Рабыня аравийца - Лана Александровна Ременцова

этого держались в стороне. Они полетели на крепость и стали рвать защитников города — коринийцев. В некоторых попали стрелы, но мощное оперение годжаков пробить нелегко обычными стрелами, даже самыми острыми, и звери атаковали так, что вскоре не осталось ни одного защитника на крепости. Десятки коринийцев стали едой кровожадных тварей. Касий залетел в город и, летая над главной площадью, заорал:

— Сдавайтесь! Ваш повелитель Морахаст мёртв. Его сожрали годжаки.

— Тот, кто оседлал годжака! — послышались испуганные крики людей. В него снова попытались стрелять воины, находящиеся во дворе и когда его годжак разорвал и здесь дюжину коринийцев, за ним последовали остальные годжаки, разрывая смельчаков и частично поедая. Город быстро покрывался трупами.

— Стойте! Хватит! Мы сдаёмся.

Касий поднялся выше. Его годжак опять поревел. Другие звери подняли морды и также полетели ввысь, оставив кровавую расправу.

— Кто ты? — Смерил пытливым взглядом свысока молодого воина с длинными волосами цвета позднего вечера.

— Я — сын Морахаста. — Вобвик. Останови своих тварей. Что тебе нужно?

А в это время его аравийцы уже взяли город и открыли массивные ворота.

— Мне нужна валийская принцесса. Её взял в рабыни твой отец и вёз ко мне. Но на них напали годжаки и всех сожрали.

— Так что же тебе тогда надо от нас, новый повелитель Аравии, я так понимаю?

— Да, я — Касий — нынешний правитель Аравии по праву рождения. Валийка жива. Я знаю это. Если она у вас, верните её или мы камня на камне не оставим от вас.

— У нас нет её. Никто из того каравана не вернулся. Оставь нас в покое. Мы тоже скорбим по потери нашего повелителя и лучших воинов.

— Вы всё равно уже захвачены мною. Теперь Кориния под началом Аравии. Нам нужен отдых, еда, рабы и женщины. И мы их возьмём либо по — хорошему, либо силой, но тогда не обессудь. Будет кровь, боль, и насилие. Много всего. Тебе решать судьбу твоего народа по праву рождения.

— Мы всегда знали, что аравийцы свирепый народ. Твой отец на всех нагонял страха. Теперь ты идёшь по его следам?

— Это тебя не касается. — Касий подал знак рукой Краку напасть на мирный люд. Тот мгновенно с кучей воинов ринулся в сторону сотен коринийцев, жмущихся к домам.

— Не надо! — проорал Вобвик. — Я готов сдать тебе город. — Он понурил голову.

— Отлично. Не волнуйся, тогда мы никого больше не убьём, но женщин возьмём. Моим воинам нужен отдых. И мне приведи самых красивых кориниек. Пополнят мой гарем.

Сын Морахаста склонился в поклоне и за ним поклонились все коринийцы, пребывающие здесь на главной площади.

Касий подлетел к его балкону и спрыгнул с годжака.

— Лети, отдохни.

Зверь полетел к своим. Те всё ещё находились в долине и терпеливо его ожидали, наверное, порычать о чём — то о своём.

Аравиец прошёл мимо Вобвика, пихнув плечом. Осмотрел покои беглым взглядом и уселся прямо на постель.

— Пусть придут служанки и помогут мне раздеться. А слуги принесут ванну. Мыться буду.

Вобвик кивнул и направился на выход.

— И не забудь женщин.

Спустя примерно полчаса он уже лежал в душистой воде. А перед ним стояли, понурив головы, дюжина прекрасных девушек.

— Разденьтесь. Под вашими балахонами, я не вижу вашей красоты.

Девушки не шелохнулись.

Он свёл идеально очерченные брови.

— Непокорных — ждёт наказание — кнут моего главнокомандующего, а возможно, и насилие в назидание другим.

Они молча буравили пол. Касий, больше ничего не сказав, медленно вымылся, нарочно растягивая удовольствие. Вылез из ванны и подошёл к первой. Схватил за горловину глухого платья и разорвал. Девушка предстала перед ним голой, впрочем, как и он сам пребывал в таком же виде.

— Ты красива. Полная грудь, тонкая талия, широкие бёдра. — Поволок к постели. Она закричала, пытаясь вырваться.

— Проклятый варвар! Сволочь сероволосая.

Касий не любил бить женщин, но оскорбления стерпеть не смог. Он ударил её наотмашь по лицу. Голова девушки дёрнулась, а глаза выразили ненависть.

— Жаль. Хотел по — хорошему, но… — посмотрел на остальных, смотрящих на него с ненавистью и страхом. — Наверное, не получится. — Намотал густые волосы пленницы на кулак и вышел. Протащил по лестницам вниз и вышел во двор.

Главнокомандующий и его воины, уже лапающие кричащих женщин низшего ранга, остановились и взглянули на повелителя.

— Крак, этой девке надо преподать урок. Оттащи вон к тому столбу. Пусть для начала попробует твоего кнута. А потом откроет рот для моего члена и если всё равно не покорится — она твоя.

Тот быстро преодолел расстояние между ними и перехватил девушку, сжав плечи.

— Таких пышногрудых красавиц у меня ещё не было. — Оскалился как годжак.

Она плюнула ему в лицо. Этот аравиец никогда не отличался особой благородностью к рабыням и сразу ударил кулаком ей в нос, сломав его. Она захрипела. Кровь хлынула из ноздрей и через минуту упала без сознания в пыль.

— Я же сказал отлупить, а не калечить.

— Простите, повелитель. — Он пытался спрятать глаза и от своего промаха, и от наготы повелителя.

— Ладно, тщательно сосать она уже не сможет, привяжи к столбу и делай что хочешь. А я возвращаюсь в покои и вытащу пока девок на балкон. Пусть посмотрят, что ожидает непокорных рабынь.

Крак принялся за дело. Привязал девушку к столбу. Приказал подать ему полное ведро холодной водой и вылил с головы до ног. Поднял голову, держа за волосы, заглядывая в лицо. Она пришла в себя. Кровь с носа ещё шла. Он, совсем не обращая внимания на это, засосал губы, просовывая язык внутрь. Расставил ей ноги ногой и сразу начал насиловать. Девушка сникла, вся гордость и непокорность улетучилась без следа. Её красота никому была здесь не нужна. Оставалось только терпеть грязного борова в своём теле и тихо всхлипывать. А на балконе прямо над площадью стоял Касий с двенадцатью девушками.

— Если посмеете отвести взгляд, вы будете следующие. Я не буду никого из вас беречь. Непокорные рабыни мне не нужны. Все пойдут в наложницы моему главнокомандующему. А он иногда не рассчитывает своих сил и его рабыни пополняют выгребные ямы. Впереди у меня ещё Линирия, Горания, Ванария, так что красивых баб будет предостаточно.

Тут одна из них неожиданно подошла к нему и сняла платье, оставшись, в чём мать родила.

— Я готова вам покориться. Что мне делать?

В глазах мужчины сверкнул хищный и победный огонёк.

— На колени. Бери в рот член. Будешь ласкать меня прямо здесь на балконе.

Девушка выполнила приказ. Ласкать так как надо не умела, но