Рассвет Оникса - Кейт Голден

— Я думаю, ты бесстыдный любитель пофлиртовать, который слишком долго пробыл здесь один. Как зверь, который любит играть со своей добычей.

Он сокрушенно покачал головой, но веселье исчезло из его глаз. От осознания того, что я, возможно, задела его за живое, у меня по спине пробежал холодок, и я отпрянула от его скрытой в тени фигуры.

— Если я зверь, то и ты тоже. — Он жестом широких рук указал на клетки, в которых находились мы оба.

По какой-то причине у меня на глаза навернулись слезы. Простое напоминание — вот и все.

Камни, я была так слаба.

— Единственное, что нас может объединять, — это общая ненависть к злобному Королю Оникса, из-за которого мы оба оказались здесь в кандалах.

— Что не так с нашим королем?

Употребление им слова ‘наш’ ответило на один из моих вопросов. Значит, он был из Оникса. Возможно, это объясняло ауру тьмы, исходящую от него.

Я попыталась прикусить язык. Правда, пыталась. Но это была больная тема.

— Кроме того, что вы уничтожили невинное королевство ради их скудных богатств и погубили тысячи и тысячи невинных жизней? — спросила я. — Или обучение его солдат быть более жестокими, кровожадными и жестокими, чем любая другая армия в Эвенделле? А как насчет его знаменитой любви к пыткам, бессмысленной смерти и безжалостной резне?

Похоже, камера, в которой я находилась, не лучшим образом сказывалась на моей манере держаться в постели.

Его рот приподнялся в улыбке.

— Похоже, ты его боишься.

— Боюсь. И тебе следует бояться. — Я покачала головой. — Защищать того самого короля, который заковал тебя в цепи… Солдаты Короля Рэйвенвуда перебили всех людей моего брата. Ему повезло, что он выжил.

— Да, птичка. Я слышал, что такое случается во время войны.

— Не будь легкомысленным.

— Не будь наивной.

Я подавила стон — еще одна больная тема. Я закрыла рот, пока оскорбления не вырвались наружу. Может быть, пришло время положить конец этому смертельно опасному разговору. Я отодвинулась подальше и повернулась лицом к пустой камере по другую сторону от меня.

Но он вздохнул из-за моей спины, смирившись.

— Мне не стоит ожидать, что ты поймешь, птичка.

Кровоточащие Камни.

Я снова повернулась лицом к решетке, готовая спросить, почему он так хотел поговорить со мной всю ночь, когда все, чего он хотел, — это спать, но была застигнута врасплох тем, как его глаза буравили меня.

Глаза, похожие на бесконечные лужи жидкого серебра, мерцали чем-то гораздо более интенсивным, чем я ожидала.

— Почему ты продолжаешь называть меня так?

Это было не то, что я планировала сказать, но тем не менее вырвалось.

Впервые за все время он замешкался, и напряженность в его глазах исчезла так же быстро, как я ее увидела.

— Вообще-то я не уверен, — сказал он, смеясь про себя. Он опустил взгляд на свои сапоги. — Просто мне кажется, что тебе подходит. — Он встретил мой взгляд. — Возможно, учитывая клетку.

Я бросила на него взгляд, который говорил: Ну да, так и есть, и снова закрыла глаза.

— Что ж, все было замечательно, но если у тебя нет способа выбраться отсюда, я постараюсь уснуть. Без сомнения, мы сможем продолжить разговор завтра, и на следующий день, и через вечность.

Я хотела огрызнуться, но все пламенные реплики и энергия для подшучивания испарились. Реальность была более чем мрачной. Я была одна, измотана и напугана больше, чем могла бы долго выдержать. На сегодня у меня ничего не осталось. Может быть, завтра я придумаю, как выбраться из этого замка, из этого королевства, из всего этого хаоса, в который я попала.

Но сегодня я могла лишь угрюмо прислониться к стене и закрыть глаза. Когда я задремала, мне показалось, что я слышу, как незнакомец шепчется с кем-то еще. Я боролась за то, чтобы не заснуть и прислушаться, но мой разум и тело были слишком истощены. Сон пришел ко мне быстро и непреклонно, под приглушенные звуки мужского спора.

Глава 5

Я проснулась от боли и скованности, но в остальном была невредима. Через окно надо мной пробивалось несколько лучиков солнечного света, но через несколько мгновений облака вернулись, погрузив камеру во мрак. Я попыталась представить себе солнце на своем лице.

Вчерашние события казались мне каким-то болезненным лихорадочным сном. Но пробуждение на холодном влажном камне вокруг меня было таким же приятным, как пощечина. Я должна была найти способ выбраться отсюда. Больше никаких рыданий. Вообще никаких слез. Я приготовилась к предстоящему дню.

Непреодолимое любопытство взяло верх, и я заглянула в камеру слева от себя. Мои глаза расширились, а тело напряглось, когда я увидела, что она… пуста. Вчерашнего мужчины не было.

Как я не услышал, что его выпустили? Ни лязга решеток, ни солдат, провожающих его.

Может быть, спор, который я слышала прошлой ночью, был между незнакомцем и солдатом? Я не слышала никаких шагов, приближающихся к нам. Я попыталась заглянуть сквозь решетку в камеру, расположенную по другую сторону от камеры незнакомца. Был ли там кто-нибудь, с кем он мог спорить? Я не могла сказать.

Он сбежал? Или…

При этой мысли у меня кровь застыла в жилах. Казнь могла быть бесшумной. Сердце защемило при мысли о том, что его сильная, высокая фигура висит на петле у ворот замка. Или, что еще хуже, его отрубленная голова на колышке.

За этим последовала мысль о моей голове рядом с его. Если это случилось с ним, то вполне может случиться и со мной… Я вытряхнула из головы страшные образы.

Я уставилась в серый, покрытый трещинами каменный потолок, готовясь к дню заточения в сырой камере и пытаясь отогнать от себя ужасные мысли и панику.

Звук шагов по коридору подземелья привлек мое внимание. Это был Широкоплечий Мужчина, и он направлялся к моей камере. Я сорвала с себя меховую накидку и дрожащими руками засунула ее под скамью рядом с собой. Когда я подняла голову, он уже стоял у двери моей камеры и открывал ее. Замок был старый и ржавый, и ему потребовалось приложить немало усилий, чтобы освободить его.

— Доброе утро, — предложил он. За ночь его лицо снова приобрело цвет. Он выглядел гораздо более… живым, чем тогда, когда привел меня сюда.

Я отпрянула назад, как можно дальше в стену позади меня.

— Что происходит?

— Ты нужна.

Я молилась Камням, чтобы я была нужна для исцеления кого-то, а не для лейтенанта. Я старалась сохранять позитивный настрой. По крайней мере, я выходила из камеры.