Рассвет Оникса - Кейт Голден

Я даже не осознавала, что делаю это, — мне хотелось бы быть храброй девушкой, взбирающейся на дракона, но, увы, ночные события, видимо, истощили мои запасы храбрости. Несмотря на мои протесты, он подтащил меня ближе, пока я не оказалась рядом с раскинутым правым когтем. Четыре острых ногтя были испачканы чем-то ржаво-красным, и я хотел убедить себя, что это не кровь.

Я заставила свои глаза смотреть куда-то еще.

— Все в порядке. Зверь тебя не тронет, — сказал Широкоплечий Мужчина, сидя на спине дракона и прижимая одну руку к ране.

Я кивнула, но во рту у меня был привкус кислоты.

Солдат наконец развязал мне запястья, и я смогла подняться на ноги.

— Не пытайся выкинуть что-нибудь умное, девчонка.

Я все равно была слишком измотана, чтобы бежать.

— Мне некуда идти.

Чешуя дракона была прохладной и гладкой под моими ладонями, пока я поднималась на него, чтобы получше рассмотреть его рептильные глаза, пылающие оранжевым и окольцованные серым. Взгляд дракона переместился на меня и, казалось, незаметно смягчился. Он моргнул один раз и слегка наклонил голову. Это простое действие было настолько безобидным, настолько обезоруживающим, что я слегка расслабилась.

Устроившись поудобнее, я потерла болевшие запястья, которые были порваны и кровоточили там, где была бечевка. Мой взгляд упал на спину существа, на хвост, где в рогожу11, испещренную алыми пятнами, был завернут сгорбленный комок. Из-под хвоста торчал один Ониксовый сапог.

В животе зашевелилось беспокойство.

Вместе с нами на этом чудовище находился труп.

Я снова посмотрела на Широкоплечего Мужчину. Должно быть, сегодня произошло что-то ужасное. Где-то между раной Широкоплечего Мужчины, кровью на когтях дракона и трупом была история, которую я не хотела собирать воедино.

Я старалась быть благодарной за то, что хотя бы ничего не пронзило насквозь мое тело. И все же.

Когда все солдаты поднялись на спину, я едва успела оглянуться на свой город — всю свою жизнь, — прежде чем чудовище взмыло в воздух. Все дыхание вырвалось из моих легких, когда мы взмыли вверх. Воздух был разреженным12 и ледяным, а глаза наполнились слезами, когда холодная ночь хлестнула меня по лицу. Я изо всех сил держалась за чешую существа и надеялся, что не причиняю ему вреда своей тисочной хваткой.

Ветер щипал глаза, и я отвлекся от созерцания неба и вернулся к солдатам. Они казались спокойными: одни лежали, прислонившись спиной к распростертому крылу дракона, другие непринужденно обхватывали когти. Мой взгляд упал на Берта, и я увидела, что он смотрит на меня с намерением. Не просто с сексуальным, хотя в его глазах тоже было что-то соблазнительное. Но больше было похоже на то, как будто он заглядывает мне в душу. Как будто его заворожили. Яростная дрожь пробежала по позвоночнику — он видел мои способности. Это еще больше обнажало меня, чем камисоль13.

Я вся сжалась и постаралась не смотреть на его мерзкую физиономию.

Мы плыли все выше и выше, поднимаясь над облаками. Отсюда мой мир казался еще меньше, чем я думала. Должно быть, именно поэтому солдаты Оникса так легко перемещались по континенту. Я удивлялся, как они не поймали моего брата раньше. При мысли о нем и остальных членах моей семьи у меня замирало сердце.

Я никогда больше не увижу их.

Я сжала челюсти, стиснув зубы, — я не могла сейчас сломаться.

Я должна была держать себя в руках, пока не представится подходящая возможность, и тогда я позволю себе полностью развалиться на части.

Сейчас самое время для оптимизма, который, как мне говорили, у меня в избытке.

Я опасалась, что полет на массивном рогатом драконе в качестве пленника на вражескую территорию не принесет никаких положительных результатов. Я смотрела на землю под собой, окутанную тьмой, и наблюдала, как единственная жизнь, которую я когда-либо знала, исчезает из виду.

Глава 4

На моей спине треснул ремень, который быстро сменился руками, глубоко погруженными в кровавую, зияющую рану на груди. Оранжевый светящийся глаз смотрел на меня, заглядывая в душу. Сила, которую я не могу описать, покалывала в кончиках пальцев, в костях, в уголках памяти…

Я рывком проснулась.

Темнота вокруг меня сбивала с толку. Я почти могла различить органические формы листьев, стволов и лоз, но все было окутано оттенками синего и черного, едва освещенными лунным светом. Вокруг меня одно за другим зашевелились тела, и я вдруг вспомнила, где нахожусь и что произошло. Дезориентация сменилась нарастающим страхом. Ужас сдавил мои внутренности, и челюсти свело. В моих костях…

Широкоплечий Мужчина, который теперь двигался ровным, медленным шагом, к большому удивлению своих товарищей, подтолкнул меня вперед, и я соскочила со зверя, причем мои конечности двигались раньше, чем мой разум.

Сама того не осознавая, я коснулась длинной шеи существа, устояв на дрожащих ногах. Его необычные глаза уставились на меня, и я слабо улыбнулась. Не ешь меня, только и успела подумать я. У меня промелькнула неясная мысль, что, возможно, я нахожусь в состоянии шока.

Только тогда я заметила невыносимый холод. Здесь, на севере, было гораздо холоднее, и мое тело покрылось мурашками, а губы и нос онемели.

Остальные солдаты ушли вперед в темноту, не интересуясь только что захваченной девушкой. Может быть, небольшая милость. Широкоплечий Мужчина снова обмотал шнур вокруг моих запястий, и я скривилась от того, что сырая кожа снова вернулась на то же место.

Звук, похожий на треск молнии, испугал меня, и я повернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как зверь взлетает в небо, а мне в глаза летит грязь. Когда я снова открыла их, то уже не могла различить дракона в темноте над головой. Он исчез так же быстро, как и появился, словно он был только в моей главе.

Вот только я никогда не смог лабы создать нечто столь устрашающее.

Я смотрела вслед чудовищу, в непроглядную тьму ночи, леса и деревьев.

Мой единственный путь домой исчез.

Широкоплечий Мужчина рывком развернул меня вперед, и мои запястья застонали в ответ. Но я потащилась вперед, один за другим. Берт и Широкоплечий Мужчина передо мной, двое солдат, несущих завернутое в рогожу тело, позади нас.

В лунном свете я могла различить лишь корявые деревья и пышную зелень, которая доходила мне до голеней, когда я протискивалась сквозь нее.

Мы явно находились не в Уиллоуридже, столице Ониксового Королевства. Здесь не было ни города, ни жизни, ни шума. Только какой-то лес. Запах влажного мха, сирени и цветущей гардении наполнил мои ноздри. Он отличался от всех лесов,