Лесная ведьма - Ульяна Каршева

торжественно вошёл Макс, держа в зубах смирившегося со своим странным способом передвижения. Злюку. Поглядывая то на нелюдя, то на фамильяров, Мирна заметила: Айас опустил глаза, наблюдая, как мимо его носа пролетел ястреб, а потом протопал громадный пёс. Ему было трудно – знала ведьма, но шаман сумел скоситься на неё, и Мирне почудилось, что он хочет что-то сказать ей. И вспомнила, что ей сказал фамильяр, когда она побежала в избу – объявлять, что нашла возможность поговорить с пленником.

- Янис… Ты говорил – он хотел что-то сказать мне.

Ястреб немедленно слетел на её подставленную ладонь в перчатке.

Глаз шамана заблестел, когда он понял, что она готова говорить с ним.

- Айас, что ты хочешь?

Прежде чем «перевести», услышавший слова пленника фамильяр кратко клекотнул, будто поперхнулся, но пришёл в себе и взволнованно ответил:

«Мирна-Мирна-Мирна, он хочет, чтобы ты убила его! – И, помолчав, добавил: - Зачем он этого хочет?»

Ведьма молчала.

Причину странного для фамильяра желания нелюдя она знала.

Он не вышел из страшного леса.

Он уже мёртв. В глазах своего племени. И в собственных.

Так чего ждать? Сам себя убить не может – паралич мешает. А тут есть одна…

Она стояла перед ним, прислонившись к дощатой стене сенника, продуваемого всеми ветрами, и молчала.

Молчал и нелюдь. А что ему ещё говорить? Сокровенное желание высказано. Теперь дело за той, кто – он по-звериному это чуял – может выполнить то, чего он так яростно желал. Потому что она и жалела его, и ненавидела.

И эта страсть к смерти происходила не только из-за положения, что Айас считал себя… пусть пока не мёртвым, но потерянным для своего мира.

Те, с чистой кровью, сумели довести его до смертельного стыда, пока разглядывали его, не могущего ответить по-настоящему…

А сейчас он сидел перед той, что ухаживала за ним и кормила. Сидел стыдно полуголый, без штанов, небрежно укрытый плащом. И эта угнетало его больше, чем собственная смерть.

…Заглянул Мстислав. Слегка удивился тому, что Мирна подпирает стену, вместо того чтобы начать изучение шамана на свой, ведьминский манер. А прежде чем уйти, утешил ведьму, когда та с тревогой спросила:

- Глеб Савельич сильно напугал Дару? Он рассказал ей о том, что ждёт пленных у нелюдей?

- Он ничего не сказал Даре. Его молчание… даже удивляет.

- Может, он пожалел её? – слабо понадеялась Мирна.

- Всё может быть…

Кажется, Мстислав и сам был очень удивлён неожиданным милосердием надменного школяра.

И ушёл, напоследок предупредив, что Глеб в любое мгновение может заглянуть в сенник. Кажется, Мстислав предположил такую возможность, исходя из частых взглядов школяра на открытую дверь из избы.

Ушёл, а Мирна осталась стоять, всё так же подпирая стену и нервно кусая губы… И не видя, как уставший от ожидания шаман, крепко привязанный к перекладине, чтобы не свалился, утомлённо закрыл глаза.

Расстояние между ними – два широких шага.

Как только нелюдь сомкнул веки, оставив лишь у одного снизу косую полоску серого бельма, открыла глаза ведьма. Не двигаясь с места, она перешла на иное зрение и ещё раз присмотрелась к уродливому глазу.

Интересно, а что умеют шаманы? Из своего, колдовского?

Не отводя взгляда, даже не моргая, Мирна сунула руку в карман балахона. В следующий миг горстка подсушенной травы полетела в нелюдя, обсыпала ему плечи. Ещё мгновения – и веко уродливого глаза мягко подлетело чуть вверх: нелюдь уснул.

Вздрогнула ведьма так сильно, как не вздрагивала давно, когда от входа в сенник шёпотом сказали:

- Он… уснул? А зачем ты это сделала?

- Чтобы уснул, - правдиво ответила она, стараясь, чтобы видевший всё через порог Глеб не уловил насмешки в её голосе.

Школяр насторожённо переступил порог и предусмотрительно огляделся. Но на пути фамильяров не нашлось. Все они глазели на людей со второй, верхней полки. Кроме Макса, естественно, сидевшего на сенной подстилке ведьмы.

Глеб напрямую направился к ведьме.

- А дальше? – безо всякой обиды шёпотом поинтересовался он.

- Поможешь уложить?

Она «тыкнула» ему с полной уверенностью, ощутимой инстинктивно. И оказалась права. Глеб, показалось, даже не заметил, как изменилось отношение к нему ведьмы, когда он сам в чём-то (ведьма пока не разобралась, в чём) изменился… Они немного переговорили, как, какими движениями воспользоваться, чтобы уложить шамана без урона его здоровью. Правда, когда Айас был уложен в привычную позу – лицом книзу, Глеб хотел что-то сказать, но замер, несколько даже ошарашенный: Мирна взяла с поясных ножен охотничий нож и склонилась над нелюдем.

«Мирна-Мирна-Мирна! – заклекотал испуганный Янис. От своей ведьмы он такого не ожидал. – Ты правда хочешь выполнить его желание?! Прямо здесь? Прямо сейчас?!»

Но ведьма спокойно собрала длинные волосы нелюдя и, приподняв их, срезала прядь с затылка… Когда она пошла к выходу из сенника, Глеб поспешил за ней:

- Я посмотрю, что ты делаешь?

- Да, конечно, - несколько рассеяно откликнулась Мирна.

Обогнула избу и вышла к маленькой заводи, образованной ручьём. Нашла часть бережка, который лишь слегка возвышался над водоёмом, и села близко к воде. На школяра не оглядывалась, но знала, что он встал за её спиной, наблюдая. Ничего особого делать она не собиралась. Просто хотела задать свой вопрос. Опустила прядь чёрных волос в воду, сама не дотрагиваясь до неё, а когда волосы намокли и словно принялись передразнивать травы под водой, волнуясь в ручье тонкими змеями, зашептала: «Хозяин лесной, Лешак-Лешаче! Дай добро на исцеление чужеземного шамана! Дай увидеть, как можно вывести из него дух Повреждённых земель!»

Чёрные волосы беспорядочно извивались в воде. Долго. Ведьма терпеливо ждала. И резко наклонилась над водой (Глеб шагнул тоже рядом), когда шаманские волосы всплыли и принялись свиваться-складываться в определённые узоры. Не тратя времени на разрешение, Лешак сразу принялся учить свою ведьму заклинаниям и всему, что связано с исцелением нелюдя. Судя по всему, он уже считал с ведьмы о возможном поджоге леса. И, если ведьма нашла способ сберечь его владения, он был готов помогать ей во всём.

Наконец прядь шамановых волос перестала свиваться в картинки, в которых кое-где промелькивали круглые буквы, и обмякли снова в беспорядочно извивавшиеся по воде. Мирна закрыла глаза, проверяя себя, всё ли запомнила, а потом вынула волосы из воды, хорошенько тряхнула их и сунула в карман.

Школяр выписываемые по воде узоры видел. Он даже помог ведьме встать, подав ей руку. И тут же спросил:

-