Запятнанный Кубок - Роберт Джексон Беннетт

— А чего ты ожидал? Увеличения жалованья или повышения по службе? Или того, что сам император пришлет тебе любезную записку вместе с труппой шансонеток, которые будут плясать, пока ты будешь наслаждаться изысканными блюдами?

— Труппу... кого, мэм?

— Шансонеток, — сказала она. — Придворных танцовщиц. Дам, чье воздействие феромонами настолько усилено, что одно их присутствие сводит мужчин с ума от возбуждения. Клянусь Святилищем, этот кантон действительно такой нецивилизованный? В любом случае, Дин, мы не раскрыли убийство. Скорее, мы все еще расследуем убийство. И мы вообще не раскроем его, пока вы не отправите это проклятое письмо!

Она отдала мне письмо, и я отправил его по почте. После чего, я думал, несколько дней не будет ничего происходить.

ГЛАВА 8

| | |

Я ЛЕЖАЛ НА своей койке и дремал, слушая, как полдюжины других сублимов храпят на своих простынях. Я никого из них не знал: я был слишком стар, чтобы быть учеником, и, следовательно, слишком стар для общежития сублимов, поэтому мало общался с ними; но я привык спать в окружении незнакомцев. Я почти находил этот звук успокаивающим.

Я слушал, как дождь барабанит по нашей фретвайновой крыше, а затем услышал отдаленные раскаты грома.

Гром продолжался, все громче и громче. Он трещал, а затем странно щелкнул. Потом еще и еще.

Я сел на своей койке, осознав, что слышу вовсе не гром.

Я вскочил и крикнул:

— Вылезайте из постели! Сейчас же!

— Какого черта? — пробормотал один из парней. — Что с тобой такое?

— Это огонь бомбард, черт возьми! — закричал я и побежал к двери. — Наружу, сейчас же, сейчас же!

Я выбрался под проливной дождь и обнаружил, что я не один: сырая ночь наполнялась людьми, выбегавшими из своих квартир, и все мы направлялись к земляным укреплениям на восточной стороне города. Мы взбегали по склонам холмов, хватаясь за траву, чтобы подтянуться повыше на скользких склонах, пока, наконец, не добрались до восточной стороны и не посмотрели на юг.

Я прищурился. В сверкающей дождливой темноте было трудно что-либо разглядеть, но мне показалось, что я различил на южном горизонте какие-то отблески, вспышки желто-белого света. Огонь бомбард, яркий и сверкающий.

— Не может быть, — произнес голос рядом со мной. — Мы слишком далеко, чтобы услышать или увидеть бомбарды...

— Если только это не тяжелые орудия, — сказал кто-то еще. — Тогда, кто знает?

— Или они могли стрелять внутрь с морских стен, — тихо сказал другой мальчик. — Но это означает...

Дождь хлестал по нам все сильнее и сильнее, заливая наши головы и увеличивая лужи у наших ног.

— Если это пролом, — сказал я, — мы бы увидели маяк. — Я почувствовал, как у меня затрепетали глаза, и вызвал карту региона, которую однажды видел. Я указал на темную полосу. — Это должно быть там.

Больше вспышек света, еще больше треска бомбард. Мы стояли на земляном валу, прислушиваясь к тому, как просыпается вся Даретана, к отдаленным приказам и визгу, ржанию лошадей, хлопанью множества дверей.

И вот он появился, мерцая в темноте: одинокий, узкий язычок трепещущего желтого пламени.

— Маяк зажжен, — хрипло сказал я. — Титан прорвался сквозь стены...

Затем кто-то закричал:

— Это пролом! Пролом, пролом, это пролом!

И тут весь мир погрузился в хаос. Зазвонили набатные колокола — рвущее череп кланг-кланг. Люди пытались зажечь факелы или зажечь свои мей-фонари. Запечатлители среди нас оказались полезными: мы помнили правила, куда идти и что делать, и вскоре все остальные сублимы, войска и все, кто был в наличии, собрались в полях к северу от Даретаны, ожидая под проливным дождем.

Ожидание, казалось, длилось бесконечно. Я услышал шепот под дождем, возможно, всхлипывания. Я взглянул на высокую, безупречную осанку одного сублима и увидел, что его глаза плотно закрыты, а губу он прикусил так сильно, что пошла кровь.

Затем, наконец, прибыл коммандер Легиона — в свете фонаря было видно, как блестит его шлем с гребнем, — и старшие офицеры отдали приказы: всем инженерам и офицерам Легиона было приказано немедленно собраться и двинуться на юг, в Талагрей. Все остальные солдаты должны были помочь им собрать вещи, насколько это возможно, а затем остаться и подготовить Даретану к немедленной эвакуации, если потребуется.

За этим последовал безумный, грязный хаос. В город с грохотом въехал багажный поезд, и мы все заполонили дороги, помогая загружать мешки и сундуки на высокие тележки, хватая снаряжение у инженеров или легионеров, когда они спешили уложить свои личные вещи. Было странно видеть нас всех такими преображенными, такими торопливыми и мрачными, спешащими подготовить этих людей — знакомых, друзей, возлюбленных, врагов, незнакомцев — к выходу во тьму и встрече лицом к лицу с неизвестностью. Я искал своих друзей, которых завел во время обучения на сублима, но из-за дождя, полумрака и потока выкрикиваемых слов было невозможно кого-либо опознать.

А потом все закончилось. Мы так и не почувствовали, что закончили, но кто-то сказал нам остановиться. Мы отошли на обочину и стали смотреть. Затем в мерцающем свете факелов показались инженеры и легионеры — огромная вереница лошадей, багажа и промокших людей, их шлемы, фуражки и доспехи поблескивали при случайных вспышках молний.

Мы молча смотрели им вслед. Кто-то что-то крикнул, отдавая какой-то приказ, но я просто стоял на месте. Каким потрясающим было осознание того, что порядок всей нашей жизни может быть разрушен в считанные мгновения из-за грохота на востоке.

Затем я почувствовал на своем плече чью-то руку, чьи-то пальцы впились в мою плоть, и, развернувшись, увидел рычащее, мокрое лицо капитана Таламиса.

— Ты меня слышишь, полоумный идиот? — проревел он. — Немедленно приступай к выполнению задания на случай, если нам понадобится эвакуироваться! — Он сильно толкнул меня, и я упал назад, в грязь. — В твоем случае, это означает подготовить к эвакуации твою пустоголовую сучку-расследователя! Иди!

Я почувствовал, как моя кровь закипела, и встал. Он увидел выражение моего лица и похлопал по рукояти своего меча, висевшего у него на боку.

— Попробуй, дурак. По крайней мере, это будет быстрее, чем если бы ты провалился.

Я некоторое время наблюдал за ним. Затем повернулся и побрел прочь под дождем.

— Я так и думал! — крикнул он мне вслед.