Отец. Возродить братство - Евгений Колдаев

Росена старалась что есть сил, притаскивала ветки и вприпрыжку уносилась прочь за новой порцией. Богдан решил, что нужно поручить дочке натаскать столько, чтобы хватило на готовку и на ночной запас. Сам принес несколько крупных бревен, чтобы положить в костер для жара. Топора он так и не расчехлил, обошелся тем, что нашел и сломал. Не хотелось тревожить стуком лес.

Конечно, ни о какой ночевке разговора не шло, но представление о количестве, необходимом для нормальной стоянки, у дочки должно сложиться. Богдан все эти выходы в лес делал не столько для развлечения, сколько со стойкой уверенностью, что дочка запомнит и поймет, как выживать в полевых условиях, вне города. Как приготовить поесть, что собрать, как лагерь обустроить. Навыки полезные, но в обычной жизни девушки могут никогда не пригодиться. Хотя кто знает, что подкинет судьба? Лучше быть готовым ко всему.

Сам он, пока дочка таскала валежник, разложил припасы. Подумав пару мгновений, все же зарядил арбалет. Мало ли что, все-таки далеко они забрались от города. Положил его под рукой, собрал в кучу немного лапника, устроив неплохую подстилку для них двоих, расстелил на ней взятое из дома толстое шерстяное полотно, сверху кинул одеяло.

– Папа, так хорошо. Это чудесное место. Красота, – Росена стояла, разведя руки в стороны, улыбалась. Она выглядела безмерно счастливой в этот миг. – Почему мы раньше сюда не ходили?

– Не знаю, любимая, почему. – Богдан смотрел на нее и все шире улыбался. Сегодня он попытался расслабиться, отстраниться от мыслей, копошащихся в голове, и полностью отдаться отличному, по-настоящему замечательному моменту. Не так часто он выбирался с дочкой куда-то и, стоило признать, редко видел ее столь радостной и довольной. – Далеко все же от дома. Наверное, ждал я, когда ты подрастешь, красавица моя. Вот и пришло время. Думаю, не последний раз выбрались.

– Спасибо тебе! Я тебя люблю, папа!

– И я тебя, Росенка!

На душе у Богдана стало тепло. Давно он не испытывал такого умиротворения и внутреннего покоя.

Дочка уперла руки в бока, критически оценила количество принесенного валежника, посмотрела на отца. Тот кивнул в ответ, давая понять, что хватит. Тогда она уселась и стала очищать от листвы и подлеска место для костра.

– Молодец, все верно делаешь, но возьми лучше нож. Можно и руками, но долго возиться будешь. – Богдан указал на клинок, висевший на ее пояске. – Им сподручнее рубить корешки травы. Топором это делать не стоит – затупишь попусту, а лопата не всегда под рукой будет. Нож для такого дела сгодится, потом почистишь, протрешь и поточишь.

Когда с кострищем было покончено, Росения начала складывать палочки для растопки. Высечь искру не получалось довольно долго, но она, закусив губу, продолжала и, наконец, из горки веток, сложенной правильно «домиком», по всем законам, потянулся дымок, затем показалось пламя. Глаза девочки блестели от счастья, всеобъемлющего и незамутненного.

Костер разгорелся быстро. Еще бы, если сложить по уму, да раздувать.

– Давай-ка, радость моя, теперь приготовь нам обед!

– А я справлюсь? – засомневалась Росенка.

– В этом я абсолютно уверен! – Отец с удовольствием наблюдал за успехами дочери. Ему хотелось передать ей как можно больше навыков, научить всему, что знал сам. Он не мог понять, почему для него это было важно. Шел по наитию – мало ли что в жизни пригодится.

Еда была простой:гречневая каша на воде с кусками солонины. Дома она бы вряд ли стала такое есть, но тут сделанное своими руками простое и бесхитростное варево должно быть съедено с удовольствием.

– Так, на порцию крупы сколько воды?

– Две.

– Верно, лей... – Богдан следил, с готовностью подсказать и поддержать, но Росенка справлялась отлично сама.

– Теперь ставим куда? Верно, с краю. Цепи нет, поэтому дужку котелка как крепить, чтобы не грелась? Верно. Веточкой можно. Ждем, как закипит, добавляем сало и еще ждем.

По-хорошему стоило сделать поджарку, но отец решил, что для девочки это пока слишком сложно.

Нужно было немного подождать, и он решил рассказать историю, чтобы скоротать время.

– Росенка, пока ждем, историю расскажу.

– Папа, только давай не про мужика.

– Того, который помер?

– Да, эту я знаю. Жил мужик, жил-жил, пока не помер.

Богдан улыбнулся. Когда маленькая Росенка просила еще и еще историй, он говорил ей, что вот есть одна отличная, и рассказывал самую короткую, пожалуй, что только можно придумать. Порой к незатейливому «жил мужик, жил-жил, пока не помер», добавлялись еще некоторые аспекты жизни типа «ходил он в лес на охоту», «рыбу ловил».

– Давай расскажи что-нибудь! – вырвал его из раздумий девичий требовательный голос.

– Ох, что рассказать-то?

– Про яснооких расскажи, про магию их.

Лицо мужины посуровело.

– Ох, доченька. Это очень страшная, опасная, неведомая сила. Не знаю, что и сказать тебе.

Росенка смотрела на него выжидающе, казалось, хотела что-то сказать, но не решалась.

– Давай про то, как убежище в лесу построить, – предложил отец.

– Да, давай!

– Вот смотри, все от деревьев зависит, от того, что растет и из чего строить. Материал-то всегда под рукой. В лесу его – только руку протяни, но в каждом месте лучше искать то, из чего строить проще. Если сосновый, то все проще...

За этим рассказом еда их пропарилась, можно было есть. Хлеб, овощи, четыре яйца стали отличным добавлением к главному блюду. Богдан с удовольствием наблюдал, как дочь уплетала с аппетитом и ничего не оставила от своей порции.

– Так, домой собираться еще рано, – проговорил Богдан, когда с едой было покончено. Он помнил, что его ждут товарищи, но, бездна побери, здесь ему сейчас было так хорошо, так спокойно и радостно, что завершать прогулку с дочкой никак не хотелось. – Давай-ка упражняться в стрельбе. Лук-то твой не зря же брали.

– Давай, давай папа! – Росене явно хотелось продолжить веселье и подольше здесь побыть. Приключение ее воодушевило, а стрельба из лука, пускай и по мишени, – считай, охота.

– Вон видишь большой такой пень, коряжистый? – спросил Богдан.

– Конечно.

– Давай, становись, как я учил, и, одну за другой, все стрелы –