Покорение севера - Александр Светлый

— С пленниками? — решив, что те уже давно предоставлены сами себе, с недоумением переспросил я.

— Да, господин. Я под утро сплю очень чутко и слышал, как вы с той юной девицей рано по делам отправились. Хотел вас догнать и спросить, когда ждать, но не поспел и увидел, что вы резко свернули с дороги. Подумал вначале, зачем вы это делаете, а затем прислушался, присмотрелся и увидел приближающихся всадников. Зрение у меня тоже острое, боги не обделили. Вам уже не с руки было назад возвращаться, я это понял, поэтому взял командование на себя, поднял всех братьев и вывел пленниц из гостиницы, пока до них чужаки не добрались. Награду каждый себе хочет урвать, но я обещал, что всё для вас сделаю. Я своё слово сдержу!

— Молодец, — только и вырвалось у меня.

Бугай и в прошлый раз не дал пленницам сбежать, и с чего я решил, что он просто так их отпустит? Мой промах. Как бы теперь ему доходчиво объяснить, что другие пленницы меня не интересуют и их нужно отпустить. Погодите-ка, а действительно ли они мне не нужны? До встречи с Климентием я так и считал, но не лучше ли прийти к графу Вест-Маунту не с протянутой рукой, выпрашивая его о милости, а иметь в запасе несколько более весомых аргументов, чтобы он всерьез озаботился судьбой Инги.

Доброе имя госпожи Амбры тоже хотелось бы отстоять, а для этого нужны рычаги давления на власть имущих этого мира. Барона Маруфа, подделавшего свидетельство верховного жреца Клирта и ложно обвинившего Ингу ради личной выгоды смогут прижать к ногтю лишь люди, стоящие выше по иерархии.

И устроивших издевательства над жрицами Храма Фаты героев лучше осудить руками местной власти. Мой покровитель запретил мне убивать героев. Я этого больше не делал, а зарядившись праведным гневом Климентия даже забыл о запрете. Мне нельзя устраивать самосуд. А если графа Вест-Маунта судьба герцогини Сауфской не волнует, я обращусь за помощью к герцогу Сауфскому, супругу графини Литл-Таурской, к любому из аристократов, чьи пленники по воле случае ещё в моей власти и попрошу их оказать помощь. Так будет куда эффективней, чем просить о помощи тех, кому на меня и Ингу наплевать.

— Молодец, — повторил я похвалу уже с другой интонацией, и похлопал Хиша по волосатой руке. — За твою верную службу ты будешь щедро награжден. Обещаю, часть награды за пленниц достанется тебе и братьям.

— Благодарю, босс! — радостно сжав кулаки, воскликнул бугай.

Какой же он громкий.

— Хиш, прошу тебя, не зови меня на людях боссом. Это звучит очень подозрительно.

— А как вас звать, босс?

— Зови… «брат», «друг», «старший», да хоть «сэнсэй», но не так, как главаря банды. Не хочу привлекать внимание.

— Я постараюсь, сенсей, — выбрав самый экзотичный вариант, пообещал бугай и принялся рассказывать, что знатные барышни очень привередливые, пустую кашу и черствый хлеб есть не желают, им другую пищу подавай.

Он поэтому и отправился в южный пригород, чтобы купить им что-то более изысканное. Беспокоить хозяина гостиницы готовкой не стал. Двое рыцарей из утреннего отряда до сих пор находятся там, кого-то выжидают. Хиш оставил снаружи одного брата наблюдать, а внутрь заходить запретил. Могут схватить и допросить. В общем, по мнению Хиша, ситуация с пленниками под контролем. Они в надежном месте и готовы отправиться куда потребуется по первому моему требованию.

— Отлично, ты умнее, чем я думал, — ещё раз похвалил я здоровяка и отправился с ним на базар, а затем к тайному месту. Лучше мне самому знать, где новая тюрьма для пленников, а то бандитов ещё ненароком схватят, и я останусь не у дел.

Глава 8

Тройная цена

Решение последовать за здоровяком Хишем оказалось правильным решением. Закупив четыре десятка горячих, пшеничных лепешек с разнообразными начинками и бочонок холодного кваса, мы отправились к месту встречи с другими его братьями. Они ожидали возвращения лидера в лесу около южного тракта. По пути меня посетила догадка, что капризных пленниц к закупке еды бугай приплел лишь в качестве оправдания. Вкусно покушать хотелось самим жирдяям.

Почувствовав вкус смерти они больше не желали откладывать, стремились потратить добытое грабежом серебро на вкусную еду и прочие радости. Очень понятное стремление у воскрешенных — жить каждый день, как последний. Именно по этой причине потеряв доступ к кухне в гостином дворе на восточном тракте из-за засевших там рыцарей, Хиш рискнул отправиться в южный пригород.

Однако, после множества его слов и действий у меня возникли некоторые тревожные подозрения. Что бугай забыл у Храма Фаты, если их целью являлся местный базар? Купить желаемое они могли и не углубляясь в опасный район пригорода, избегая центрального проспекта и городских ворот, где велик шанс нарваться на усиленную стражу. Этот вопрос так меня допек, что я решил не ломать голову догадками, а спросить у Хиша прямо.

Мужчина испуганно поджал плечи и, вызывая ещё большие подозрения, надолго замялся с ответом. Бугай густо покраснел, и смущаясь, словно здоровенный ребенок, в конце концов признался, что не так сильно они с братьями хотели удовлетворить пожелание капризных пленниц, как проведать здешних продажных женщин. Здоровяк отправился на разведку в соответствующий квартал, чтобы уточнить у хозяйки лучшего борделя примерную цену и время, в которое он с братьями мог бы прийти, ведь утром и днём заведение обычно закрыто. Эта цель была главной, а уж потом всё прочее.

Я уже слышал от авантюристов на севере, что южный пригород столицы славится лучшими жрицами любви. Некоторые похотливые наемники отправились во время катаклизма на кишащий монстрами север, чтобы позже с деньгами посетить это известное место. Ходили слухи, что бордели возле столицы особенные. Почти все девицы здесь — редкие красавицы, дочери обнищавших аристократов, кроткие, нежные и прекрасные, как настоящие принцессы. А раз принцессы, то и ценник на них выставляли заоблачный. Конечно же это была лишь настойчиво распространяемая ложь, реклама, но она работала. Сюда ради прекрасных «принцесс» приезжали обделенные женским вниманием мужчины со всего Королевства.

Бедным работягам, какими совсем недавно являлся Хиш и его братья подобные утехи в сотню-две серебра за час были не по карману. И даже успешно занимаясь грабежом они не могли бы скопить сумму в семьсот серебряных монет за один-два месяца. Пришлось надавить на Хиша и заставить признаться, откуда у него деньги, если он должен был отдавать почти всю добычу своему боссу.

Тюфяк сдал себя с потрохами. Обреченно опустив плечи,