Рассвет Оникса - Кейт Голден

class="p">Он протянул мне простое черное платье и ароматный темно-коричневый хлеб. Мой желудок заурчал от запаха. К моему удивлению, Широкоплечий Мужчина повернулся, чтобы оставить меня в покое. Я запихнула хлеб в рот, а затем молниеносно сбросила с себя янтарную одежду и надела черное платье. Оно пахло сиреневым мылом.

— Спасибо, — сказала я, когда привела себя в порядок. Широкоплечий Мужчина повернулся, его глаза оценивающе смотрели на меня. Я проглотила страх и жестом указала на его живот. — Как ты себя чувствуешь?

— Лучше, чем я думал, что это возможно, благодаря тебе. — Он неловко улыбнулся: — Я Барни. И я сожалею о прошлой ночи. Если уж на то пошло, я не хотел забирать тебя из твоего дома.

Все в порядке, не волнуйся об этом, Барни. Такие вещи случаются, не унималась я.

— Что же все-таки с тобой случилось? — спросила я.

Он покачал головой.

— Сначала ты. Что это была за магия?

Если бы я только знала.

Однако в глазах Барни было что-то теплое. На губах заиграл намек на улыбку.

— Думаю, мы оба будем хранить свои секреты.

Прогулка из подземелья показалась мне гораздо короче, чем вчера вечером. Я вышла вслед за Барни во двор и тут же вдохнула полной грудью свежий утренний воздух с запахом дождя.

На улице было пасмурно и холодно, и я в очередной раз вспомнил, насколько холоднее на севере. Накидка из лисьего меха, любезно предоставленная незнакомцем из подземелья, была гораздо теплее моего нового платья из черной шерсти с кожаным корсетом и пышными антикварными рукавами. Мрачное осознание того, что незнакомцу, скорее всего, его мех больше не понадобится, заставило меня дрожать еще сильнее.

Уже рассвело, и на территории замка было тихо. Я полагала, что все еще спят, кроме дозорных, которые несут службу на территории. Вслед за Барни я вошла в большие кованые двери замка, и меня встретили запахи и звуки только что проснувшегося замка. Где-то на кухне пекли свежий хлеб, полы мыли различными лавандовыми и ванильными мылами. Для раннего утра обитатели замка работали сверхурочно, чтобы каждая поверхность блестела и каждое окно сверкало.

Замок поражал своей призрачной красотой. Никогда прежде не бывавшая внутри, я не могла сдержать удивления. Шэдоухолд по-прежнему внушал ужас — жуткий и призрачный, словно призраки населяли каждый тенистый уголок и таились за каждой дверью-ловушкой, — но нельзя было отрицать и его величия. Сложная каменная кладка контрастировала с мягким светом, проникающим сквозь окна из разноцветного стекла. Барни, должно быть, заметил мое благоговение, потому что специально шел медленнее, чтобы я могла все рассмотреть.

Пыльные синие и фиолетовые гобелены, богатые бархатистые зеленые шторы, столы и стулья из темного дерева, поцарапанные годами. Темные вазы, наполненные самыми странными цветами, которые я когда-либо видела, украшали большой зал, когда мы проходили через него. Ветвистые, печального вида. Скрученные лианы и темные оттенки отличали их от тех, что росли в Янтарном. Моей матери они бы понравились.

Если бы я когда-нибудь увидела ее снова, чтобы рассказать о них.

Мы поднялись по резной каменной лестнице, которая вилась вокруг храма, создавая несколько маленьких анклавов, освещенных свечами, и остановились перед дверью на втором этаже, напротив галереи. Потертая деревянная табличка с надписью ‘Зельница14 и Лазарет’ висела, прислоненная к дереву.

От мимолетного облегчения сердце снова забилось в груди.

Ни пыток, ни мгновенной смерти. Не извращенного лейтенанта.

Это, я могу сделать.

— Здесь ты будешь работать. Я буду находиться снаружи весь день, чтобы присматривать за тобой, так что не делай ничего, что могло бы потребовать присутствия лейтенанта. — Он сказал это как предупреждение, но в его выражении лица я прочла и мольбу. — Я отведу тебя обратно в подземелье в конце дня.

Я кивнула, хотя при мысли о том, что железные прутья камеры сомкнутся надо мной, по позвоночнику пробежал ужас.

Придется оставить эту панику на потом.

Барни на мгновение задумался и добавил:

— Наш король — человек справедливый. Если он не может преследовать твоего брата за то, что он украл, то вместо этого он востребует долг с тебя. Не давай ему повода взять больше, чем ты наторговала.

— Спасибо, Барни.

Барни закрыл за мной дверь, и я глубоко вздохнула, оценивая зельницу.

В комнате с деревянным полом за прилавком имелись огромные окна, выходившие на головокружительные массивы дубов и изб, окружавших замок. Полоски солнечного света лениво проникали внутрь, высвечивая пылинки, которые плавали в мускусном воздухе.

Здесь пахло марантой, лемонграссом и другими мазями — смесью сладкого, ароматного и лекарственного, которая показалась мне странно успокаивающей. Большую часть пространства занимали ряды полок, заполненных различными травами и мазями, и несколько уголков для более причудливых предметов со всего континента, лишь немногие из которых я видела раньше.

Разумеется, я не собиралась никому об этом рассказывать. Если бы меня спросили о чем-нибудь здесь, мне пришлось бы испытать свои ужасные способности к вранью, чтобы меня не сочли бесполезным для замка. Что бы они тогда сделали? Убьют меня? Снова начнут охотиться на моего брата? Я сомневалась, что солдаты Оникса смогут выследить мою семью, особенно если они добрались до Гранатового Королевства. Я поморщилась от иронии. Если люди Короля Рэйвенвуда не смогли найти мою семью, то вряд ли смогу и я.

— Привет? Подойди сюда! — прокричал мужской голос.

Я нахмурила брови и от напряжения сжала руки в кулаки. Я закатала рукава платья и пошла на звук, обогнув стойку и повернув направо. Внутри оказалась комната поменьше, видимо, лазарет. На узкой кушетке сидел грузный мужчина с рыжими усами. Несмотря на пупырчатые ноги, на его лице сияла веселая улыбка.

— Доброе утро, — сказал он, морщась. — Прекрасный день для травмы, не находишь?

По мне пробежала небольшая волна облегчения. Я ожидала увидеть грозного генерала или солдата. Кого-то вроде Берта, которого я должна была бы быстро вылечить, иначе мне грозила бы смерть. Этот человек явно не представлял угрозы.

И вид его покрытой пятнами ноги успокоил мое бешено колотящееся сердце и стиснутые челюсти. Исцеление, в любом его проявлении, успокаивало меня. Как ни странно, это было именно то, что мне было нужно.

— Что у вас случилось? — Я наклонилась, чтобы взглянуть. Вены на его голени сильно вздулись на коже.

— Я собирал дрова для солдат, которые поселились в воротах замка. Судя по утренним тучам, вечер обещает быть очень холодным. Прошел через кусты, должно быть, колючие, и вдруг понимаю, что моя нога похожа на баклажан. — Он скривился, когда я подняла его ногу и положила себе на колени.

Хорошей новостью было то, что это