Запятнанный Кубок - Роберт Джексон Беннетт

— Не могли бы вы спросить у этих поставщиков, заменяли ли они какие-либо запятнанные панели из папоротниковой бумаги за четыре недели до пролома? Или — еще лучше — можем ли мы получить список всех заказов, которые они выполнили за это время?

Мильджин кивнул:

— Мы могли бы попробовать, мэм. Я могу попросить о помощи капитана Строви из Легиона — помощника Вашты. Ему поручено оказывать поддержку по мере необходимости.

— Тогда я предлагаю так и поступить, — сказала Ана. — Если мы обнаружим необычно большое количество панелей, это может указывать либо на место отравления, либо на место, где хранился или разрабатывался яд. — Она повернула к Ухаду лицо с завязанными глазами. — Хотя, конечно, это не мой танец...

Ухад устало улыбнулся.

— Как любезно с вашей стороны. Да, Мильджин, сделайте это. Пока все это продолжается, Ана... когда у вас будут кандидаты для собеседования?

— Если я смогу как можно скорее получить списки из Инженерного иялета, — сказала Ана, — к утру у меня будет четкое представление о том, кто был близок с погибшими. Мильджин окажет честь допросить их? И если да, то сможет ли Дин присоединиться? Он мои глаза и уши.

Мильджин оглядел меня так, словно я был грузом его вьючной лошади и он пытался прикинуть мой вес.

— Ну... конечно, мэм.

— Хорошо. Я имею в виду, я могла бы опросить вас, Мильджин. Но я не уверена, что у вас хватит на это терпения, и уж точно не хватит времени.

— А я бы спас его от наказания, — сказал Ухад с едва заметной улыбкой. Затем он посмотрел на иммуниса Нусис. — Хотя, если юный сигнум будет сопровождать Мильджина за пределами города, я полагаю, ему потребуется сделать несколько дополнительных прививок против заражения...

— О! Да, — сказала Нусис с немалым удовольствием. Она повернулась ко мне и спросила: — Вы из Даретаны, верно? Значит, у вас должны быть все необходимые изменения иммунитета для Внешнего кольца, да?

— Да, мэм, — сказал я.

— Тогда нам придется добавить к ним кантон Тала, — сказала она, вздохнув. — Для защиты от любых гной-червей, шея-червей, кость-червей и трещина-червей, с которыми вы можете столкнуться там. И, конечно, от щека-червей.

Я уставился на нее, размышляя о множестве червей, поджидающих меня за городом, чтобы сожрать.

— Она не имела в виду щеки на лице, сынок, — сказал Мильджин с садистской улыбкой.

— Как... как я могу получить эти иммунитеты, мэм? — спросил я.

— Обычно вы записываетесь на прием к медиккерам, — сказала Нусис. — Но поскольку у нас нет на это времени, просто зайдите в мой офис в башне апотов, как только устроитесь. Я помогу вам сделать это быстро.

— Хорошо, — сказал Ухад. — Я полагаю, наступает вечер. Поскольку в кантоне введено чрезвычайное положение, ночной проход по городу запрещен всем, кроме Легиона. Кстати, об этом… Сомневаюсь, что вы все знакомы с системой оповещения.

— Я читала о ней, — сказала Ана. — Но Дин, скорее всего, нет.

Мильджин прищурился на меня:

— Вы знаете о сигнальных ракетах, сигнум?

Я покачал головой:

— Нет, сэр.

Капитан указал большим пальцем на восток.

— Вы видите зеленые вспышки в небе на востоке, это означает, что замечен левиафан — так что продолжайте наблюдать за небом. После этого вы увидите красные вспышки, это означает, что он вышел на берег и находится близко к стенам, так что будьте готовы к эвакуации, если случится худшее. Если последуют желтые вспышки, это означает, что он прорвался за стены, так что бегите со всех ног.

Наступила гробовая тишина.

— Синие вспышки означают, что он заблудился или был убит, — сказал Мильджин и невесело усмехнулся. — Их нечасто увидишь.

— На этой ноте... — сказал Ухад. Он встал, слегка пошатываясь. Я спросил себя, не от недостатка ли сна у него закружилась голова. — Я должен отвести вас в вашу квартиру, Ана. Если я правильно помню, вам действительно требуется некоторое время, чтобы привыкнуть к новой обстановке.

— Проблема запечатлителя, Ухад, — сказала Ана, — в том, что вы не можете нести всякую вежливую чушь типа «не уверен, что помню», потому что мы все знаем, что вы чертовски хорошо все помните. — Она встала, ухмыльнулась и сказала: — Отведите меня туда. Дин может последовать за мной с моими сундуками.

БАШНЯ ЮДЕКСА ПРЕДСТАВЛЯЛА собой величественное круглое сооружение, она поскрипывала и хрипела, когда ветер играл с ее фретвайновыми стенами. По краям потолков и балконов распускались хрупкие листья, а иногда можно было заметить странный цветок. И все же здесь было стабильно и безопасно, и я был рад находиться в ней, а не в городе.

Ухад поселил Ану в маленьком офисе в восточной части башни Юдекса, на третьем этаже, а меня — на пятом. Я предположил, что чем старше ты становишься, тем меньше ступенек тебе приходится преодолевать, спасаясь от левиафана. Они вдвоем сидели в ее покоях и весело разговаривали, пока я поднимал сундуки Аны по лестнице, доставляя их один за другим. Когда я закончил поднимать последний сундук — Ана, очевидно, принесла несколько шкафов книг, несмотря на мои предупреждения не делать этого, — они болтали, как старые друзья.

— ...никогда не мог понять, как ты так долго продержалась на внутренних кольцах, — говорил ей Ухад, когда я втаскивал последний сундук. Он стоял, прислонившись к стене, и пытался улыбнуться, но вид у него был такой мрачный, будто это усилие угрожало что-то вывихнуть. — Звучит как гнездо гадюк.

— Талагрей звучит ничем не лучше, — сказала Ана. — Хотела бы я знать, сколько ужасов таится в твоей голове, Туви.

— Больше, чем было бы справедливо, может быть, — признался он. — И, хотя мои приступы редки, они случаются у меня, время от времени… Мне приходится продолжать ходить к Нусис, чтобы ставить прививки, которые помогают мне справляться с головными болями.

Услышав это, я остановился и опустил сундук. Я знал, что у запечатлителей могут происходить ментальные срывы, если они запечатлевают в своем сознании слишком много информации: депрессии, приступы ярости, моменты растерянности. Я сам был запечатлителем и спросил себя, не являются ли его слова проблеском моего будущего.

— Честно говоря, я бы предпочел работать в третьем кольце Империи,