Новые Боги. Пересмешник - Алексей Прилепский

не обнаружил. К своей удаче, вероятно. Или Гаспар мне солгал? Хотел запугать?.. Примерно в этом ключе и двигались мысли ровно до того момента, когда, глядя с небольшого скалистого пригорка на странные манёвры пятёрки кобольдов, меня не посетила шальная догадка.

– Да это же чёртово минное поле! – пробормотал я со странной смесью досады и восхищения. Если подумать, какой путь выберет гипотетический неприятель, чтобы преодолеть столь обширную и открытую территорию? Будь отряд достаточно большим, то пойдёт, не скрываясь, уверенный в своих силах, по освещённым грибами местам. Будь это одиночный разведчик или небольшая диверсионная группа – непременно попытается укрыться в тенях, перемещаясь от одного тёмного уголка к другому... И оба раза попадет в ловушку.

Кобольды шли полутенью, не заходя ни в области света, ни в густой мрак среди каменных агломераций, торчащих посреди поля, будто прыщи на жопе гиганта. Не удивлюсь, если хитрые коротышки сами их и насыпали, разместив в неком творческом беспорядке. Пусть даже моя гипотеза окажется неверна, сама по себе она уже стоила предпринятой авантюры. Но мне требовалось нечто большее, чем просто догадки. Снявшись с места, я последовал параллельно движению группы. Внутри разгоралось азарт охотника, преследующего ничего не подозревающую добычу.

Главное было не поменяться ролями.

Глава 9 «Дети драконов»

Как я и подозревал, запала скакать вверх-вниз по застывшим в камне волнам надолго не хватило. Былые резоны о скрытности и осторожности быстро уступили место жестокой реальности, в которой при таких условиях скорее у меня отвалятся ноги, чем выйдет угнаться за прибавившими шаг кобольдами. Подозрительная саванна с её гипотетическими опасностями осталась у нас за спиной, так что, прекратив изображать из себя горного барана, я спустился на равнину, чтобы вскоре снова нагнать мелькающие вдали маленькие фигурки. Извалянный в пыли комплект игрока неплохо сливался с местностью, а кобольды не слишком пристально смотрели по сторонам, так что риски быть обнаруженными оставались в пределах разумного.

А между тем, чем дальше на запад, тем сильнее менялся ставший до боли привычным облик Лакконы. К лучшему, я бы сказал. Хотя до сих пор подобное казалось мне невозможным. Медленно, будто исподволь, застывший во времени каменный пейзаж наливался новыми красками. Воздух становился всё более влажным, всё чаще под ногами мелькали гибкие тела змей, отливающие грязно-янтарной в чёрную крапинку чешуёй. Камень «оживал» на глазах. Голые скалы покрывались сплошным ковром изумрудно-зелёного мха, а обычно приземистые коричники вымахивали на высоту, сравнимую с человеческим ростом. Тучи мелких светлячков маленькими суетливыми фонариками рассекали в воздухе от одной коричной шляпки к другой.

Всеми органами чувств я буквально осязал перемену ключевой парадигмы существования. Будто бы цикл замыкался, и царство смерти сменялось царством новой жизни. Но Лаккона не спешила вскрывать карты, до последнего выдерживая интригу. А потом как-то буднично, без фанфар и долгих прелюдий, за очередным холмом раскинулось море воды. Оазис жизни посреди мёртвой пустыни. Водоём столь обширный, что противоположный берег терялся где-то за подёрнутым дымкой тумана горизонтом. Настоящий Байкал подземного мира. И сотни, тысячи, а может быть, и десятки тысяч змей заполняли пологие каменные спуски шевелящимися телами всех цветов и размеров. Ползучих гадов было так много, что прибрежные воды, казалось, «кипели» ими. Будто лосось на нересте, подумалось мне. Меч глухо рассёк воздух, а вместе с ним и тело очередной верёвки с глазами, уже пятой по счёту... или шестой?

Получено 1 ОС! (16/60)

Простота добычи опыта в окрестностях озера соблазняла плюнуть на кобольдов и вплотную заняться сокращением популяции пресмыкающихся гадов. Обманчивая лёгкость. На безопасном отдалении от берега змей водилось не так уж и много. Причём сплошь мелкие первоуровневые гадюки, добыча которых приносила больше головной боли, нежели системного опыта. Видимо, пометка «минус» в их ранге самым отрицательным образом влияла на итоговое произведение той загадочной «Формулы Опыта», которую Система использовала для награждения своих адептов. Я подметил достаточно закономерностей, чтобы с уверенностью утверждать ­– она существует. Другое дело, что всё никак не доходили руки эту самую формулу вывести. Так сказать, для наглядности.

Как бы то ни было, неоспоримый факт заключался в том, что очки Системы доставались мне только с каждой второй, а то и третьей твари. Остальные же приносили лишь мимолётное дуновение энергии, никак не меняющее порядок цифр в интерфейсе. Быстро выбив самых наглых и агрессивных, дальше придётся уже самому лезть на рожон, а значит, неминуемо рано или поздно подставиться. У воды же ползали такие левиафаны, что сожрут человека с потрохами и не подавятся. Всё, что мне оставалось – довольствоваться малым и не отсвечивать, пока не привлёк внимание истинных хозяев подземного озера. И где здесь пролегала та тонкая грань между охотником и добычей, одной Системе известно. И, быть может, ещё кобольдам, наверняка идущим на промысел далеко не впервые.

Устремления низкорослых хвостатых ящериц оказались тривиальны до неприличия – они собирались раздобыть себе ужин. Ужин, как это иногда бывает, был против. Впрочем, активистов Гринписа, подозреваю, съели первыми, а потому бороться за свои права змеям приходилось исключительно своими же силами. Что у них не очень-то получалось. Под прикрытием прибрежного тумана и вездесущих кочек буйнорастущего мха я смог, наконец, подобраться поближе.

Процесс охоты у кобольдов был налажен до мелочей. Двузубым ухватом на длинном древке змею зацепляли, особыми движениями накручивали, как макаронину на вилку, и подставляли под удары второй пары. Те, орудуя короткими плоскими палицами, похожими на биту для игры в крикет, оглушали и снимали добычу с крючка. Таким незамысловатым образом змея в два счёта оказывалась обезврежена и помещена под крышку глубокой корзины, в то время как ловцы уже выхватывали из гадюшника новые цели.

Механизм работал, словно часы. И только замыкающий, как и прежде, не принимал никакого участия в промысле. Его взгляд был устремлён в небо, а с пальцев свисали плетёные ремешки пращи. Во всяком случае, я бы поставил на то, что это именно приспособление для метания камней, а не какой-нибудь кнут. Но с чуждой нашему пониманию расой, живущей в условиях тотального дефицита всего на свете, ничего нельзя было утверждать наверняка. С расстояния в полсотни метров справка, наконец, отработала на полную мощность:

«Кобольд ( F), уровень 2»