Трехликий IV: Полководец - Даниил Тихий

такой ширины, что по ним могли проехать сразу десяток повозок. Впрочем, глупцами они тоже не были, а внутреннее устройство помещений, вытянутых вдоль улиц домов, какие только встречались на пути латника и его любовницы, повсеместно были представлены низкими входами и не менее низкими потолками. Всё это создавало такие условия, при которых штурмующие среднего человеческого роста, оказывались на открытой улице под огнём из многочисленных узких окон-бойниц, без возможности протиснуться в укрытие или взять его штурмом используя численное преимущество.

Кто-то пробежал в темноте за спиной путников, воспользовавшись тенью между фонарями и это не укрылось от Инары. Девушка развернулась, её пальцы сжали механический самострел:

— Ты слышал?

Трёхликий вытащил из ножен меч и тот затрещал гибкой молнией. Глухой голос из-под шлема, на котором плясали голубоватые блики, предупредил:

— Не показывай своего страха. Они падальщики, но нападут если мы покажемся слабыми.

Инара взяла себя в руки:

— Хорошо, идём дальше. — И сделав несколько шагов следом тихонько спросила. — Почему не предупредил если видел?

Латник, не оборачиваясь возразил:

— Не видел. Ты привлекла их спорами у монолита. Следовало говорить тише. Это гули, кости под нашими ногами перемолоты в труху, а костяки растащены. Есть только один тип падальщиков обожающий селиться в подобных местах.

Инара поёжилась, не переставая бросать взгляды на любые неосвещённые участки. Страх постепенно завладевал ей. Она перешла на шёпот:

— Гули? Чего от них ждать?

Голос Моррана звучал всё так же глухо, но ровно. Он понимал, что нет смысла шептать, когда враг уже крадётся за ними в тенях:

— Трупный яд на зубах и когтях. Сильные, быстрые, не любят свет. Разносят болезни. Пугают.

Словно в подтверждение его слов откуда-то спереди донёсся горловой клёкот. Чёрное пятно на стене, вызванное отсутствием светового кристалла в очередной настенной нише, дёрнулось и спутникам стало понятно, что секунду назад там кто-то был.

Кто-то, способный передвигаться по стенам.

Голос Инары дрогнул:

— Это точно они?

Морран, даже не помышляя об остановке кивнул:

— У них отличный слух и эхолокация. Скрытность против них не работает. Издавая неслышный нашему уху писк, они могут вычислить кого угодно. А ещё, их верхние лапы напоминают крылья летучих мышей. Огромные когти позволяют цепляться за стены, а растянутая кожа планировать с высоты. Но летать они не умеют.

Инара так ускорилась, что едва не врезалась в спину своего спутника:

— Они точно не нападут?

— Они нападут обязательно. Сразу, как только их соберётся достаточно много.

Но Морран ошибся. Гули были безумны, но некоторые из трупоедов сохраняли остатки личности и были достаточно умны, чтобы общаться на общем языке. Улица привела путников к ловушке из укрытого тьмой участка, на котором не было видно ни одного светового кристалла.

И на этой улице их ждал гуль.

Он стоял на границе света и тьмы. Припадая на все четыре лапы и укрываясь в сумрачной зоне. Его глаза светились жёлтым, но иных деталей, кроме смазанных контуров тела и чёрных, вцепившихся в мостовую когтей, было не разглядеть.

Морран не останавливался, продолжая идти вперёд с трещащим в руке клинком и тогда злобная тварь заголосила:

— М-мясо! П-п-плата! М-мясо! Отттдайрхг! Пропускать одногхо!

Морран не ответил, вместо этого он сформировал пальцами руну подчинения и атаковал проклятого. Вложенной в руну силы хватило, чтобы сбить того с толку и притупить реакцию. Не дать уклониться.

Рывковый приём пронёс латника мимо и крест погрузившись в плоть твари разорвал её живой молнией. Кипящая кровь и пузырящийся жир разлетелись в стороны прежде, чем гуль осел на пол грудой расслабленной плоти.

Тьма завизжала, надвинулась со всех сторон, но лишь затем, чтобы броситься прочь. Руна света Иллюминус засверкала в поднятой к потолку руке ярла и окатившие стены лучи приоткрыли взору десятки тварей, что цеплялись за камни и окна. Свет им не понравился, сталкивая друг друга подобно трусливым крысам, они рванулись прочь и исчезли во тьме.

Отбросив чудовищ Морран потушил руну чтобы не тратить энергию и приказал:

— Идём. Они испуганы, но не нужно сбрасывать их со счетов. Угроза всё ещё остается.

Огибающая труп Инара брезгливо скривилась и тут же спросила:

— Чего хотела эта тварь⁈

Латник пожал плечами:

— Тебя. Разве не ясно.

Темнота сомкнулась на путниках, но помня о наставлениях своего друга, Инара старалась не показывать страх. Единственным источником освещения остался клинок воина. Он мерцал и выплясывал, рассыпая на камни редкие искры.

Ужасный клёкот давно затих, но ясновидящую не отпускало чувство тревоги. Она шла, постоянно крутясь и направляя на темноту свой самострел. Её спутника такое положение дел устраивало. Она видела в темноте лучше людей, но трёхликий не спешил успокаивать свою спутницу, потому как считал, что лишняя собранность и осторожность куда лучше бесполезных капризов и болтовни.

Гули вытащили световые кристаллы почти на всём протяжении уличного пространства и свалили их в одну кучу внутри одного из разорённых домов. Эта зона темноты, в несколько сотен метров, простёрлась до самого перекрёстка. Сваленные как попало и сверкающие камни были хорошо видны через узкий проход углового чертога на перекрестье улиц. Как только Инара выбралась из темноты, её действия перестали быть дёрганными, а голос приобрёл былую уверенность:

— Как думаешь, они вернуться?

Морран остановился на перекрёстке, окинул округу взглядом и ответил прежде, чем сделал шаг дальше:

— Не знаю, но гадать нет смысла, мы должны взглянуть на обелиск уровнем ниже и узнать где подземный выход из города.

Камни перекрёстка притягивали взор пыльными рельсами, что тянулись по приходящей сбоку улице. Инара попросила говорящего за мёртвых подождать и прикоснулась к холодному металлу.

В ту же секунду весь город поплыл и изменился.

Загудел паровой двигатель и раструб со свистом выбросил порцию пара. Инара отшатнулась и шумный вагон с открытым верхом, внутри которого ехало множество разномастных карлов, покатился мимо.

Прежде чем виденье исчезло, она успела вдохнуть влажный воздух, увидеть множество спешащих по своим делам жителей, заметить блеск влаги на стенах и удивиться туману, что колыхался над улицей подсвеченный множеством фонарей и окон. Скатываясь по паутине настенных каналов, подсвеченных изнутри бликами водяных отражений, конденсат оборачивался ручьями сточных вод, что бурлили вдоль стен под решётками. А туман создавал иллюзию, из-за которой ясновидящая на секунду забыла, что находится под землей. Ей казалось, что она стоит посреди оживлённой, ночной улицы.

А затем пространство подёрнулось и вернулось к реальности. Кости, пыль, затхлый воздух, прах и тряпьё. В себя её привёл голос А’Ллари:

—