Запятнанный Кубок - Роберт Джексон Беннетт

— и очень серьезный; я думаю, он потерял чувство юмора в результате какого-то трагического несчастного случая. Но он помог мне решить проблему с Бласом достаточно быстро. — Затем просто добавила: — Он хороший.

Я поклонился; каким бы коротким он ни был, это был самый лучший комплимент, который Ана когда-либо мне делала.

— Обычно я бы дал вам обоим время отдохнуть и освежиться, Ана, — сказал Ухад, — но, учитывая сложившуюся ситуацию, я подумал, что будет лучше сразу приступить к работе.

— Безусловно, — сказала Ана. Она крепко сжала мою руку. — Показывайте дорогу.

МЫ НАПРАВИЛИСЬ В старую комнату магистрата Юдекса, которая обычно использовалась для арбитража, но была захвачена расследователем Ухадом. Больше всего поражала царившая в комнате грязь: груды пергаментов на большом круглом столе, пепельницы, до краев наполненные трубочным пеплом. От каждого стежка ткани несло дымом, потом и несвежим клар-чаем. Без сомнения, это была комната, в которой люди сидели нескольку дней, страдая от бессонницы и беспокойства.

Ухад подошел к круглому столу, его зрачки затрепетали, и взял руками в перчатках горсть пергаментов — дар запечатлителя, помогающий запоминать, где что лежит. Он сложил их в стопку и поставил перед Аной, когда я помог ей занять единственное свободное место за столом; она вцепилась в них, как изголодавшаяся горная кошка в мышь.

— Само собой разумеется, что все, что мы вам показываем, и все, что мы обсуждаем, должно держаться в строжайшей тайне, — сказал Ухад. — Любой, кто поделится тем, что мы говорим, или сделает обзор за пределами этой комнаты, будет наказан Имперским Легионом как злонамеренный нарушитель. — Он жестом показал, чтобы остальные рассаживались по местам. — Остальные члены команды, конечно, тоже это слышали...

На столе перед Ухадом, естественно, не было никаких заметок или бумаг, так как все это было у него в голове. Нусис села слева от него, Калиста — справа, и трудно было представить себе двух более разных людей: Нусис оживленно кивала, склонившись над кипами бумаг, в то время как Калиста, развалившись, курила трубку, роясь в разбросанных пергаментах, словно сонная женщина-джентри, ищущая затерявшееся в ее простынях украшение. Я сел позади Аны, согласно своему статусу ученика. Мильджин, однако, занял место рядом с Ухадом, ссутулившись на стуле, и кончик его длинных ножен заскреб по полу. Он больше походил на телохранителя джентри, чем на расследователя, на человека, который мог вложить в расследование силу оружия, а не интеллект. Он скрестил руки на груди и бросил кислый взгляд на всю команду.

— Я начну с мертвых, — сказал Ухад Ане. — Хорошо?

— Конечно, — сказала Ана. Она склонила набок голову с повязкой на глазах, прислушиваясь.

Я достал новый флакон — на этот раз с ароматом травы — и понюхал его, чтобы запечатлеть весь момент целиком.

Зрачки Ухада плясали, пока не превратились в размытое пятно. Затем он произнес тихим, торжественным голосом.

— Принцепс Атха Лапфир. Сигнум Мисик Джилки. Принцепс Кесте Писак. Капитан Атос Корис. Капитан Килем Терез. Принцепс Донелек Сандик. Принцепс Кисе Сира. Принцепс Алаус Вандуо. Сигнум Суо Акмуо. И, наконец, сигнум Джинк Ловех. — Его веки перестали трепетать, и он посмотрел на Ану. — Это десять офицеров, смерти которых, как было подтверждено, вызваны заражением яблонетравой. Я также предоставил вам всю информацию об их местах ночлега и передвижениях за два дня до инцидента. Это все, что нам удалось собрать на данный момент.

Ана раскачивалась взад-вперед на своем стуле, ее руки порхали над лежащими перед ней пергаментами, как у танцовщиц на сцене.

— Вы говорите, что эти смерти, как было подтверждено, вызваны заражением яблонетравой, Ухад, — спросила она, — потому что мы не уверены, нет ли еще таких случаев?

— Возможно, — сказал Ухад, — что некоторые, подвергшиеся подобному заражению, остались незамеченными, а затем были потеряны во время пролома.

— Правильный термин, — весело сказала Нусис, — цветение. Цветение яблонетравы.

Ухад протянул к ней руку.

— Значит, цветение. Нусис — настоящий эксперт в этом вопросе. Она приобрела свой первый опыт во время Ойпата, когда помогала апотам справиться с ситуацией.

— Действительно? — сказала Ана. — Как интригующе! Должно быть, это нечто особенное — стать свидетелем гибели целого кантона, так?

Неловкое молчание.

Нусис поморщилась.

— Ахх. Да, я полагаю?

Калиста прочистила горло.

— Я не думаю, что больше десяти инженеров пострадали от цветения, — протянула она, растягивая слова. На последнем слоге по ее щеке скользнула одинокая струйка трубочного дыма. — Инженеры не работают на стенах без сопровождения именно по этой причине. Если кто-то пострадал и нуждается в помощи, не стоит оставаться одному. Мы ведем очень тщательный учет наших погибших и раненых. Я думаю, что список заканчивается десятью.

— Четверо из погибших инженеров умерли в районе морских стен, — сказал Ухад. — Конкретно, в районе, известном как пик Ханум. Это одна из самых толстых и укрепленных частей всей морской стены, учитывая, что она расположена близко к началу Пути Титанов, ведущего вглубь материка.

— А другие смерти? — спросила Ана.

— Двое погибли во время путешествия со стен в Талагрей, — сказал Ухад. Его глаза снова заплясали, когда он погрузился в воспоминания. Отвратительное зрелище. Я не мог не спросить себя — неужели это выглядело так же тревожно, когда я это делал? — Одна женщина умерла в постели, отдыхая после долгой смены. Другая — во время еды в палатке-столовой. Еще одна — в ожидании экипажа, который отвезет ее на запад от Талагрея к стенам третьего кольца. И последняя жертва скончалась верхом на лошади во время осмотра укреплений. Все погибли одним и тем же образом. Злокачественное цветение яблонетравы через тело, в результате которого в течение пяти минут побеги разрастаются на восемнадцать-двадцать спанов, поражая все, что было выше и ниже него. Ужасно, на самом деле.

Пальцы Аны замерли, когда она наткнулась на какую-то любопытную фразу в тексте, похожую на путаницу в ткацком станке.

— Но эти... проявления немного отличаются от тех, что у Бласа.

— Все побеги выросли из туловища, — сказал Ухад, — но мы заметили, что они, как правило, начинаются ниже. Из середины спины, а не сверху, от шеи, как у коммандера Бласа. Мы не уверены, почему. Нусис работает над этим.

Нусис весело кивнула, как будто изучение того, почему растения могут вырываться у кого-то из спины, а не из шеи, было