Белая слива Хуаньхуань - Лю Ляньцзы

– Хотелось бы, чтобы все было так, как ты сказала, – равнодушно произнесла я.

У нас с шуи Фэн всегда были хорошие отношения. Если не считать Мэйчжуан и Линжун, моих подруг, наложницу Ши, которая не упускала возможности польстить мне, и чанцзай Чунь, которая была еще слишком юна, откровенно поговорить я могла только с наложницей Фэн.

Мы замерли в ожидании императора, и вот на улице наступила тишина. Те, кто раньше громко спорил, вдруг замолчали и под громкое шуршание одежд опустились на колени, приветствуя ярко-желтую повозку государя.

Я усмехнулась и посмотрела на наложницу Фэн. Когда она направилась к двери, я последовала за ней.

Выйдя на улицу, мы преклонили колени, приветствуя императора. Сюаньлин, заметив меня, тут же подошел и подал руку, чтобы помочь подняться.

– И ты здесь? – спросил он.

– Мне стало скучно, и я пришла поболтать с матушкой шуи, – скромно ответила я. Посмотрев на наложницу Хуа, я вежливо присела и с нескрываемой довольной улыбкой сказала: – Приветствую, матушка Хуа.

Она совершенно не ожидала, что я выйду из зала наложницы Фэн. Увидев меня, она резко побледнела и начала нервно глотать воздух, пытаясь что-то сказать, пока не выпалила:

– Что ты здесь делаешь?!

– Матушка, ты, должно быть, не расслышала, что я сказала Его Величеству. Я пришла навестить шуи Фэн, чтобы развеять скуку, – вежливо ответила я.

Хуа не могла поверить в то, что видела своими же глазами. Она растерянно посмотрела на Цзиньси, потом на Цуньцзюйтан, а потом снова на меня. В этот момент она была обычной испуганной женщиной, а не горделивой и самонадеянной наложницей второго ранга.

– Младшая хозяйка сказала, что пойдет навестить госпожу Фэн, а меня послала с поручением к госпоже Мэйчжуан. Она велела передать ей кое-какие вещи, – сказала Цзиньси, глядя на меня.

Я взглянула на наложницу Хуа и улыбнулась с самым невинным видом.

– Мы с шуи Фэн услышали, как на улице кто-то громко спорит. Я подумала, что случилось что-то очень плохое, поэтому побоялась и не осмелилась выйти, чтобы поприветствовать тебя, матушка. Прошу прощения, что нарушила правила этикета. – Говоря это, я положила руку на грудь, словно бы пыталась утихомирить быстро бьющееся от испуга сердце.

Взгляд Сюаньлина, как всегда, лучился теплом, но вот в его голосе скрывалось холодное равнодушие, когда он обратился к фэй Хуа:

– Почему ты здесь, а не в своем дворце Мисю?

Хуа старалась сохранять спокойствие, несмотря на то, что ситуация складывалась не в ее пользу.

– Мне доложили, что кто-то нарушил запрет и проник в покои наложницы Шэнь. Я пришла, чтобы проверить, так ли это на самом деле или нет.

– Это был приказ императрицы? – уточнил Сюаньлин.

Хуа смутилась еще больше и слегка покачала головой.

– Я так спешила, что не успела рассказать об этом императрице и получить приказ, – голос наложницы звучал очень неестественно и напряженно.

Сюаньлин мрачно взглянул на Хуа и грозно сказал:

– Ты забыла, что твой император издал указ, запрещающий посещать наложницу Шэнь без высочайшего дозволения? – Он сделал паузу, а потом спросил: – И что ты обнаружила во дворце?

Со лба Хуа стекали капельки холодного пота. Она нервно сглотнула и ответила:

– Я не входила во дворец, потому что Фан Жо мне помешала.

Император улыбнулся, но не наложнице Хуа, а тетушке Фан Жо.

– Похвально. Ты достойна того, чтобы быть служанкой императора.

Фан Жо, все еще стоявшая на коленях, сказала так, чтобы все слышали:

– Ваша рабыня лишь выполняла приказ императора. Я не посмела бы его нарушить.

На мгновение лицо Хуа перекосило, и она слегка пошатнулась. Я видела, с каким трудом ей удается держать спину прямо.

То, как император разговаривал со служанкой, сильно било по репутации старшей наложницы.

– Ваше Величество, – вперед вышла шуи Фэн, решившая сыграть роль примирительницы, – матушка Хуа у нас очень решительная и смелая. Я уверена, что у нее были весомые причины, чтобы прийти сюда. Я предлагаю зайти в Цуньцзюйтан и проверить, посещал ли кто-то наложницу Шэнь без вашего разрешения или нет. Ради того, чтобы старания сестрицы Хуа не оказались напрасными и чтобы выяснить истину. Что вы об этом думаете, Ваше Величество?

Я с восхищением посмотрела на наложницу Фэн. Какая же все-таки умная женщина! Она мастерски умеет подливать масло в огонь.

Я слегка присела, привлекая к себе внимание императора, и сказала:

– Чанцзай Шэнь и так уже страдает от того, что ей запрещено выходить. Если ее обвинят в том, что она нарушила приказ императора и втайне с кем-то встречалась, я этого не выдержу. Ваше Величество, прошу вас, пошлите кого-нибудь в Цуньцзюйтан узнать, правдив ли донос, чтобы очистить имя наложницы Шэнь.

Сюаньлин не раздумывал ни секунды:

– Если уж подняли такой шум, то надо проверить. Хотя чанцзай Шэнь и наказана за провинность, я не позволю попусту позорить ее имя. – Император повернулся к Ли Чану и велел: – Возьми с собой несколько младших евнухов и все тщательно осмотри.

Евнух поклонился и отправился выполнять приказ. Из Цуньцзюйтана он вышел примерно через пол палочки благовоний [51].

– Внутри только чанцзай Шэнь и ее личная служанка. Больше никого, – доложил он.

Лицо наложницы Хуа из белого стало серым. Она покачнулась и чуть не упала, но ее вовремя подхватили служанки. Дрожа всем телом, Хуа опустилась на колени.

– Я виновата в том, что поверила чужим наветам и поступила необдуманно, – сказала она, низко склонив голову. – Ваше Величество, я молю вас о прощении!

Сюаньлин даже не посмотрел на нее.

– Я знаю, что в гареме постоянно ходят слухи и случаются ссоры, – заговорил он, и голос его был холоден, точно лед. – Но ты много лет была помощницей императрицы. Я и подумать не мог, что ты пренебрежешь моим приказом и, не разобравшись в ситуации, помчишься обыскивать чужой дворец только из-за того, что кто-то нашептал тебе на ухо донос. Ты очень сильно разочаровала своего императора.

Услышав столь жестокие слова из уст повелителя, фэй Хуа рухнула на землю. Она начала отбивать земные поклоны и громко извиняться за недостойное поведение.

Сюаньлин хмурился все сильнее. Унижающаяся перед всеми наложница вызывала в нем лишь презрение.

– Я рассчитывал, что ты потратишь свободное время на то, чтобы переосмыслить свои поступки и былые ошибки. Но ты стала вести себя еще хуже, чем раньше, – разочарованно сказал император и замолчал. Когда он заговорил вновь, его голос был холоден и равнодушен, как прежде. – Я думал вернуть тебя на место помощницы императрицы, но сегодня понял, что не стоит этого делать.

Хуа дернулась, как от пощечины. Она подняла голову и с недоверием посмотрела на