Кортик: За честь и верность 2 - Сергей Благонравов

— О, это редкость, — задумчиво протянул Семён. — Встречается только у близких родственников императора да у древних аристократических родов.

— И что оно делает?

— Разрушает магию и искажает пространство. Поэтому в артефакторике почти не применяется.

— Почему?

— Ну, тебе понравится кувалда, которая рушит всё, что ты создаёшь? — усмехнулся он. — Это оружие против самой аристократии. Вот потому оно только у императора.

Я замер. «Так почему Беркоф не сказал, что ядро хаоса у меня — это противоестественно?»

Теперь всё складывалось. Мне, как «универсальному солдату», вживляли всё, что можно считать оружием.

Но если так... значит, один из доноров был императорских кровей.

«Насколько же приоритетны были эти эксперименты?»

Становилось по-настоящему страшно.

Я откинулся на спинку стула, мысленно раскладывая факты по полочкам:

Артемьев — человек Первого, связан с Орденом.

Беркоф — тёмная лошадка с домашней лабораторией, контактирует с Артемьевым.

Зильберштейн — курирует военную программу "Витязи".

"Блин, вот же она, разгадка — прямо под носом!"

Оба профессора — и Беркоф, и Зильберштейн — должны были заметить аномалию. Ядро хаоса — не та вещь, которую можно случайно пропустить. Да и я не скрывал, что мой род молодой.

Вывод напрашивался сам:

Либо они знают о первом, "тёмном" проекте и молчат, чтобы не привлекать внимание.

Либо сами хотят изучить мой феномен, скрывая его от других.

Зильберштейн в этой схеме выглядел опаснее — если он связан с группой Букреева, то мог бы попытаться перевести меня под их контроль.

"Но если мне нужно спровоцировать Букреева и выманить его учителя..."

Я повернулся к Семёну:

— Семен, а ведь правда — давно не был в Медицинской академии. Завтра, в понедельник, схожу. Как думаешь, местные студенты уже обсуждают наши эксперименты с дронами?

Он поднял бровь:

— Думаю, да. А что?

Я усмехнулся:

— Да вот, пора окунуться в этот... молодой цветник.

Семён фыркнул, вспомнив, как несколько месяцев назад завидовал моим "учебным" походам туда:

— Зараза! Подколол, так подколол!

Перестав смеяться, я взялся помогать Семёну заряжать фонарики. Теперь, имея сержантское жалованье, я не думал о деньгах - просто хотел отблагодарить за гостеприимство. Карасевы вряд ли приняли бы плату, поэтому я расплачивался своим трудом.

Мои навыки заметно улучшились - я заряжал артефакты почти с той же скоростью, что и сам Степан Федорович, а возможно, даже быстрее. Конечно, если бы использовал запасы энергии из доспеха... Но это был неприкосновенный резерв. Я работал только с тем, что вырабатывал естественным образом, тем более что теперь владел и магией электричества.

К ужину мы с Семёном выполнили недельную норму, что позволило нам спокойно отдыхать, не думая о завтрашних делах. Однако утро, как всегда, наступило внезапно.

Сначала я отправился в лабораторию, где провел два часа на тренировках и отметился. Затем заглянул к Денису Петровичу, нашему лаборанту.

— Можешь позвонить Зильберштейну? - попросил я. - Скажи, что приеду. У меня прорыв в развитии магии, нужно скорректировать программу тренировок.

Денис Петрович приподнял бровь в удивлении:

— Какой ещё прорыв? Ты что, туману мне пускаешь?

Я лишь улыбнулся и продемонстрировал молнию, прыгающую между ладоней:

— Теперь я ещё и током бью.

— О, действительно! - удивился лаборант. - Давно тебя не проверяли... Да, нужно корректировать программу. Договорись с профессором.

Мы назначили встречу на послеобеденное время в кабинете Зильберштейна.

Не спеша добрался до медицинского вуза на трамвае. Прогулялся по осеннему парку, где последние листья цеплялись за голые ветки, выпил ароматный кофе с круассаном. Сырой морозный воздух идеально сочетался со сладостями и горячим напитком. Набравшись решимости, я направился к профессору.

— Добрый день, молодой человек, - приветствовал меня Зильберштейн. - Говорите, у вас прорыв? Что вас интересует?

Я решил не ходить вокруг да около:

— Добрый день, профессор. Скажите, как вы планировали развивать моё ядро хаоса? У вас есть доступ к самому императору?

Профессор замер, затем медленно произнёс:

— Ммм... Молодой человек, книги почитал, новое узнал... Да, наличие у тебя ядра хаоса - проблема. К счастью, об этом знают единицы...

Его голос стал осторожным, а в глазах появился новый, оценивающий блеск. Я понял - разговор только начинается.

"Пётр, давай договоримся - этот разговор останется между нами," - профессор понизил голос, поправляя очки. - "Ядра хаоса действительно редкость, но встречаются в различных родах, особенно там, где практикуется телепортация. Других закономерностей науке пока не известно. Однако только в древних родах, таких как императорский, это явление стабильно передаётся по наследству."

Он откинулся в кресле, и солнечный луч из окна высветил морщины на его лице.

"В научных кругах ходят слухи, что императорская методика посвящения в дворянство позволяет не только формировать первичные ядра, но и стабилизировать их проявление в роду. Но это..." - он сделал многозначительную паузу, - "секрет самого императора. Ни я, ни кто-либо из моих коллег не имеют к нему доступа."

"Поэтому информацию о твоём ядре хаоса я решил сохранить в тайне. Давид Арамович, первый обнаруживший его у тебя, поступил аналогично - сослался на врачебную тайну. Мы обсуждали это в самом начале твоего обучения."

Я внимательно слушал, отмечая про себя, как дрожат руки профессора, когда он берёт со стола стакан воды.

"Но у вас же был план развития этого ядра?" - не отступал я.

"Был," - признался Зильберштейн. - "Сначала нужно было развить твоё ядро тьмы, научить телепортации. Затем... провоцировать взрыв первичной материи при телепортации, чтобы вызвать проявление энергии хаоса и надеяться на резонанс с твоим ядром." Он посмотрел мне прямо в глаза. "Довольно рискованный эксперимент. Ты согласен?"

"Согласен," - ответил я без колебаний. - "Полагаю, это должно остаться нашей тайной?"

"Безусловно," - кивнул профессор.

"Тогда у меня к вам просьба," - я сделал паузу, выбирая слова.