Чужак. Книга 1: Пепел империи - Алекс Север

заметил его в самом начале боя, видимо выжидал момента. В руках кинжал. Он думал, что выживет. Но я увидел его. Он выскочил, когда подумал, что я отвлёкся.

Он ударил первым. Быстро. Ловко. Я едва успел поднять щит, клинок звякнул о металл, он резко повернулся и нанёс второй удар — вскользь по щеке. Я почувствовал, как порезало кожу, тепло крови на морозе. Он отскочил, сделал круг, снова бросился — и тогда я сделал шаг вперёд. Один. И ударил.

Прямо по бедру. Кость треснула, он упал. Заорал, выронил кинжал. Я отбросил щит, встал над ним. Он поднял руку.. Просил пощады... Он был уже не враг. Он был просто человек.

— Не надо... — прохрипел он.

— Мы не были врагами... — ответил я. И вогнал меч ему в грудь.

Он дернулся. Один раз. Второй. Потом затих.

Я остался стоять над телом. Дыхание рвалось из горла, пальцы свело судорогой. Кровь замерзала на броне, на лице, на лезвии.

Снег вокруг уже не был белым. Он стал красным. И тёмным. И очень, очень тихим.

Я наклонился. Обхватил рукоять обеими руками. Меч застрял между рёбрами. Пришлось потянуть. С усилием, с рывком. Мясо хрустнуло, кости скользнули — и клинок вышел наружу.

Последний. Это был последний.

Мы победили.

Но победа была слишком похожа на бойню.

Глава 27. Ненадёжное укрытие

— Вы все молодцы… — сказал я, всё ещё вытирая лезвие об одежду одного из убитых. — Но сражались по одному.

Я резко обернулся, глядя на них.

— Противник был не особо опытный. А если мы встретимся с теми, кто куда сильнее нас? Будем так же работать?

Велокс пожал плечами и нахмурился.

— Но мы же победили? — пробормотал он, будто не понимая, что не так.

— Победили, — кивнул я. — Но только потому, что они были тупыми и самоуверенными. Мы не команда. Мы просто кучка, которая выживает. Каждый сам за себя. Мы не слышим, не видим друг друга. Мы не прикрываем спины. Мы просто надеемся, что кто-то другой справится.

Я посмотрел на каждого из них.

— Мы не можем так дальше. Если не научимся работать вместе — нас просто перебьют. Не сразу. Но перебьют.

Они молчали. Но я видел, что каждый понял смысл слов. После чего повернулся к Алисе.

— А ты?

Она едва заметно повернула ко мне голову, взгляд у неё не изменился — спокойный, ровный, но какой-то чужой.

— Ты вообще кто такая? Откуда у тебя такие умения убивать? Человек не может так двигаться. Ты словно не просто делала это раньше. Ты словно... была рождена, чтобы убивать.

Она долго молчала. Затем медленно ответила.

— Я держу этот клинок с восьми лет. Первый раз убила, когда мне было десять.

Велокс выдохнул. Я нахмурился.

— Десять? — переспросил я. Но она уже продолжала, спокойно, как будто рассказывала, как научилась ходить.

— Тогда один из пленников сбежал.. Его поймали, быстро и отец привел его ко мне. Сказал — перережь ему глотку. Я колебалась. Тогда пленный вырвался, схватил мой клинок, чуть не убил отца. Отец справился с этой угрозой, потому что опытен. Но я поняла — если бы я не дрогнула, он бы не успел даже подумать убить моего близкого. И тогда я не дрогнула. Подошла и вонзила клинок ему между глаз. С такой силой, что почувствовала, как треснула кость под лезвием. Хотя в десять лет была хрупкой. Очень хрупкой.

Мне стало холодно. Не из-за погоды. А из-за того, с какой лёгкостью она это рассказывала.

— С десяти лет ты убиваешь? — хрипло спросил Велокс. — Сколько на твоём счету?

— Сотни. Может, тысячи. Я не считала.

Она отвела взгляд, но голос её не дрогнул ни разу.

— Все, кто хочет навредить мне, моему отцу, моему народу — умрут. Все.

— Это не твой народ, — сказал я. Жёстко. Чётко. — Ты человек.

Она посмотрела на меня. В её глазах не было сомнений. Только убеждённость. Безумная. Ледяная.

— Нет. Люди сделали со мной куда более ужасные вещи. Ты не поймёшь. Я обязана отцу. Я буду служить ему. Даже когда умру.

И вот тут у меня внутри что-то щёлкнуло.

Слова были не просто преданностью. Это была вера. Почти культ. Я знал, что она не просто его дочь. Она — оружие, созданное им. Выросшая в крови, закалённая в боли. Не дитя. Не человек. Солдат, готовый умереть — не просто за приказ, а за идею.

Я вцепился за эту ниточку. Что-то в этом было важное. Может, слишком важное, чтобы отпускать.

Но сейчас — не время.

— Обшарьте трупы, — сказал я. — Карты, монеты, оружие, еда — всё, что может пригодиться.

Виктория подошла ближе, лицо у неё было усталым.

— Мы что, оставим их тут гнить?

Наир рассмеялся. Глухо и мрачно.

— А ты хочешь выкопать промёрзлую землю? С лопатой? С достоинством похоронить тех, кто минуту назад мечтал распороть тебе брюхо? Милости прошу.

Виктория ничего не ответила. Она просто отвернулась и начала обыскивать ближайшее тело.

Я выдохнул. Слишком много крови. Слишком мало доверия. Мы не команда. Ни по эмоциям. Ни по тактике. Каждый здесь сам по себе. И если нас не сожрёт враг снаружи — нас разорвёт внутри.

А я должен что-то с этим сделать.

Не сейчас. Но скоро.

Прошло две недели. И вот, наконец, выпал момент, мне удалось встать в караул вместе с Велоксом. Алиса ушла спать, и я не стал будить остальных — слишком рискованно. Если она проснётся и что-то заподозрит, всё может рухнуть.

— Слушай внимательно, буду говорить быстро, — сказал я, когда мы отошли на достаточное расстояние от пещеры, где устроили лагерь, спасаясь от холода.

— Что? В чём дело, Кай? — насторожился Велокс.

— Мы не на стороне короля-лича. Всё это — спектакль, чтобы выбраться из цитадели. Я понимаю, сейчас многое прозвучит безумно, но постарайся уловить суть.

Я рассказал ему правду. Настоящий план. Упрощённо, без лишних деталей — так, чтобы он понял главное. Мы будто бы работаем на короля-лича, но на самом деле — нет. Я объяснил, кто такой Дерик и что он должен сделать. То, что строит лич, должно было стать орудием порабощения, но Дерик перенастроит устройство — так, чтобы оно подействовало не на всех живых, а лишь на голос