Отец. Возродить братство - Евгений Колдаев

и на отступивших. А это – измена. А она, по законам Кракона, в большинстве случаев карается смертью. Но как упрекнуть в таком, когда сам видел подобное и солидарен с изменником в его словах? Сложна жизнь специальных отрядов стражи. Поэтому оплата их работы высока, как и уважение к ним со стороны граждан, перемежающееся со страхом. Не без этого.

Богдан, глядя на ясноокого, тихо бранился. Ворчал на ребенка за любопытство, а себя мысленно ругал за нерасторопность. Он потянул дочку за руку по направлению к воротам и тихо сказал ей:

– Не будем мешать славному воину хранить наш покой. Идем, дорогая, идем шустрее. Давай, давай.

– Пап, да как он бережет? Спит же, – продолжала весело Росенка, явно не понимая, что к чему, и что пора бы уже замолчать или сменить тему.

– Росения, он и с закрытыми глазами видит все получше нас с тобой, – проговорил отец, прибегнув к последнему аргументу. – И слышит сейчас, что ты сомневаешься в его силах. И поверь мне, он не очень-то этому рад.

Девочка ойкнула и замолчала, покраснела, прижалась к отцовской руке. А тот, в свою очередь, подумал: «Эх, прошли бы тихо и не привлекли ненужного внимания к себе». Уж очень он такого не любил.

У ворот их двоих встретил молодой офицер в чине лейтенанта, как раз закончивший досмотр очередной подводы.

– Здрав будь, Богдан, – хлопнул себя правой рукой по левому плечу начальник караула, выполняя воинское приветствие.

– И тебе здравствовать, Януш, – пришлось улыбнуться в ответ, отвечая таким же жестом.

В страже Богдана знали все, поскольку работал он там уже порядка десяти лет. А до этого служил в городском ополчении, которое в смутные времена десятилетней давности защищало Кракон и прилегающие к нему окрестности во время тяжелой междоусобной войны.

В тех кровопролитных боях, которые завершились, когда Богдан был еще ребенком, помимо рыцарей-аристократов и отрядов наемников, воевали еще и чародеи, ведьмы, колдуны, маги, а также созданные ими существа-монстры, мутанты, иные невиданные отродья. Мало было людям бед от остроухих, вечно строящих козни, да зарящихся на землю Союза вольных городов, – так еще и друг с другом враждовали. Благо, последние десятилетия стоял мир, но отголоски тех сражений до сих пор можно было встретить в дремучих лесах, наткнувшись на пещеру – обиталище какого-то ужасающего уродца, химеры, гидры, бехолдера, студенистой живой и полу разумной субстанции или чего еще похуже.

А потом, когда война только-только отгремела, и воцарился шаткий мир, выползла куча разных культов – безумных пророков, чародеев-самоучек, совершенных психов, фанатиков, маньяков, монстров на любой вкус, цвет и вид. Все это с новой силой навалилось на крестьян и горожан, и без того изможденных, едва ощутивших блага мирной жизни.

Именно тогда из смышленых, крепких молодых парней формировались отряды ополчения, которым были даны особые полномочия. В таком служил Богдан. И те, кто остался от его группы, называли себя сейчас братством. И на то была причина – ведь в свое время слыли они лучшими среди прочих, и поручали им самые что ни на есть отчаянные и сложные дела.

Такого ветерана, как Богдан, прозванный Бугаем, надо еще поискать. Ему не раз и не два предлагали повышение в офицеры. Стать лейтенантом и командовать отрядом стражи, а дальше, может быть, получить чин капитана. Да чем судьба не шутит, со временем стать главой всей стражи города. Но каждый раз обстоятельства складывались так, что опытный воин отказывался. Обнаруживались более подходящие по положению в обществе персоны.

Януш, молодой офицер из благородных, не стал задавать вопросов и без каких-то промедлений пропустил своего сослуживца с дочкой за городские стены, пожелав удачи. Но осадок от встречи с яснооким у Богдана остался. Понятно, что пост у ворот в случае чего непредвиденного без колдуна никак не справится. На этом посту всегда дежурил один из них. Но что это меняет, если всех, наделенных даром колдовства, ты на дух не переносишь?

Сразу за воротами дорога шла немного под уклон. Город строился и рос на холмистой местности, через которую протекала большая река – Крака, а чуть левее располагался лес. И не скажешь, что раньше деревья росли здесь почти повсюду.

Говорят, что еще лет сто назад все эти холмы скрывались под сенями деревьев. Теперь справа пролегали луга, где пасся скот обитателей пригорода. Еще дальше раскинулись посевные поля, а слева начинался лес, точнее, то, что от него осталось. Ведь рядом стоял крупный город, в котором жило много людей. Рубить деревья без особого разрешения с давних пор было запрещено, а то все, кому не лень, растаскивали бы лес на дрова. Благородные потомки славных рыцарей, представители аристократии и богатые члены торговых гильдий любили проводить в этом лесу пикники. Иногда даже выезжали на охоту, но, сказать по правде, поймать там кого-то, крупнее лисы, с каждым годом становилось все сложнее. И немудрено – чем больше людей, тем меньше живности. Олени, лоси, волки, медведи понемногу перебирались в менее беспокойные места. Птица, правда, еще водилась, да и кролики, ввиду наличия поблизости сельских амбаров и огородов, тоже имелись. Охотиться на них Богдану позволял статус ветерана и стражника. Простому работяге-крестьянину или горожанину-ремесленнику на такое действо требовалось получать разрешение. Оправдывалось оно засильем мелких грызунов, особой надобностью, связанной с голодом или крупным ущербом огороду. Но выбить такую бумагу было практически невозможно. А заметь соседи, а тем паче староста поселения, подобный произвол – сразу бы пожаловались, что повлекло бы крупные проблемы. В мирное, прибыльное время окружение города жило достаточно богато, чтобы чтить закон, осознавая, что время, вместо охоты, проще потратить на иные, ненаказуемые штрафами дела.

Солнце поднималось все выше, становилось жарче, но ветерок, дующий со стороны судоходной реки, приносил прохладу. Они с дочкой весело брели по дороге, ведущей к лесу, ведя беседу обо всем и ни о чем.

– Папа, а мы медведя встретим?

– Надеюсь, что нет. Медведь – зверь опасный, с таким шутки не шути. Хотелось бы, Росенка, чтобы тебе встретить мишку никогда в своей жизни не пришлось.

Она явно погрустнела, помолчала чуть-чуть и продолжила:

– А расскажи что-нибудь. Может, сказку какую?

Богдан улыбнулся и принялся вещать о том, как охотиться на дичь. Дочь слушала с удовольствием и вникала. Потом он достал из рюкзака небольшой кусок веревки и стал показывать, как вязать разные узлы, как складывать, какой