телефона прыгали, как крысы на пожаре. Нажала не туда – открылась следующая фотка. Потом видео. Потом семейное. Потом она вообще случайно написала комментарий: «)))». Какой? Зачем? Почему три скобки? Почему без текста? Почему она вообще родилась?!

– Всё, милая, подписалась, – выдала Кляпа с тем удовольствием, с каким пишут доносы в имперских романах. – Открыла пособие по половому воспитанию, да сразу на странице с практикой! Теперь вся школа знает, что ты лайкаешь педагогов! Хочешь – ещё и скинуть ему мем про ручку в пенале?

Валя вскочила. В глазах – туман. В ногах – вата. В голове – пожар, землетрясение и выпускной в аду. Она зашагала по комнате, как курица с дипломом по квантовой физике, но без малейшей идеи, что делать.

– Удали страницу, сожги паспорт, – предложила Кляпа. – Смени планету, – надавила она уверенно.

Валентина остановилась у зеркала и в ужасе встретилась с самой собой. Щёки пунцовые, глаза блестят, волосы растрёпаны, губы приоткрыты, дыхание – как у марафонца на финише, которому по ошибке дали виагру вместо воды.

– Ты посмотри на себя! – вскрикнула Кляпа. – Женщина—печка в режиме «гриль»! Только подложи учебник по биологии – и можно преподавать размножение на практике! Да у тебя между ног уже не бабочка, а целый лекторий!

Валя захлопнула ноутбук, но тут же снова открыла, будто проверяя, не исчезла ли реальность вместе с экраном. Снова захлопнула, тяжело вздохнула, села, тут же вскочила и пошла к холодильнику, где, словно издеваясь, лежал банан – единственный зритель её позора. Она уставилась на фрукт, густо покраснела до самых ушей и поспешно вернулась к ноутбуку.

Быстро открыла его, зашла на страницу Павла, закрыла, снова открыла, и наконец дрожащими руками проверила: лайк не снялся. Но лайк упорно горел на месте, как зловредная метка, и ощущение, что Павел уже всё увидел, вцепилось в неё мертвой хваткой. Казалось, этот проклятый жест был выжжен лазером на её лбу с подписью: «Мне нравится, как ты стоишь с гитарой, о, мой Учитель!», и теперь сиял для всего мира.

– Всё. Это конец, – выдохнула Валя, зажав подушку, как спасательный круг. – Это только начало! – подскочила Кляпа. – Валюшка, ты понимаешь, что сделала? Ты залайкала его до дна, пробила дно, и теперь летишь вниз – прямиком в личную пещеру неприличных фантазий!

Она попыталась лечь. Ноги путались в пледе, волосы лезли в рот, подушка душила. Она швырнула всё к чёрту и села по—турецки. В голове – буря. В сердце – ураган. Внизу живота – эхо Павла Игоревича.

Она представила, как завтра он заглянет в список лайков. Увидит. Узнает. И поймёт. Что она не просто смотрела – она смотрела с намерением. Что в этом клике было не просто «мне нравится», а «возьми меня, преподаватель, прямо у доски, прямо сейчас, пока никто не видит, но все догадываются».

– Понравится – не то слово, – комментировала Кляпа, как комментатор на эротическом шоу. – Ты ж его лайкнула, как будто проверила тест—драйв. Салон чистый, кузов крепкий, пробег минимальный – беру! Аж с визгом внутренних тормозов!

Валя закрыла лицо руками. Хотелось раствориться, как дешёвое какао в кипятке. Или просто перестать быть – хотя бы до завтрашнего утра.

– Всё, всё, – шептала себе. – Никто ничего не заметил. Всё хорошо. Главное – не думать. Ни о чём. Ни о нём…

– Ахахахах! – хохотала Кляпа. – Ты теперь будешь думать о нём даже в магазине, даже в маршрутке, даже когда кто—то скажет слово «гитара» или «педагог». Запомни: этот лайк в тебе навсегда!

И тут Валя с содроганием поняла: он точно узнает. Конечно, ведь это интернет, место, где всё видно и слышно, даже если кажется, что нет. Павел Игоревич наверняка догадается, подумает о странности её лайка, заподозрит неловкость и поймёт больше, чем Валя бы хотела. А потом будет смотреть на неё в коридоре школы, как на сумасшедшую тётку, которая зачем—то ставит лайки его фотографии семилетней давности в полвторого ночи.

Её затошнило. Не от ужина. От себя.

– Надо что—то делать, – прошептала она, схватив телефон, как гранату, – пока не утонула окончательно в этих мечтах, своём позоре и всем этом безумии.

Кляпа, хихикая, добавила:

– То—то же ещё! Скоро будешь не в мечтах тонуть, а под Павлом Игоревичем задыхаться от счастья, если продолжишь так старательно лайкать его архивы!

И всё же, несмотря на обволакивающую, почти детскую восторженность при виде Павла и собственные вспыхивающие фантазии, Валя трезво понимала: если в ближайшее время не