Память мёртвых на Весах Истины - Анна Александровна Сешт

Шепсет вскрикнула, когда увидела, как к Нахту со спины подкрадываются двое. Меджай молниеносно развернулся, ударив одного рукоятью хопеша под дых, а второго уронив в пыль ударом под колени. Никого из них он не ранил клинком – как и первых трёх, используя как оружие пока только собственное тело. Нападавшие окружили Нахта, но медлили наступать, боялись, пока подстрекатель, стоявший на горе мешков, не крикнул:

– Чего вы мнётесь, это всего лишь ещё один никчёмный кушит!

Меджаи были элитой воинских подразделений Кемет, одними из лучших воинов во всей армии Пер-Аа. Приняв Нахта за простого кушитского охранника, местные бандиты очень ошиблись. Он привык защищать гробницы от расхитителей – людей куда более опасных, чем крестьяне и горожане, похватавшие дубины. Эти бандиты не то что нанести ему увечье не успевали – даже толком приблизиться, прежде чем наталкивались на его кулаки или рукоять клинка, а то и на дубину товарища.

Шепсет и сама с трудом успевала следить за движениями Нахта – он двигался почти со звериной скоростью. А в его силе она убедилась уже с первых мгновений драки, когда меджай просто отправил первого из нападавших в полёт, навстречу его же друзьям. И не помешали Нахту ни раненое плечо, ни так и не заживший пока бок.

– Боги, да позовите же кто-нибудь стражу! – воскликнула Шепсет, но никто не слышал её.

Настроения в толпе поменялись. Кто-то даже поддержал меджая радостными криками, словно всё происходящее было не нападением и грабежом, а каким-то весёлым представлением. Другие всё ещё были на стороне «глашатая», который продолжал разоряться о кушитских богатствах.

Шепсет не волновали все сокровища Куша – девушка боялась за Нахта. Как бы он ни был силён и искусен – меджай был один, один против всех!

«Толпа – это голодный обезумевший зверь. Она перемалывает судьбы в своих челюстях, и никто не имеет значения. Даже те, кто пытается помочь…»

Время словно замедлило ход, и всё происходящее казалось горячечным бредом. За общим гвалтом Шепсет едва слышала собственный крик и лай Хека, когда Нахта скрутили. Никто – даже те, кто ратовал за его победу, – не попытался вмешаться. Подстрекатель спрыгнул с мешков, самодовольно распрямился, пойдя к меджаю.

– Проучить бы тебя как следует, чтоб и другие кушиты знали своё место. Сколько плетей? – вопрос был обращён уже к собравшимся зевакам.

Воин не пытался вырваться, но и не выглядел побеждённым. Встретив взгляд этого человека с мрачной насмешливостью, он сплюнул предводителю бандитов под ноги.

Шепсет не ждала, как всё развернётся, – побросав все покупки, она устремилась к Нахту.

– Хватит! Богам это не угодно! – гневно воскликнула жрица.

– А ты ещё кто? – фыркнул один из бандитов. – Кушитская подстилка?

Шепсет задохнулась от возмущения, а Хека рядом с ней утробно гавкнула. Воспользовавшись замешательством своих пленителей, Нахт резко вывернулся и ударил оскорбившего жрицу в челюсть. Опешившие рэмеч, конечно, сразу же снова схватили его и наградили парой ударов под дых, но окрик Шепсет остановил их.

– Именем Владыки Усермаатра-Мериамона, довольно!

В этот момент в её голосе, в самом её облике была такая воля и власть, что даже толпа стихла, а предводитель бандитов взглянул на девушку по-новому. Шепсет распрямилась во весь свой невысокий рост, оглядывая его презрительно и высокомерно. Такой взгляд сделал бы честь и Мутнофрет, и даже самой госпоже Тие. Хека встала рядом – могучий зверь, чью нездешнесть подсознательно чувствовал даже простой люд.

– Отпустите моего стража, немедленно. И коли законы нашей земли вам неизвестны, так я напомню: Боги не прощают воровства. Неужто власть досточтимого Хори, устами которого говорит в Царстве Куш сам Пер-Аа, для вас столь ничтожна? Или, может, вы готовы бросить вызов самому Владыке Обеих Земель, как бросаете вызов его слугам? А вы?! – она наставила палец на притихших покупателей. – Вместо того, чтобы позвать стражу, тоже решили ухватить чужое? Потеху отыскали в чужом несчастье?

– Кто ты, госпожа? – почтительно спросил предводитель и подал жест своим людям, чтобы отпустили Нахта. Кто-то из них даже учтиво поднёс меджаю хопеш.

– А вот это уже не твоё дело, – надменно заявила Шепсет, мысленно благодаря госпожу Тию за все придворные уроки. – Прикажи им заново поставить шатры купцов и вернуть добро. А то не ровен час, самому придётся отвечать за измену Пер-Аа и недостаточно ретивое служение закону.

Жрица понимала: стоило хоть немного отступить в этой вдохновенной полуправде, дать слабину, и их вместе с Нахтом просто похоронят здесь же, на месте. Но недаром Тия говаривала: «Люди редко готовы оспаривать власть, когда уверены, что ты в своём праве. Просто не дай им в этом праве усомниться».

На её счастье, долго разыгрывать бандитов не пришлось: стражники всё-таки пришли, хоть и запоздало. Хотелось верить, что кто-то из более сознательных горожан позвал их, а может, и просто шум привлёк. Шепсет показалось, что она узнала пару воинов, знакомых ей по свите Таа. Стало быть, чати не остался в стороне, замолвил слово.

Стражники споро приструнили подстрекателя с его бандой, отозвав на не самый вежливый разговор. Жрица мрачно усмехнулась: «Вот теперь пусть и решают, кому там сколько достанется плетей».

Остальные воины быстро разогнали зевак и привели в чувство успевших сдаться охранников-южан. Командир отряда даже извинился перед Нахтом и Шепсет, а купцу пообещал помочь уладить его дела. Печать наместника Хори и правда творила чудеса – и, похоже, для Таа слово «союзник» не было пустым звуком.

Кушитский торговец, не веря своему избавлению, всё кланялся и благодарил меджая и жрицу. Шепсет не слушала – оглядывала воина, убеждаясь, что тот не получил серьёзных ранений, хоть ему и досталось. А Нахт всё смотрел на неё пристально, неотрывно, и это очень смущало. В его глазах была целая смесь эмоций. Возмущение? Тепло? Изумление?.. Восхищение?

– Я всё выронила, – с сожалением призналась жрица.

– Ты вмешалась, – тихо проговорил меджай, и в его голосе слышались металлические нотки. Взгляд же по-прежнему выражал иное. – Не стоило. Я мог бы справиться со всем и вынести всё.

– Ну… а как же… тебя же…

– Это было опасно, – отрезал он.

– Не могла же я просто стоять в стороне! – тихо возмутилась девушка.

Меджай покачал головой, укрепляя хопеш в петле на поясе. Он явно сердился, что жрица подвергла себя риску. А мог бы ведь и поблагодарить, что помогла!

Шепсет вздохнула.

– Кувшин разбился, – виновато напомнила она. – Но остальное ещё можно подобрать, если не затоптали. Я сейчас…

– Купим ещё, – прервал меджай. – Этот день нам ничто не испортит. Пойдём!

Они