Новые Боги. Пересмешник - Алексей Прилепский

Защитили карты, которые с этим умыслом и были рассованы по карманам. Тем не менее, времени, пока я пытался ухватить неожиданно покинувший лёгкие воздух, мелким ублюдкам хватило, чтобы развить образовавшееся преимущество.

Короткая дубинка ударила по ноге, ещё одна на излёте зацепила вовремя подставленное предплечье, когти рассекли куртку. Мгновение растерянности сменилось клокочущей яростью. Они, чёрт возьми, меня достали! И этот успех стал для коротышек последним. Двумя точными выпадами я заколол одного. Затем, сломав руку другому, добил его уже на земле, предварительно обезоружив и раскрошив морду каблуком сапога. Это было сражение Гулливера с лилипутами, и только неожиданно крепкая чешуя да толика везения едва не позволила ящерицам спутать мне карты.

Между камней мелькнула спина улепётывающего кобольда-носильщика. С ушибленной ногой я ни за что не смог бы его догнать, но попытаться подбить издалека – почему бы и нет. Дурной пример, как известно, заразительный. Подхватив здоровой правой рукой рогатину, нащупал центр тяжести и метнул на подскоке, ни на что особо не надеясь. И попал. Но не в спину, как метил, а по ногам. И не вилкой, что было бы здорово, а только лишь древком. Кобольд рухнул на землю и громко заверещал, посвистывая и пощёлкивая о своей незавидной судьбе. Но загребать лапами не прекратил, имея все шансы куда-нибудь от меня уползти.

Надо заметить, ушибы саднили просто нещадно, шипел и ругался я даже громче уползающего прочь недобитка. Кроме всего прочего, ещё и потому, что без всякого интерфейса чувствовал, как утекают сквозь пальцы последние секунды отведенных на эту авантюру пяти минут. Засунул руку под куртку. Кровь на ладони, хоть и совсем немного. Повезло, что когти у кобольдов острые, но короткие, а в районе живота тоже имелись карты, смягчившие в итоге удар. Повезло, повезло, повезло... Не будь на руках обратного билета, чёрта с два я решился бы так внаглую... Впрочем, есть время разбрасывать камни, есть время пожинать плоды своих действий.

В спешке посрывал с тел вещевые котомки, выхватил из воздуха наградную карту, и собирался было настигнуть последнего, как... В пяти шагах по ходу движения, буквально из воздуха сгустилась фигура рослого кобольда с иссиня-чёрного цвета чешуёй. Кажется, это конечная...

Кас 'Кураш. Дверг (Е). Герой. Уровень неизвестен.

***

Кас'Кураш XIV был последним своего имени и поколения, что для кобольдов являлось понятиями почти что тождественными. Все его братья и сёстры по кладке давно ушли к Раккатошу, а их души переродились молодыми птенцами, утратив память о прошлых жизнях. Кобольды жили довольно долго в сравнении с другими обитателями Лакконы, кроме разве что бессмертных Древесных стражей далеко на Юге. Вернее, они могли жить долго, но жили в среднем десяток лет, погибая от когтей летающих змеев, зубов троглодитов, яда пауков или под обвалами горной породы.

Небесное Оружие, позволяющее собирать больше Священных Очков, после ухода их Бога находилось в огромном дефиците. А собственные клыки и когти приносили жалкие крохи, не давая слабым возвыситься за счёт ещё более слабых. Лишь единицы оказывались настолько везучими, чтобы, достигнуть десятого уровня, получив шанс разорвать этот порочный круг. И ещё меньше было тех, кто всё же решался на рискованную трансформацию. Но старый кобольд во многом был исключением из правил. Кас'Кураш разменял своё восьмое десятилетие, и умирать он вовсе не собирался. Он был двергом – следующей ступенью эволюции кобольдов. Он был одним из парий – свободных охотников, судий и жрецов, стоявших особняком от всех других каст племени кобольдов. Он был сильнейшим... из тех, кто остался.

Кас'Кураш ещё помнил старые времена. Покуда сам Раккатош вёл кобольдов своей волей, дети его процветали. Племена чешуйчатых воинов, ремесленников и жрецов правили Верхними Землями. Их было много тогда – племён. По крайней мере, больше одного, насколько он помнил. Знатоки Камня добывали из Лакконских недр богатую руду, Мастера Огня ковали прекрасные доспехи, оружие и инструменты, освящаемые жрецами на Небесных Алтарях Раккатоша. В то время как воины храбро защищали их общий дом от жадных до крови Гостей. Когда-то и к Серым скалам, где крылатые громовые змеи вьют свои гнёзда, можно было добраться, не замочив ног.

Многое изменилось с тех пор, изменился и сам дверг. С годами Кас'Кураш зачерствел, стал циничен, а не находящие выхода амбиции всё больше отдаляли его от общности кобольдов. Голова полнилась мыслями, многие из которых старейшины назвали бы еретическими, вздумай Кураш поделиться ими. А зрелище гибели младших птенцов и вовсе не трогало его холодное сердце. Один единственный Гость, сумевший как-то просочиться сквозь сеть ловушек и патрулей, не мог нанести вред гнезду. Но Кас'Кураш всё ещё принадлежал к племени, и потому был обязан вмешаться.

На мгновение маскировка ослабла, явив силуэт крупного кобольда с чешуёй благородного иссиня-чёрного цвета. Напитанные магией когти сверкнули во тьме, но поразили лишь воздух. Пришелец ушёл Небесными Путями, и некому было упрекнуть воина-парию в излишней медлительности, ведь выживших птенцов он тут же добил сам. Кураш считал, что многие старые догмы его народа давно изжили себя. Там, где другие видели только угрозу, старый дверг увидел возможность всё изменить.

Интерлюдия «Время истекало кровью»

Немногим ранее. Базовый Лагерь №2.

Сонную полудрёму окружённого грибными лесами «Южного» Лагеря нарушили удивлённые и растерянные голоса стоящих на стрёме дозорных. Возглас «Тревога!» прозвучал настолько жалко и неуверенно, будто игрок всерьёз сомневался, что использует верное слово для описания происходящего. Так стоило ли удивляться, что нужного эффекта достигнуто не было.

Не то чтобы верховодящей здесь азиатской группе и лично Сунь Укуну, выходцу из Поднебесной было чего опасаться. Единственный противник в округе (безмозглые и беззащитные лазурные скрытни) не представлял для них ни малейшей угрозы. Дисциплина в Лагере была налажена, а добыча опыта поставлена на поток таким образом, что к моменту окончания миссии большинство преданных Суню игроков уже достигли второго уровня. Тем не менее, дозорные были назначены и по большей части добросовестно несли свою почётную синекуру.

Доклад посыльного, прибежавшего с донесением, немного запоздал. Китаец и сам прекрасно видел