Сказания пыльных миров. Том 3. Гвард - Ярослав Кожедуб

поменял один из ремешков, выправил пару случайных вмятин на пластинах, протёр их, отполировал и смазал специальной смазкой снаружи. Так, гуляя по рынкам и заглядывая в каждую попавшуюся лавку, я скоротал время практически до вечера, а пространственная сумка начала заметно оттягивать спину даже с учётом моей силы. Надо будет часть вещей скинуть Энигме, а то моя лошадка от такой нагрузки слегка офонареет…

Уже поздним вечером я зашёл к Лории и поздоровался с женщиной, которую буквально разрывали на части противоречивые чувства — с одной стороны, я вылечил её сына, и он впервые за долгое время встал на ноги и теперь с неугасающей улыбкой бродил по дому и двору, восстанавливая силы; с другой — ей всё ещё не нравилась ситуация с Энигмой, к которой я был причастен… да и в целом, осадочек после позавчерашней ссоры остался. Впрочем, меня это не особо волновало. Проверив Арлама и ещё пару раз запустив по его телу волну Восстановления, я не почувствовал никакого подобия сопротивления.

— В общем, так, — я задумчиво почесал пробивающуюся на подбородке щетину. Надо бы побриться… — Как по мне, ты здоров. Но. Если почувствуешь любые признаки возвращающегося недомогания — беги к Лиаму, и пусть он тебя возвращает в норму. Если не запускать болезнь, то, даже если она изредка будет просыпаться, справиться с ней, пока она не разрослась, будет в разы проще. Мы вчера это обсуждали, и Энигма должна была оставить тебе неприкосновенный запас денег на такой случай. Постарайся не тратить их зазря… хотя бы ближайший год. Если за год болезнь не вернётся, то, думаю, не вернётся уже никогда.

Арлам порывисто кивнул, после чего сжал мне руку и, едва сдерживая слёзы, начал изливать на меня поток бессвязных благодарностей. Я незаметно поморщился, но выдержал этот поток с честью и осторожно потрепал парня по плечу:

— Постарайся, чтобы это было не зазря. Ты умный парень, так что не трать время на всякие глупости или на выращивание редьки. Стань кем-то большим. Всё, прощай.

Выйдя из-за ворот, я выдохнул с некоторым облегчением. Теперь можно и в путь.

Глава 8

— Уф-ф… фуууффф… пхухххх…

Так и оставшаяся безымянной лошадка лениво цокала подковами по тракту. Рядом с ней топал Черныш — вороной, с единственным белым пятнышком на лбу, жеребец Энигмы. Я, позёвывая, осматривал окрестности, периодически залипая в ярко-синее небо. А сама Энигма бежала рядом. Не особо быстро — коней я немного придерживал, особенно когда видел, что девушка вот-вот рухнет без сил. Но бежала упорно, уже второй час как.

Началось всё с того, что в первый же день путешествия Энигма на обеденном привале начала жаловаться, что из-за отсутствия навыка верховой езды она натёрла себе мозолей на всяких интересных местах. Я сочувственно покивал, но на робкую просьбу исцелить лишь ухмыльнулся:

— Это был бы слишком простой выход. Помнишь, что я говорил? Настоящий рост происходит только через боль. Я в любом случае исцелю тебя на вечернем привале. А до этого у тебя есть два выхода: либо продолжать терпеть, прокачивая стойкость и силу воли… либо бежать рядом с лошадьми, прокачивая выносливость и скорость. Впрочем, скорее всего, придётся чередовать.

Энигма застонала в голос. Я же приподнял бровь:

— Что такое? Что-то не так? Мы не так уж далеко уехали, ещё не поздно вернуться.

— Всё в порядке, — процедила девушка сквозь зубы, с некоторой тоской посмотрев назад.

— Ну и хорошо.

К вечеру на неё было жалко смотреть: вся пыльная, грязная, промокшая от пота насквозь и вымотанная донельзя. Стоило нам остановиться, как она просто рухнула наземь, на прелую листву, и уставилась в небо, хрипло дыша, как загнанный конь. Я тем временем спокойно развёл костёр, обустроил лагерь, стреножил и покормил лошадей…

Когда я спустя полчаса подошёл к девушке, та медленно переползла поближе к костру… и всё. Так и продолжала лежать, притворяясь упавшим деревом. На моё приближение она лишь скосила глаза и хрипло сказала:

— Что-то я не уверена, что смогу завтра встать. Чувствую себя отвратительно.

— Это ещё ничего, — я легонько стукнул её по лбу костяшками пальцев, вливая двойную дозу маны в Восстановление. — Вставай, нас ждёт вечерняя тренировка перед ужином.

— Ты издева… а?

Энигма резко встала и заморгала с донельзя глупым видом.

— Это… как? Твоё заклинание и усталость снимает?

— Да, — я протянул ей железный дрын, который взял с собой в качестве тренировочного меча. Обычно тренировать начинали с деревянных, но девушке и силу тоже надо поднимать, да и в целом… я же несколько раз обещал ей, что жалеть её не буду. Совсем. — Давай-ка проверим, что ты умеешь, а потом займёмся базовыми движениями.

* * *

На удивление — девушка не жаловалась. С одной стороны — да, я не давал ей спуска, а тренировки периодически были даже чересчур жестокими. После того, как я на первой же тренировке случайно сломал ей пару рёбер тренировочным «мечом», она и вовсе не выдержала и разрыдалась. Тут же, впрочем, успокоившись и утерев слёзы после мгновенного лечения. И именно оно, это лечение, было второй стороной наших тренировок. Потому как они выходили на диво эффективными. Нет, я был далёк от превознесения своего тренерского таланта — да, я чего-то нахватался у Авиндаля, а до этого — у того же Карштайна, но во всём этом не было ничего особенного. А вот Восстановление… оно подбрасывало скорость развития на недосягаемую для обычных людей высоту. До моих темпов, конечно, всё ещё далеко, но тем не менее. Оно не только снимало усталость, ускоряло заживление и рост мышц, но и, залечивая все неосторожные травмы, позволяло мне гонять Энигму без особой оглядки на осторожность и технику безопасности. Главное по голове не бить — а остальное вылечится.

А уже спустя несколько дней девушка и сама заметила, что прогрессирует как на дрожжах, поняла смысл всего этого, приняла его — и втянулась. Правда, некоторые аспекты тренировок я оставил на неё саму. Потому как одно дело не успеть придержать железный прут во время спарринга и оставить пару синяков, и совсем другое — намеренный и регулярный вред. Садистских наклонностей у меня отродясь не имелось. Так что в первый же вечер, когда она уплетала немудрёный ужин за обе щеки (ещё бы, после целого дня мучений и стимуляции Магией Жизни сверху), я подсел к ней сбоку и