Восстание безумных богов. Магия крови - Ник Перумов

– Чужани-ин… – проныл Ахмаль. – Скорее, скорее давай, двигай ноги!.. Могильник три шага идти!

– Погоди, – задыхаясь, ответил Веспа. Остановился: он едва держался, чтоб не упасть, нужен был хоть краткий, но отдых.

Достал из мешка кристалл, сжал в пальцах.

Ифриты окружили их бледно светящимся кольцом; в каждом столпе маг видел искаженное, плывущее, бесконечно меняющееся лицо, словно ифрит жаждал и никак не мог обрести форму; голоса в ушах затянули заунывную, тоскливую песнь. А вот ветер стал стихать, песок оседал, и можно было уже открыть лицо – неужто буря кончается?

Огненные змеи в небесах, однако, продолжали безумную пляску.

– Чужа-анин…

– Сейчас… сейчас…

Квинт сосредоточился, ручеек раздражающей, колючей силы потек сквозь кристалл, упорядочиваясь, становясь ровнее; кристалл засиял в руке, и ифриты медленно двинулись вперед, словно привлеченные этим светом.

Ахмаль вскрикнул, но Квинт уже собрал достаточно, чтобы выстроить самый надежный из ведомых ему щит.

Белая, с лиловыми сполохами, стена яркого света соткалась вокруг двух путников.

«Получите!» – успел мстительно подумать Квинт, прежде чем ифриты дружно ринулись на отпорные чары, рвя их в клочья, а Ахмаль повис на плече, вереща, точно перепуганный кролик:

– Убрать!.. Нет! Убрать, убрать!..

Квинт не удержался на ногах, рухнул, кристалл выпал из пальцев и канул в песок – щит немедленно угас; ифриты над головой яростно раздирали остатки яркого сияния, как стая падальщиков – добычу.

Ахмаль ловко пополз куда-то, Квинт, сбитый с толку всем произошедшим, обессиленный, остался лежать, а когда поднял голову – увидел, что ифриты изменились.

Точнее, слились, и теперь над ним высился столп призрачного сияния, медленно вращающийся, клонящийся вершиной то в одну, то в другую сторону; прямо посередине его кривлялось на редкость уродливое лицо, неровное, точно вылепленное из сырого теста, а «тело» то и дело выбрасывало быстро тающие призрачные «щупальца», словно пытаясь сотворить подобие рук. Песок у подножия столпа бурлил и взвихрялся. Сила двигалась вместе с ним, и Веспа с внутренней дрожью ощутил, что одно прикосновение этого существа несет смерть.

Он попятился, пополз назад, понимая, что это конец, что он обречен, что ни убежать, ни скрыться от этого ужаса уже не успеет. Призрачное щупальце ударило в песок рядом с ним, словно великан-ифрит был слеп и пытался нащупать добычу. В разные стороны с сухим треском посыпались лиловые искры, песок взвился и медленно опал, точно под водой.

Веспа полз назад, даже не пытаясь встать. Ни сил, ни времени у него не осталось. Другое щупальце ударило рядом, щеку обдало горячим всплеском магии. Ифрит раскачивался все сильнее, щупальца выхлестывали из тела одно за другим – он теперь напоминал призрачное ожившее дерево, размахивающее ветками в разные стороны.

«Вот и конец», – Веспа зажмурился. Не хотелось видеть в последние мгновения болезненно-кривую рожу ифрита.

И вдруг кто-то схватил его за ворот плаща и с силой поволок назад.

Веспа едва не задохнулся – завязки впились в шею, – но ухитрился сообразить, что ему помогают, и отчаянно заработал руками и ногами.

– Давай, давай! – взвизгнул в ухо Ахмаль.

Он отпустил плащ, Веспа извернулся и вскочил – страх заставил забыть о боли и о слабости; они с проводником мчались к какому-то светлому холму на редкость правильной формы, в котором чернел округлый вход в пещеру. Ноги вязли в песке, но маг бежал, как в последний раз в жизни, – откуда только силы взялись? Ифрит скользил за ними, лицо его ни мгновения не оставалось в покое – кривлялось, менялось, тысячи голосов выли над пустыней, призрачные не то щупальца, не то плети хлестали то с одной стороны, то с другой, вздымая тучи песка.

– Давай! Давай!..

Веспа влетел в пещеру за секунду до того, как ифрит рванулся вперед, пытаясь дотянуться до жертв, – влетел и покатился кубарем по песку. Бледная вспышка полыхнула, высвечивая плавный контур светлого купола, второй вход в пещеру, неподалеку от первого, какой-то мелкий мусор под ногами.

И Веспа сразу понял, что находится внутри невообразимо огромного черепа, наполовину погрузившегося в песок.

Глава XXV

Совет магов Гильдии – тех, кого удалось собрать, не уступая Безумным Богам позиций, – прошел именно так, как предполагала Клара. То есть вначале чародеи выслушали друг друга, мрачнея все больше, а когда дело дошло до решения – принялись препираться.

И Клара понимала отчего. С одной стороны, боевые маги Долины не привыкли отступать, даже если противник был сильнее. С другой стороны, этот противник оказался настолько силен, что даже у самых-самых сорвиголов проснулась понятная осторожность: чего ради мы жертвуем собой и своими товарищами, эдак и вся Долина останется без защиты!

И не было уже никого, кто мог бы привести их к общему решению…

Клара выслушивала прения молча; и то сказать, какие уж там прения – вялую ругань у походного костра! Невдалеке шумел лагерь, где расположились дружинники, – один из трех больших лагерей, разбитых в пределах Сферы Измененного Времени, – над головой плыли радужные переливы Межреальности, светился тускло ближайший мир, а боевые маги никак не могли решить, сворачивать поход или нет.

Эх, был бы здесь Роб Кламон, разумный и невозмутимый глава Гильдии! Или хотя бы Ангелика Вихрь, умевшая одним язвительным словом склонить всех к общему решению!.. Но их больше не было.

А вот Клара – была.

Она сидела, опустив голову, сжимая в руке гладкую пластинку зеленоватого камня, на одной стороне которой виднелся остаток черного рисунка – часть листа папоротника с черенком. Еще пару часов назад рисунок был цел, а вскоре его не останется вовсе. «Если понадобится срочно поговорить, Клархен, – сказал ей мессир Архимаг на прощанье, протягивая камень с отпечатком листа, – воспользуйся этим. Вы уйдете слишком далеко, прямая связь невозможна, но здесь, – он постучал по листу, – часть меня. Всего лишь мой отпечаток, но он хотя бы сможет подать совет или выслушает. К сожалению, только лишь один раз. Но все же не помешает…»

И перед советом Клара Хюммель не колеблясь приложила ладонь к амулету, активируя заклятия, и негромко позвала:

– Мессир?

– Клархен? – тут же откликнулся глуховатый голос Архимага, такой настоящий и близкий, что у Клары едва слезы на глаза не навернулись.

– Мессир… Гильдия находится в затруднительном положении, я прошу совета.

Она торопливо пересказывала события последних дней, неудачные стычки, гибель боевых магов и Роба, а черный отпечаток листа на глазах исчезал: зубчик, зубчик, еще зубчик, жилка… Время уходило слишком быстро.

– Что нам делать, мессир? – выдохнула Клара. – Что мне делать?..

Мессир (точнее, его копия) помолчал. Потом сказал ворчливо:

– Если бы Гильдия лучше помнила свою