Белая слива Хуаньхуань - Лю Ляньцзы

– Когда тетушка Фан Жо сказала, что на тебя никак не повлияло то, что со мной произошло, я немного успокоилась. А теперь и Линжун, к счастью, вышла из тени. Хорошо, что у тебя будет подмога, ведь одной ладонью в ладоши не похлопаешь [55]. – Она замолчала и повернулась к окну. Там виднелись силуэты засохших хризантем, за которыми никто не ухаживал. Мэйчжуан словно бы потерялась в своих мыслях, но спустя пару минут она вздрогнула и посмотрела на меня. – Линжун очень сильно нравится императору? – спросила она.

Вопрос был очень неожиданным, и поэтому я слегка растерялась.

– Я бы не сказала, что очень сильно, но гораздо больше, чем цзеюй Цао и те, кто находится в похожем положении.

– А-а, – равнодушно протянула Мэйчжуан. – Но это все равно лучше, чем ничего. Вот только Линжун труслива и благосклонность императора не изменит ее характер. Если что-то случится, тебе самой придется принимать решения и давать указания.

Я кивнула и вновь обратила внимание на то, как сильно подруга похудела. Сердце сжалось от жалости.

– Не злись на нее, побереги свое здоровье. Она всего лишь рабыня императора, как и мы все. Кстати, ты слышала, чем закончился скандал, который устроила Хуа у вас во дворе? Надеюсь, что это хотя бы немного тебя порадовало.

– Слышала. Но не думаю, что с ней удастся так легко справиться.

– Мне придется действовать шаг за шагом, и это был только первый.

Мой взгляд скользил все ниже и ниже, пока не остановился на плоском животе подруги. Я не смогла удержаться и спросила:

– Ты можешь объяснить, что случилось с твоей беременностью?

Мэйчжуан, услышав вопрос, разочарованно усмехнулась.

– Все вокруг твердят, что я притворялась беременной, чтобы добиться благосклонности императора. Неужели ты тоже так думаешь? – Она неосознанно начала поглаживать низ живота. – Но в те дни император и так меня любил. Зачем мне было обманывать его и врать, что я ношу его ребенка?

– В этом нет никакого смысла. Император души в тебе не чаял, и рано или поздно ты обязательно забеременела бы. Ты могла спокойно жить и наслаждаться его любовью.

– Хорошо, что хотя бы ты это понимаешь. – Мэйчжуан тяжело вздохнула.

– Сестрица, я уверена, что они специально заставили тебя поверить в то, что ты беременна. Они даже дали тебе время порадоваться славе и императорской любви, а потом ударили в спину, доказав, что беременность была ненастоящей, и обвинив тебя в том, что таким способом ты добивалась внимания государя. – Я вздохнула, но продолжила делиться своими предположениями: – Думаю, это началось тогда, когда лекарь Цзян выписал тебе тот злополучный рецепт и порекомендовал тебе Лю Бэня. Это все было частью чьего-то плана. Они воспользовались твоим желанием подарить императору ребенка и заманили в ловушку, а потом в нужный момент раскрыли правду и выбили почву из-под твоих ног.

– Они расставили сети и просто ждали, когда я в них попадусь, – сказала Мэйчжуан, сжимая носовой платок. – Я сама виновата, что оказалась такой наивной! – Из ее глаз, наполненных обидой и негодованием, побежали ручейки слез. – Пока Фулин не вынесла окровавленную одежду, я даже не догадывалась, что на самом деле не беременна. – Мэйчжуан яростно сжала кулаки, и тут же раздался странный треск: это сломались ее ногти. Я обеспокоенно заглянула в глаза подруги и вздрогнула от увиденного. Столько ненависти во взгляде я еще не видела ни у кого. – Они использовали против меня мое же желание родить для императора!

Я вспомнила о том, как Мэйчжуан не могла сдержать радость, когда ей сказали о беременности. Как же она хотела этого ребенка! Он скрасил бы ей одинокие вечера, упрочил бы ее связь с императором, а еще прославил бы семью Шэнь.

– Мы не можем исправить то, что уже случилось, – спокойно сказала я. – Я тоже чуть не оказалась в западне. Ты ведь слышала, как император сказал, что хотел вновь разрешить Хуа помогать императрице? Если бы я не заманила ее в ловушку, то, боюсь, через несколько дней нам с Линжун грозила бы смертельная опасность.

– Я все слышала. – Мэйчжуан с грустью вздохнула. – От меня уже никакого проку, поэтому вам с Линжун надо быть осторожнее. – Она вытерла слезы и строго сказала: – Если у тебя получится вызволить меня из этой ужасной ситуации, я буду рада, но не нужно усердствовать, рискуя своей жизнью. Сейчас наше благополучие зависит от тебя, поэтому будь осмотрительнее. Нельзя допустить, чтобы ты пострадала так же, как я.

Чем больше она говорила, тем сильнее мне хотелось плакать, но я сдерживалась изо всех сил, потому что не желала расстраивать Мэйчжуан своими слезами.

Я отвернулась, чтобы подруга не заметила мою слабость, и посмотрела на окно. На защитной сетке плясали тени скрюченных ветвей и увядших листьев. Суеверному человеку могло показаться, что это призраки протягивают свои немощные пальцы, чтобы сорвать сетку и проникнуть внутрь. Гнетущую атмосферу создавало и стрекотание ночных насекомых. Их звуки были похожи на жалобные стоны одинокого, позабытого всеми человека.

Мне было тяжело говорить, но я должна была это сказать:

– Его Величество… он… – произнеся пару слов, я замолчала, не в силах продолжать. Когда я вспоминала о том, каким тоном Сюаньлин говорил о Мэйчжуан, мое сердце холодело от страха. Как лиса горюет о погибшем зайце, страшась той же участи, так и я боялась, что со мной может произойти то же, что и с моей лучшей подругой. Тем более мы с ней были как губы и зубы, которые неразрывно связаны. Если губы исчезнут, зубы замерзнут. Я больше не могла скрывать разочарование и грусть, которые давно поселились в моем сердце. – Мне кажется… император никогда не станет для нас любящим мужем. Помнишь, о чем мы раньше искренне молились? Видимо, этому никогда не бывать.

– Любящим мужем?! – Мэйчжуан рассмеялась, и от ее смеха у меня побежали мурашки. – Даже простой народ знает, что «любящий муж» – это тот, на которого женщина сможет полагаться всю жизнь. – Она нервно прикусила губу, а потом со злостью выпалила: – А он… Разве мы можем положиться на такого, как он?! – Мэйчжуан сорвалась на крик, но тут же тихонько всхлипнула. Ей тоже было невыносимо вспоминать о прошлом и наших наивных мечтах. – Я помню, как мы с тобой сидели на женской половине и целыми днями обсуждали наших идеальных мужей. Я мечтала, что весной мы вместе будем рано вставать по утрам, срывать цветы и украшать ими дом, а зимними вечерами я буду зажигать лампы, добавлять благовония в курительницы и наблюдать за тем, как он занимается каллиграфией. Мне хотелось