Запятнанный Кубок - Роберт Джексон Беннетт

Затем, ближе к вечеру, это произошло: два всадника, оба в черной форме Легиона, прискакали на лига-скакунах — гигантских жеребцах, переделанных так, чтобы преодолевать огромные расстояния всего за несколько часов. Первый всадник, женщина, остановился на станции Стефиноса; другой, мужчина, продолжил свой путь, вероятно, чтобы разнести весть по соседним городам.

Все поспешили напоить жеребца посыльной и принести ей все, что ей было нужно, но она попросила только ящик, на который можно было бы встать. Она взобралась на него и обратилась к толпе, прокричав:

— Левиафан повержен.

Однако ее лицо было таким суровым, что никто это не приветствовал.

— Он был повержен на юге, — продолжила она. — К востоку от города Сапфир. В стенах образовалась брешь шириной чуть больше лиги.

У нас перехватило дыхание. Начнем с того, что Сапфир находился недалеко от Талагрея, а это означало, что левиафан был близок к уничтожению крупнейшего города Внешнего Кольца. Но гораздо хуже был пролом: брешь шириной более лиги была намного больше, чем когда-либо за последнее время.

— Таким образом, — сказала гонец, — все легионеры и инженеры из десяти соседних кантонов будут перенаправлены в Талагрей. Даретане необходимо будет максимально ускорить их перемещение. Вам следует подготовиться к большому притоку имперских войск.

По толпе пронесся ропот.

Затем гонец вытащила из кармана листок пергамента и взглянула на него:

— И, последнее, кто-нибудь из присутствующих знаком с расследователем Юдекса... э-э, иммунис Анагосой Долабра?

Ропот резко затих. Все взгляды медленно обратились на меня.

Я поднял руку:

— Э-э… Я, мэм.

— Пожалуйста, передайте ей, что ей приказано оставаться на месте и готовиться к прибытию Коммандер-Префекто Десми Вашты, — сказала она, — из Имперского Легиона. Она будет здесь завтра вечером, чтобы проинструктировать расследователя. Это все!

Затем она села на лига-скакуна и уехала в соседний кантон.

— ЧТО Ж, — СКАЗАЛА Ана, когда я сообщил ей новость. — Это чертовски большой сюрприз, так? — Она усмехнулась.

— Прошу прощения, мэм, но в данный момент я не нахожу повода для улыбки, — сказал я.

— О, Дин, ты всегда должен чуть-чуть улыбаться, — сказала Ана. — Даже, знаешь ли, в самые ужасные времена. — Она склонила голову набок. — Коммандер-префекто! Это действительно высокий чин... и она приедет сюда лично ради меня, во время кризиса. Что-то не так.

— Я предполагаю то же самое, мэм. Но что именно, я не могу себе представить.

— Хм. — Она откинулась на спинку маленького мягкого стула, ее глаза были завязаны. — У тебя есть только одно пальто Юдекса, так?

— Э-э... да, мэм.

— И твои ботинки. Они немного дерьмовые, верно? Не хочу тебя обидеть, но...

— Они не так хороши, как у некоторых других, мэм, — коротко ответил я. — Но это все, что я могу себе позволить.

— Верно… Я думаю, тебе нужно купить новую одежду, Дин. Несколько пальто и новые ботинки, конечно. — Она встала, подошла к одному из столов и открыла ящик. — Вот. — Она достала небольшой мешочек с талинтовыми монетами. — Это подарок для тебя, учитывая твое поведение во время убийства Бласа. Постарайся сделать это до наступления темноты. Затем прими душ, собери вещи и будь наготове.

— Спасибо, но... наготове к чему, мэм?

— К очень серьезному разговору, — сказала она. — О чем-то очень плохом. А потом, я думаю, мы уедем. Но куда, я пока не уверена.

Я ЖДАЛ НА почтовой станции, одетый в новое пальто, красивое и синее, и блестящие черные ботинки. Я надел всю одежду в первый раз — пальто натирало подмышки, ботинки сдавили пальцы ног, — поэтому я продолжал расхаживать взад-вперед, заложив руки за спину.

Затем я услышал стук лошадиных копыт и вгляделся в темноту. Из сырой ночи вынырнули два всадника, оба в черных плащах, их шлемы тоже были выкрашены в черный цвет. Они остановились у почтовой станции и спешились. Стефинос взял их лошадей, быстро перекинулся с ними парой слов, затем указал на меня.

Я выпрямился, заложив руки за спину, очистив лицо от эмоций. Я никогда раньше не разговаривал ни с кем рангом выше капитана — за исключением Аны, которая, казалось, не шла в счет. Тем более я никогда не разговаривал с элитным офицером Легиона, самым требовательным и уважаемым из всех иялетов. Я выставил перед ними грудь, чтобы они увидели все мои геральды: цветок и перекладину, обозначающие ранг помощника расследователя, и глаз в рамке, указывающий на то, что я еще и запечатлитель.

Первой ко мне подошла коммандер-префекто. Мне не нужно было видеть геральдов на черном плаще женщины, чтобы опознать ее: один взгляд на ее серое лицо свидетельствовал о многих изменениях, а темные, серьезные глаза говорили о том, что она повидала немало ужасов на своем веку. Это была высокая женщина с широкими плечами и решительным подбородком. Легкое подергивание при ходьбе свидетельствовало о хронических болях в спине. На ее шлеме были выгравированы буквы на древнем ханумском языке: декларация императора, основавшего Легион много веков назад. Прекрасное произведение искусства. Я спросил себя, не надевала ли она его в такие критические моменты, чтобы внушить наибольшее уважение.

За ней следовал капитан Легиона, высокий молодой человек с красивым светлым лицом и светлыми глазами. Хотя его шлем был изящным и черным, на нем не было гравировки, как на шлеме коммандера-префекто. Его глаза потемнели от усталости, на подбородке пробивалась щетина; но, несмотря на очевидную усталость, он двигался уверенно, и, с его-то крупной, атлетической фигурой, весело подпрыгивал. Я предположил, что физические изменения Легиона могли поддерживать в парне бодрость духа даже после пролома.

Я низко поклонился, когда они приблизились.

— Добро пожаловать в Даретану, — сказал я. — Я сигнум Диниос Кол, помощник расследователя иммуниса Аны Долабра.

Они оба отвесили мне в ответ едва заметные поклоны.

— Спасибо, что согласились встретиться с нами, — сказала коммандер-префекто. Ее голос звучал очень хрипло и устало. — Пожалуйста, немедленно отведите меня к расследователю.

Я провел их через Даретану, затем на окраину города и в темные джунгли. Они не разговаривали. Я ожидал, что они будут удивлены жилищем Аны, но никто из них ничего не сказал; либо они знали о ее положении, либо слишком устали, чтобы обращать на это внимание.

Я планировал подойти, постучать и представить Ане коммандера-префекто, но, похоже, здесь