Проклятие Железного Лика - Вадим Носоленко

я нашёл? Что самые важные вопросы не имеют ответов. Что понимание приходит ценой, которую мало кто готов заплатить. Что правда часто оказывается более жестокой, чем самая изощрённая ложь.

Он поднял руку, словно собираясь коснуться маски, но остановился в дюйме от неё, словно почувствовав невидимый барьер.

— Ты уже не человек, — сказал он, и это было утверждение, а не вопрос. — Но ещё и не… нечто иное. Ты на перекрёстке, как и я был когда-то. И выбор, который ты сделаешь, определит твою судьбу на вечность.

Железный Лик смотрел в глаза вампира, не отводя взгляда, не показывая страха или подчинения.

— Я не искал этого перекрёстка, — ответил он. — Маска изменила меня против моей воли. Трансформация началась в момент, когда металл коснулся моей кожи.

Страд отступил, задумчиво поглаживая подбородок.

— Против воли? — переспросил он с нотками недоверия. — Нет, мой друг. Ничто в этом мире или за его пределами не может трансформировать душу без её согласия. Даже если это согласие дано неосознанно, даже если оно скрыто глубоко в сердце, оно всегда есть.

Он подошёл к камину, глядя на пурпурное пламя.

— Маска нашла в тебе то, что уже было там, — продолжил он. — Жажду силы. Жажду мести. Жажду… превосходства над обычной смертной плотью.

Он повернулся, и в его глазах горел огонь, отражающий пламя камина.

— Разве не так? Разве не мечтал ты, ещё будучи ребёнком в подземельях Нисенхейма, о силе, способной изменить твою судьбу? Разве не желал ты отомстить тем, кто лишил тебя родителей, дома, нормальной жизни? Разве не стремился ты стать чем-то большим, чем просто человек?

Железный Лик молчал, но его молчание было красноречивее любого ответа. Маска на его лице изменила выражение, отражая внутреннюю борьбу — брови металла сошлись к переносице, губы сжались в тонкую линию.

Страд понимающе кивнул.

— Я вижу, мои слова нашли отклик, — сказал он. — Хорошо. Первый шаг к пониманию — принятие правды о себе.

Он вернулся к своему креслу-трону, грациозно опускаясь на него.

— Но я не ответил на твой вопрос, не так ли? Что происходит с тобой? Что такое эта маска? — он сделал паузу, словно собираясь с мыслями. — Маска — не просто артефакт. Она… проводник. Мост между мирами, между состояниями бытия. Она нашла тебя, потому что ты был готов к трансформации, и она связала тебя с… определёнными силами.

— Какими силами? — голос Железного Лика, несмотря на металлический резонанс, звучал напряжённо.

Страд улыбнулся, но его улыбка не коснулась глаз.

— Тёмными Силами, — ответил он. — Древними сущностями, стоящими за пределами понимания смертных. Они… наблюдают. Оценивают. Выбирают.

Он сделал широкий жест, словно обнимая весь замок, всю Баровию.

— Это их домен. Их создание. Их… игровая доска. И мы все — фигуры в их игре. Некоторые — пешки, некоторые — короли и ферзи.

Железный Лик чувствовал, как что-то резонирует внутри него, словно струна, на которую попала нужная нота. Это объясняло многое — зов, который привёл его сюда, странные изменения в его теле и сознании, ощущение предопределённости, преследовавшее его с момента, когда маска впервые коснулась его лица.

— Чего они хотят? — спросил он. — Чего хотят от меня?

Страд рассмеялся — холодный, безрадостный звук, похожий на шелест сухих листьев на кладбище.

— Развлечения, — просто ответил он. — Или, возможно, эксперимента. Или, может быть, пищи определённого рода. Кто знает? Их мотивы… непостижимы.

Он наклонился вперёд, и в его глазах мелькнуло что-то похожее на искреннее сочувствие.

— Но они избрали тебя, как когда-то избрали меня. И теперь… теперь у тебя есть выбор.

— Какой выбор? — Железный Лик сделал шаг вперёд, чувствуя, как металл на его теле реагирует на близость вампира, становясь теплее, почти горячим.

Страд сделал паузу, словно обдумывая ответ. Когда он заговорил, его голос стал ниже, интимнее, как будто он делился тайной, не предназначенной для чужих ушей.

— Ты можешь принять то, что предлагают тебе Тёмные Силы. Принять трансформацию полностью, стать тем, кем тебе предназначено быть. Или… ты можешь сопротивляться, цепляться за остатки человечности, за воспоминания о том, кем ты был.

Он встал, подходя ближе.

— Первый путь ведёт к силе, бессмертию, владычеству. Второй… — он пожал плечами, — к вечной борьбе, вечному голоду, вечной неудовлетворённости.

— А есть третий? — спросил Железный Лик. — Вернуться к тому, чем я был?

Страд покачал головой, и в его глазах мелькнула тень того, что могло быть подлинной печалью.

— Нет, — мягко произнёс он. — Эта дверь закрылась в тот момент, когда ты надел маску. Как и для меня закрылась дверь в мир смертных, когда я заключил свою сделку с Тёмными Силами.

Он положил руку на плечо Железного Лика, и его прикосновение было холодным, но не неприятным.

— Но не отчаивайся раньше времени, друг мой. Бессмертие имеет свои… преимущества.

С этими словами он вернулся к своему креслу, жестом приглашая Железного Лика сесть напротив.

— Ты устал с дороги, — сказал он. — И тебе нужно время, чтобы обдумать всё, что я сказал. Я предлагаю тебе гостеприимство замка Равенлофт на столько времени, сколько тебе потребуется.

Он сделал знак, и двери зала открылись, впуская Рахадина и нескольких слуг.

— Рахадин покажет тебе твои покои. Отдыхай. Размышляй. А завтра вечером мы продолжим нашу беседу.

Железный Лик понял, что аудиенция окончена. Он медленно поклонился — не из уважения или подчинения, а скорее, из признания равного, — и последовал за сенешалем из зала.

Рахадин провёл его по лабиринту коридоров и лестниц, пока они не достигли северной башни замка. Здесь, на верхнем этаже, располагались покои, приготовленные для гостя — просторные комнаты с массивной мебелью из тёмного дерева, с окнами, выходящими на долину Баровии.

— Его светлость приказал предоставить вам всё необходимое, — сказал Рахадин. — Если вам что-то понадобится, просто позвоните в этот колокольчик, — он указал на серебряный колокольчик на столе. — Слуги всегда начеку.

С этими словами он оставил Железного Лика одного, закрыв за собой тяжёлую дубовую дверь.

Оставшись в одиночестве, Железный Лик подошёл к окну, глядя на раскинувшуюся внизу долину. Луна всё ещё висела низко над горизонтом, хотя прошло уже несколько часов с момента его прибытия в замок. Время здесь, понял он, текло иначе, подчиняясь не законам физики, а воле хозяина этих земель.