Дьяволы - Джо Аберкромби

Последние жалкие и мятые детали вчерашнего наряда лежали в полоске света. Трахнувшись, иногда она находила свою одежду аккуратно сложенной, это было странно, ведь она никогда не помнила, чтобы занималась такими глупостями, но приятно, ведь это похоже на надевание новой одежды. Но сегодня утром, к сожалению, такого не было. Она выпятила нижнюю губу, выплёвывая попавшую в рот соломинку, и начала разбирать кучу:

— Это не мой жилет, — пробормотала она. Но больше ничего не попалось под руку, поэтому она с трудом натянула его, заставив швы жалобно скрипнуть — кожа грозила порваться под мышками.

— Есть для меня какая-нибудь одежда? — мужчина выбрался из сеновала и теперь стоял, прикрывая руками яйца.

— Я что тебе? — проворчала Вигга, хватаясь за ручки дверей конюшни. — Портниха?

— Я не знаю, кто ты!

— Не портниха. — и она рывком распахнула. — Ах! — она прикрыла один глаз от слепящего света, а другим отчаянно заморгала.

Канал что ль? Мостовые по обе стороны, люди суетятся, мостики переброшены через быструю воду. Здания с черепичными крышами и высокими окнами, лавки и дома, дальше церковь с нарисованными на двери малюсенькими лицами, а потом…

Она издала долгий, низкий рык, волчица подозрительно подкралась к клетке её рёбер, трудно её было за это винить. Она протиснулась сквозь дневную сутолоку, протопала через мост и попала в какую-то таверну, где за столиками сидели люди.

— Зачем ты здесь? — рявкнула она.

— Жду тебя. — барон Рикард теребил торчащую нитку на своей вышитой рубашке, манжеты которой были закатаны до локтей, а ворот распахнут до пупка, обнажая плоский живот, бледный, как слоновая кость. — Кто-то должен был убедиться, что ты не совершаешь никаких беззаконий. Или, вернее, не совершаешь новых беззаконий. Прошлой ночью в фонтане… милостивая Спаситель. — и он взял винный бокал большим и указательным пальцами, покатал под носом, словно херов знаток вина, облизал губы с нетерпеливой дрожью и закрыл глаза, делая глоток.

Не вино. Вигга уловила солоноватый привкус, и волчица жадно пустила слюни, горячие и стыдные мысли о хорошем мясе хлынули из тёмных уголков сознания. Не глядя, барон Рикард тыльной стороной ладони придвинул к ней миску. В ней лежал большой кусок мяса, плавающий в кровавом соке:

— Заказал для тебя. — рот Вигги наполнился слюной, но гордость удержала её.

— Так ты считаешь меня собакой? — прорычала она.

— С каких пор тебя волнует моё мнение? — Рикард выгнул чёрную бровь. — Лучше спросить: ты считаешь себя собакой?

Вигга сердито посмотрела на него, но от косточки исходил такой запах, голод был огромен, а гордость и так уязвлена. Поэтому она переступила через табурет, села, схватила косточку и начала рвать зубами. Барон смотрел на неё самодовольно, это было у него самое раздражающее выражение лица.

— Значит, на один вопрос дан ответ, — пробормотал он.

— Могу ли я принести вам… — служанка наклонилась над столом, глядя на Рикарда огромными, влажными, обожающими глазами. — Что-нибудь ещё?

— Нет, нет, моя дорогая. — барон улыбнулся, наклоняясь к ней. — Ты уже так много сделала. — он смочил платок кончиком своего длинного языка и стёр две маленькие капельки крови над её воротником. Девушка отчаянно вздохнула, когда он коснулся её, ресницы затрепетали.

Вигга зарычала от отвращения, держа во рту почти сырой кусок.

— Прошу тебя, не обращай внимания на мою… соратницу, — вздохнул барон. — Она такая, какая есть.

— И гордится этим, — проворчала Вигга, не испытывающая ни намёка на гордость.

Рикард перевернул свой стакан, вылизал его содержимое, аккуратно поставил на стол и бросил рядом пару монет:

— Трудно поверить, что с обратной стороны на них скоро может появиться лицо нашей маленькой Алекс, — сказал он, вставая из-за стола и оставляя служанку смотреть ему вслед прижав руки к груди. Вигга покачала головой, следуя за ним, сдирая зубами каждый кусочек с кости.

Что-то в этой улице сбивало её с толку — казалось, она кончалась где-то впереди, у буйства зелени с высокими башнями, такими же как та, что на вершине Столпа. Но то было очень высоко, а эта была, пожалуй, ниже, и вокруг было столько неба…

— Где мы? — она выглянула из-за угла таверны и в ужасе отпрянула. За низким ограждением начинался головокружительный обрыв, виднелась портовая стена, за ней — море, всё это было далеко-далеко внизу, и Виггу затошнило, она уронила кость и вцепилась в угол здания.

— На Великом акведуке, конечно.

— Не люблю высоту! — она отшатнулась от края, и кто-то чуть не налетел на неё.

— Он выдержал гражданские войны, крах империй и вторжение эльфов, — беззаботно сказал барон. — Осмелюсь сказать, он выдержит даже твой немалый вес.

— Не все из нас могут превращаться в летучих мышей, — огрызнулась Вигга. Она не могла избавиться от воспоминаний об акведуке под ногами, о том, какие хрупкие арки, как шатаются домики, цепляющиеся за вершину. Вон те домики.

— Ты не любишь высоту и не любишь толпу, — сказал Рикард. — Тогда ты действительно оказалась в худшем городе из возможных. Но не волнуйся, мы не задержимся здесь надолго. В конце концов, наша миссия подходит к концу! Разве что, есть какие-то пункты протокола, которые ты хотела бы пересмотреть в связи с коронацией принцессы Алексии?

Вигга прищурилась:

— Пункты чего?

— Сочту это решительным «нет», — ответил Рикард, развязно продолжая путь. Как вообще назвать эту его походку? Рысь? Иноходь? Гарцевание? Вес совсем не приходится на пятки, бёдра покачиваются — то ли змея, то ли человек. Самым раздражающим оказалось отсутствие выбора, кроме как поступить наоборот и ковылять, сутулясь, как сварливый дикарь. Барон ухмыльнулся, словно угадав её мысли.

— Знаешь, топая, как бык с больными яйцами, ты не заставляешь меня выглядеть хуже. Наоборот, это лишь подчёркивает мою грацию и утончённость. Красивые люди часто выбирают себе некрасивых друзей, чтобы выделяться, как бриллиант в навозе.

— Не учи меня ходить, — проворчала Вигга.

— О, я бы никогда не стал пытаться тебя изменить, даже если бы осмелился мечтать об этом. Ты, несомненно, совершенно отвратительна, но бесспорно — настоящий уникум.

Вигга нахмурилась:

— Это комплимент? — стоит радоваться или оскорбляться комплименту от того, кого ненавидишь?

— В каком-то смысле. Мы справедливо ненавидим друг друга, но… разве мир не был бы скучен без тебя? —