Отец. Возродить братство - Евгений Колдаев

Кмет, которого угораздило сейчас оказаться здесь, у озера, мог заорать и побежать в лес. Дальше? Добрался бы до города, рассказав всем и каждому о том, что видел. И что потом? Конец всему. Дочку заберет себе чародей, создаст из нее ясноокую, свою безделушку, рабыню, лишит разума и чувств.

Сейчас, несмотря на все слезы и панику в глазах ребенка, у них есть какое-то время. Возможно, до вечера, может, до утра. Богдан осознавал, что, скорее всего, ясноокие появятся здесь в ближайшее время. Им вряд ли составит труда разнюхать, что произошло. Если не привычными, человеческими силами, то магия поможет. Так или иначе. Но смерть этого неизвестного человека давала им несколько часов форы и шанс на спасение. Этим стоило воспользоваться.

«Боги, бездна и все силы высшие, нельзя допустить самого ужасного! Зоря этого не переживет, – думал Богдан. – А переживу ли я?»

То, что его рука в момент смятения разрядила арбалет в незнакомца, говорило об ином. Случившееся должно остаться тайной. План в голове начал обретать целостность, складываться. Богдан убил, потому что на них напали. Сделал это случайно, не желая, неверно оценив обстановку. Убийство – тяжкое преступление, но что если отправить своих подальше, а самому принять удар на себя? Возможно, зачтутся былые свершения и выслуга лет в страже. А что до колдовства… Может, этот человек сам был ведьмаком и хотел причинить им вред, проклясть, очаровать… Что Богдан мог знать о магии? Ничего. Поэтому он и поступил так, увидев творящееся с его дочкой, – разрядил арбалет. Запаниковал и вернулся с дочкой домой окольными путями.

«А что, если городской чародей поймет?» – родилась в голове мысль, но Богдан решил гнать ее от себя. Даже если поймет, любимые будут далеко! И это главное.

– Росена, нам надо бежать, – спокойно проговорил он.

Та лишь кивнула в ответ. Видимо, понемногу приходила в себя.

– Помоги мне. Быстро тащи сюда хворост, сколько сможешь.

Девочка опять кивнула.

«Да, все верно, займу ее работой, это всегда помогает отвлечься».

– Кидай в костер, разжигай посильнее, шустро. Давай, ты вон туда, я сюда.

Она кивнула, утерла нос и помчалась выполнять распоряжение.

Богдан вскочил и тоже быстро отправился собирать валежник и бревна, благо топорик был в рюкзаке и сослужил хорошую службу. За несколько минут яростного и надрывного труда ветеран притащил к костру пять крупных бревен. Дочка тоже постаралась – принесла немало валежника. А у них и без того был неплохой запас. Огонь полыхал все сильнее и сильнее, разгорался и грозился перерасти в лесной пожар. Но Бугаю это и было нужно.

– Отвернись, – приказал он.

Дочка повиновалась и без приказа отправилась собирать еще веток, а Бугай подбежал к убитому и взглянул на него. Какой-то неизвестный мужчина средних лет с пробитой глазницей. Однозначно покойник. Умер, даже не поняв, что произошло. Без боли, страха и паники. Крови почти нет. Выстрел отличный.

Он срезал с покойника плетеный пояс и кошелек, сорвал какой-то талисман, снял сапоги, которые тут же зашвырнул в костер. Само тело убитого крепкие руки Богдана подхватили и также направили в яркое, уже прилично разбушевавшееся пламя. Кошель и пояс, на котором тот висел, Бугай запихнул к себе в рюкзак, куда закинул еще пару крупных булыжников, валяющихся неподалеку. Свой арбалет он, секунду потратив на раздумья, тоже отправил в огонь.

Бездна разберет этих чародеев, как они умеют распознавать вещи. Но пламя, по мнению Богдана, должно было спалить оружие, оставив лишь искривленный от жара механизм, по которому вряд ли что-то можно понять.

Костер уже бушевал мощно и грозился перекинуться на окружающую его растительность. Воняло паленым, тело начало гореть и чадить, запах забивал ноздри, но оставалось сделать всего несколько штрихов.

Богдан вытащил из кострища горящее на одном конце бревно и приставил к сухому дереву, возвышающемуся поблизости. Еще несколько таких «факелов» было отправлено в лес. Он был уверен, что через небольшой промежуток времени разгорится пожар. Его пламя собьет со следа яснооких, которые здесь появятся. А уверенность Богдана в том, что они придут, росла с каждым мгновением.

Пора было убираться, он нутром чуял, что ясноокие вот-вот будут здесь. Богдан судорожно прикидывал, что нужно сделать дальше, вспоминал, как пробраться в город не через ворота, охраняемые стражей. Есть ли иные пути? Припомнилась пара подземных ходов под крепостными стенами, которыми пользовались немногие контрабандисты. Через них он и решил добираться до города. Да, грязно, мерзко, и запах там не самый приятный, но это лучше, чем встречаться с чародейскими прихвостнями у ворот. А ясноокие постоянно сторожили все основные проходы в город. Как отвлечь их? Он не знал.

– Папа, это же пожар, – пропищала Росения, смотря на отца, вырвавшегося из дыма, словно на демона.

– Да, в том и расчет. Это отвлечет их на какое-то время. Залезай на плечи.

Для кого делалась эта уловка, он умышленно не сказал. Не стоит лишний раз пугать девочку, ей и так сейчас безмерно страшно.

Росена подошла к отцу, тот присел, и она влезла на его плечи. Богдан прикинул, что дочка за последние годы набрала вес, и таскать ее уже не так просто, как трехлетнего карапуза. Но сейчас нужно было приложить максимум усилий. Как тогда, когда он вытаскивал раненых товарищей с полей сражений. Ведь они в доспехах весили ощутимо больше.

Он знал, что в озерцо впадает пара ручьев, и нужно уходить по руслу одного из них. Выбор пал на тот, что вел не напрямую к городу, пошире и с более каменистым дном. Сделать крюк в попытке обмануть тех, кто будет искать. На это и была надежда. Пускай думают, что к произошедшему здесь непричастны люди из Кракона. Пусть сложится впечатление, что весь этот беспредел и пожар устроили какие-то пришлые или, на худой конец, жители пригорода.

Вода в озере оказалась холодной, Росена ойкнула, когда та добралась до ее ног, но Богдан не собирался плыть и мочить одежду дочки. Он шел по грудь в воде, продираясь через камыши и держа в руке горящее полено. Добравшись до ручья за несколько минут, он вышел из воды, стараясь оставить как можно меньше следов. Импровизированным факелом ветеран поджег растительность на озере, та полыхнула быстро, поскольку камыш был сухой и занялся споро. Дальше он размахнулся что было