Культиватор Сан Шен. Том 2 - Михаил Владимирович Баковец

Эх, знал бы я раньше о своём бонусе, мог бы попытаться напрямую поговорить с главой секты предложив свои услуги по усилению его паствы», — следом спросил. — И они помогают другим стать сильнее? Стать практиками с помощью Пирамид?

— Да.

— Они… я могу создать армию?

— Можешь, но не советую. Даже крупную секту лучше не создавать.

— Почему?

— А сам не можешь догадаться?

— Другие не позволят? — предположил я.

Он молча кивнул.

— И что? Никаких обходных путей нет? — продолжал я допытываться.

— Они есть. Но… — он сделал паузу и после нескольких секунд молчания, словно подбирал нужные слова, добавил, — … зачем сильному сильные слуги? И зачем сильному слабые слуги? И зачем сильному давать силу другим?

Его посыл я сразу понял. Всё дело в местном менталитете. Каждый желал быть выше окружающих. На определённом этапе возвышения к Небу у практика не оставалось времени и желания заниматься соратниками. Всё время и все усилия он вкладывал в себя. Потраченное на других — это риск отстать, превратиться в слабака, попасть под волю того, кого сам же и учил. Окружить себя сильными сторонниками — риск, что однажды тебя скинут с пьедестала сильнейшего. Любую клятву можно нарушить и обойти со временем. То же самое относилось к слабым соратникам. Вместо помощи своему главе тому самому придётся защищать и помогать им. Ещё более худший вариант. Давать третьему лицу подобных воинов ещё более нелепо и опасно с точки зрения местных. Кто знает, а не повернёт ли он твой подарок против тебя же? Конечно, исключения бывают. Иначе не существовали бы многотысячные секты, армии аристократов, гвардия из практиков, жрецы земного ранга, подчиняющиеся первожрецу, и так далее. Вникать во всё это я сейчас не хочу. Голова и так переполнена новой информацией. Ей бы переварить то, что уже получено.

Кстати, небольшие группы «под себя» благословлённые богами всё-таки должны создавать. На это указывала и банальная логика, и слова Тхакара. Мне предстоит провернуть именно такое.

В отряд, который я должен был выпестовать с помощью своего благословения, вошли уже знакомые Канта и Васант. Оба бывшие послушники секты Чёрного Богомола. Единственные из сторонников Тхакара, переживших чистку. Или единственные из тех, кого мне позволил узнать их наставник. Не удивлюсь, если он уже в плену решил использовать меня так, как в итоге вышло, раз уж основной план сорвался. И подвел ко мне эту парочку, уже зная их будущую роль подле меня. Кроме них ещё семь человек, среди которых были две женщины. Кандидаты на роль практиков были все как один крепкие, поджарые и тренированные. Выглядели они как самые лучшие молодые мастера из Шаолиня с Земли. Я не раз видел по телевизору их выступления, так что мне есть с чем сравнивать. Всем на вид от двадцати пяти до тридцати лет и все являлись обычными людьми. Всего в команде из десяти воинов было только два настоящих боевых практика. Я и Васант. Парень пошёл по пути Тела, вступив, так сказать на подпункт оборотничества, то есть, превращения в животного. Его тотемом стала большая горилла. Канта выбрала путь духа, но не боевую стезю, а лечебную. Её саму придётся защищать.

Тхакар обеспечил группу всем необходимым. Оружие, одежда, доспехи, вода и еда, лекарства — всё дал. Были даже ловушки с капканами, маскирующие и отпугивающие зелья, чтобы охотиться или отпугивать хищников на привалах. И хотя качество у многих вещей было такое себе, но и это хорошо. Позже по плану бывшего «богомола» мы должны перевооружиться и переодеться в храмовые дары.

На следующий день после знакомства состоялась присяга мне на верность. Она представляла из себя целый ритуал, не только слова. Новобранцы по очереди зарезали белую птицу и белого кролика, их кровь пролили на большую жаровню, залитую горящей густой жидкостью, не дающей дыма. Вместо него от огня исходил приятный не опознаваемый и ни с чем не сравнимый аромат.

Ситара — самая молодая после Канты женщина в отряде. Высокая для женщины, примерно со среднего мужчину. Худая, рубашка на груди практически не топорщилась из-за отсутствия таковой. Черты лица резковатые ближе к европейским, острый подбородок, крупный тонкий и прямой нос, миндалевидные карие глаза. Смуглая, но в меру. Отлично владела парными тесаками, похожими на пчаки, но с П-образной гардой из тонкого стального прутка. А также метала дротики по типу древнеримских плюмбат.

Тара — третья женщина в моей команде. Самая маленькая из всех, рост примерно метр пятьдесят пять. И самая красивая. Чертами лица почти чистокровная азиатка, но с европейскими глазами насыщенного фиалкового цвета. Возраст где-то двадцать восемь-тридцать лет.

«Грудь есть, отлично», — машинально отметил я для себя эту женскую деталь.

Женщина была лучницей, следопытом и врачевательницей, использующей зелья, травы и всяческие подручные средства от палки для шины до особой грязи.

Малай — самый здоровый мужчина в отряде. Не меньше ста девяноста сантиметров с очень широкими плечами. Кулаки — что твой футбольный мяч. Он носил самые тяжёлые доспехи в отряде. Основным оружием был боевой молот. Только не киянка, которую авторы вручают всяческим фэнтэзийным гномам, а нечто на длинном древке, с острием, бойком и чеканом. Ближе к так называемому люцернскому молоту.

Рахул — ещё один лучник после Тары. В меру худощавый, ростом примерно сто семьдесят пять сантиметров, очень коротко подстрижен, почти что брит. Внешность как у светлокожего индуса, потомка из семьи индианки и европейца. Вооружён прямым мечом цзянем, круглым щитом, имеет набор метательных ножей, которые метает на три десятка шагов точно в цель, насквозь пробивая доску в два пальца толщиной.

Ришт — второй крепыш моей команды. Выбрал себе кожаную броню с усилением в виде стальных пластин и полос. В качестве основного оружия взял себе большую сильно кривую саблю и круглый щит. Дополнительно имел два необычных клинка-кутара с развитой гардой в виде половины устричной раковины.

Готам — третий стрелок отряда. Только он использовал не лук, а арбалет. Причём многозарядный с коробом-магазином в верхней части. Дальнобойностью оружие не впечатляло, зато на дистанции в полсотни метров Готам мог выпустить за минуту до двадцати болтов, каждый из которых пробивал стальную кирасу средней паршивости. Телосложение обычное, практически такое же, как у Рахула. Внешность смуглого метиса от азиатки и европейца.

Прим — это ещё один мечник. Вместо сабли как у Ришта, у него был метровый волнистый крис. Ещё один длинной в сорок сантиметров под левую руку. Но был и щит. Внешность и телосложения обычные, ближе к азиатским стандартам при росте порядка сто семьдесят пять