Это кто переродился? Трилогия - Сириус Дрейк

Я махнул рукой.

— Если он и вправду умеет превращать медь в золото, то со мной ему будет лучше, чем в вашей общаге, где его в любой момент, как ты говоришь, «стукануть». А если он обычный мошенник, то так и быть. Просто заберу его золото и уйду.

Марьяна нервно рассмеялась и закрыла лицо руками.

— Да и тебе какая разница? — ухмыльнулся я. — Ты же собираешься в свою общагу? Вот и иди, а я всего лишь заскочу на четвертый этаж и поболтаю с твоим алхимиком. Возможно, даже возьму его к себе на службу.

И я направился вперед уверенным быстрым шагом. Марьяна же, будто приросла к месту. Стоило мне отдалиться, как она побежала за мной.

— Нет! Нет! Нет!

* * *

Здание института, где училась Марьяна, располагалось в самом центре города, на берегу их местной вонючей речушки. Несмотря на пафосное название, оно оказалось совсем небольшого размера — кирпичное красно-белое в три этажа, вокруг которого расхаживала молодежь в студенческой униформе. Напротив дверей возвышался памятник какому-то крылатому мужчине с факелом в руке.

Заинтересовавшись, я подошел поближе и обмер, узнав мерзкую рожу Олафа.

— Эй! Это мои крылья!

Услышав мой возглас, Марьяна схватила меня под локоть. Моей ярости не было предела.

— Он украл мои крылья!

— С ума сошел⁈ — зашипела Марьяна. — Это всего лишь памятник! Выдумка скульптора! Перформанс!

Но я так не считал — крылья были те самые. Размашистые, с прожилками и когтями, все как положено. Этот гадкий Олаф…

— … Еще и мои крылья украл. Где они⁈

— Не знаю. Никогда не интересовалась, что вообще они сделали с твоими телесами. Пошли!

На нас уже оглядывались, и Марьяне удалось утащить меня подальше. Благо общежитие располагалось в другом здании, тоже кирпичном, однако куда больше. На входе девушка задержалась.

— Так, Ваня, — сказала она. — Спасибо, что проводил, но я тебе уже сто раз говорила, что тебя со мной не пустят. Это студенческое общежитие. Здесь даже меня один раз развернули, когда я забыла пропуск.

— И как ты попала внутрь?

— Пришлось лезть через… — и она хлопнула себя по лбу. — Ты издеваешься⁈

— Нет. Мне позарез нужно поговорить с твоим алхимиком.

— Возможно, Амадей еще на занятиях… — и Марьяна посмотрела на часы. Время уже подходило к пяти часам.

— Амадей?..

Марьяна снова шлепнула себя по лбу.

— Нет, Ваня! Нет! Иди в «Золотой котел» и охраняй золото! Вдруг придет этот Лаврентий, а оно так и лежит на диване!

Я покачал головой.

— Все мое золото надежно спрятано по тайникам. А то что в котле вне опасности — мы с моим бородатым другом наложили на него чары, и теперь посторонние думают, что это муляж. Да и кому в голову взбредет искать золото в каком-то кабаке? Вся Инквизиция сейчас ползает по аристократическим районам, сама видела. Так, где…

— Нет! Не вздумай искать алхимика! Попробуешь пойти со мной, я обо всем расскажу бабушке!

— Ладно-ладно, — сказал я. — Если ты не хочешь, то и черт с ним. В какой, говоришь комнате, он проживает?

Марьяна так разозлилась, что, казалось, она сейчас влепит мне оплеуху. Но она всего лишь раскрыла дверь и скрылась внутри.

— Спасибо, что проводил… — и дверь быстро закрылась.

Я вздохнул. Попасть в общагу с помощью Марьяны не получилось. Нужен был другой план.

— Не повезло, — сказал русоволосый парень, проходящий мимо. — Но не расстраивайся. Эта Попова всех динамит…

— Знаешь такого человека, как Амадей? — спросил я. — Он алхимик.

— Хех, этого кадра вся общага знает, — кивнул он. — Видишь вон то окошко? Вот это его. Уже четвертое за неделю вставляем.

Он указал пальцем на угловое окно на четвертом этаже. Оно было все черным от копоти. Кажется, прямо сейчас там тоже что-то дымилось.

— А тебе зачем? Ты, случаем…

И парень огляделся.

— Не из органов?

— Из каких органов? Я из плоти и крови, человек.

— Ну в смысле… Ты же не легавый? Не коп? Не Инквизитор?

На все на это я только помотал головой.

— У меня личный интерес. Он же правда алхимик? Умеет превращаться воду в вино?

Парень хохотнул.

— Возможно, только это и умеет. Но я побаиваюсь подниматься на его этаж — там запах серы такой, будто там живет Он собственной крылатой персоной. Почему комендант до сих пор его терпит — загадка, но мне и наплевать. Самому бы не вылететь.

Еще одно сомнение отпало. Человек? И живет среди МОИХ запахов и до сих пор жив? Что ж, а такие люди и впрямь могут оказаться полезны. Возможно, если свести его с Силантием и Тимофеем, может получиться неплохое трио.

— Веди меня к своему алхимику, человек. У меня к нему дело.

— Увы, парень, тебя не пустят, если ты не студент института. Ты же не студент? Ну вот. У нас с этим строго.

И пожав плечами, он скрылся за дверями. Критически осмотрев этот бастион — а штурмовать его даже с армией было бы сложно — я предпринял отчаянную попытку войти напрямую.

На проходной меня сразу же остановили. За толстой решеткой рядом с какими-то вращающимися штуковинами сидела хмурая бабка с повязкой на правом глазу. Стоило мне приблизиться, как она отложила пряжу.

— Стой! Пропуск!

— У меня нет пропуска. Но мне нужно срочно на четвертый этаж.

— Нет пропуска, нет входа. Таковы правила. Ты студент?

— Нет.

— Вот поступай, касатик, и проходи, — и улыбнувшись, бабка вернулась к своему вязанию. — Новый набор через год. Может быть.

Я навис над ней как скала. Мой Взгляд тоже пошел в дело.

— Мне нужно сейчас. У меня важное дело.

Однако бабка только нахмурилась.

— Я сказала — предъяви пропуск и проходи, касатик. Или тебе уши прочистить?

Сощурившись, я снова попытался вглядеться в ее единственный глаз, однако внезапно понял, что он у нее стеклянный.

— Ты чего так недовольно сопишь?.. — и бабка повела носом. — Или думаешь меня на испуг взять? Ха! Я в свое время Инквизитора на порог не пустила. Тоже мне!

Тут к проходной подошли две студентки и показали бабке какой-то кусок пластика. Взяв карточку, она внимательно ощупала ее, а затем приподняла повязку. Там блеснул ее единственный зрячий глаз.

— Вот, это пропуск! Проходите, гости дорогие!

Завращавшись, штуковина пропустила двух хихикающих девчонок. Обернувшись, одна мне хитро улыбнулась, а затем прыгнула в лифт.

— А тебе сюда вход заказан, касатик, — сказала бабка, поправляя повязку. — Знаю я вас! На что угодно пойдете, лишь бы заскочить на женскую половину. И на чары, и на подкуп, но нет. Мимо меня даже Он бы не