Последний дракон Востока. В нитях любви - Катрина Кван

краях. Их вырубили много веков назад, освободив землю под бескрайние рисовые плантации и пшеничные поля. Здесь же чащи были настолько густыми, что стебли бамбука вырастали из холодной земли каждые пару шагов. Путь через такие заросли только осложнял поиски. К счастью, у нас было чутье Цзинь. Она действовала осторожно, лишь изредка высовывая язык, чтобы уловить запах в воздухе. Время от времени она тихо принюхивалась, всякий раз поворачиваясь спиной к охотнице, чтобы та ничего не заметила.

– Сюда, – сказала Цзинь, потянув меня… на север? Я не ослабил хватки, не желая отпускать ее руку, ведь тогда поисковой группе придется искать уже не одного, а сразу двух потерявшихся.

За нами, как тень, неотступно следовала охотница. Ее молчание нервировало. Она не проронила ни слова с тех самых пор, как мы вошли в лес. Держалась на несколько шагов позади, словно вовсе не собиралась искать ребенка, а только и ждала той минуты, когда сможет застать нас с Цзинь врасплох.

– Нашли что-нибудь? – крикнул один из деревенских, пока группа рассредоточивалась, прочесывая местность.

– Пока нет! – ответил я.

Дневной свет угасал, с каждым мгновением становилось все прохладнее. Я поежился, когда изо рта вырвалось облачко пара, зубы застучали, несмотря на все теплые одежды. Мы должны найти ребенка прежде, чем холод доберется до нее.

– Слишком долго, – проворчала охотница, снаряжая лук стрелой.

– Оружие здесь ни к чему, – заметил я, в голосе проскользнуло раздражение.

– Осторожность не помешает, – сказала она, недобро глянув в сторону Цзинь. – Никогда не знаешь, что за тварь прячется в тенях.

У меня все похолодело внутри, защитный инстинкт вспыхнул ярким пламенем. Я бы ответил ей, но Цзинь легонько коснулась моей руки, и это мгновенно меня успокоило. Сейчас не время терять над собой контроль. Мне ни в коем случае нельзя усиливать подозрения охотницы.

– Попробуем сюда, – сказала Цзинь, решительно зашагав вперед.

В этой части леса царила зловещая тишина. Не было ни проблеска света, ни единого звука, даже ветра. Мы зашли настолько далеко, что деревню стало ни видно, ни слышно. Земля под ногами мягко пружинила – человек здесь не ступал много веков.

– Ты уверена, что мы идем в правильном направлении? – спросил я, чувствуя, что окончательно потерялся в пространстве.

– Не понимаю. – Цзинь выглядела растерянной. – Ее запах здесь такой сильный, и все же…

Резкий крик ребенка прорезал тишину, ледяной холод прошел по моей спине. Плач доносился откуда-то совсем близко, перемешиваясь с тихими всхлипываниями.

– Мэй? – позвал я, стараясь придать голосу как можно больше уверенности. – Мы здесь, малышка. Мы отведем тебя домой.

Я шагнул вперед, но охотница вдруг резко дернула меня за руку.

– Подожди, – зашипела она, натягивая тетиву.

– Ты что творишь? – бросил я, вырывая руку.

– Нет, она права. – Цзинь внезапно побледнела. Ее глаза расширились от ужаса. – Что-то не так.

– О чем т…

Договорить я не успел. Огромная туша вылетела из зарослей, будто сотканная из самых страшных ночных кошмаров. Я видел немало жутких существ за последнее время, но ничего подобного даже представить не мог.

Лицо человека, а тело дикого быка. Длинный змеиный язык тянулся к нам, извиваясь, как хлыст. Человеческое лицо было покрыто бородавками, кожа отвратительно дряблая и морщинистая, словно натянутая на череп. Когда пасть раскрылась, из нее вновь вырвался детский крик.

Оказывается, мы слышали не маленькую девочку. Чудовище заманило нас в ловушку.

– Беги! – крикнула охотница, толкнув меня в сторону и выпуская первую стрелу.

Стрела просвистела в воздухе, но не попала в цель. Разъяренное чудище взревело, раздувая отвратительные ноздри, и бросилось прямо на меня, подминая под себя землю огромными копытами. Я развернулся и бросился бежать, уводя его подальше от Цзинь.

– Что это за тварь?! – крикнул я через плечо, схватился за бамбуковый ствол и, используя инерцию, резко сменил направление.

– Яюй[39]. – Цзинь бежала за мной, ее голос дрожал от шока. – Я думала, они вымерли.

– Видимо, нет! – взревела Фэн, натягивая тетиву.

Ее стрела просвистела так близко, что я почувствовал, как оперение коснулось моей щеки. Если бы я не был занят бегством, то заподозрил бы, что она целилась в меня нарочно.

Сколько бы я ни мчался вперед, Яюй оставался прямо за мной, загоняя все глубже в лес. Легкие горели, ноги сводило от судорог. Сколько я еще смогу выдержать? Сможет ли охотница убить эту мерзкую тварь, прежде чем она меня сожрет? Я понял, в какой передряге оказался, когда внезапно опустился густой серый туман, скрывший все вокруг. Я больше не видел ни Цзинь, ни Фэн.

Я бежал, бежал, бежал… Пока чуть не сорвался с обрыва. Руки взметнулись в воздухе, пытаясь удержать равновесие, и я с глухим стуком упал назад на твердую землю. Сердце подпрыгнуло к самому горлу, когда я взглянул вниз. Обрыв был настолько высок, что земли внизу не было видно, только темная бесконечная пропасть.

Я медленно обернулся. Яюй стоял в нескольких шагах, топая передним копытом, готовый к нападению. Спасаться было некуда. В этот раз мне придется сражаться одному.

С оглушающим, леденящим кровь визгом Яюй бросился в атаку. Я стоял на месте, ожидая до последнего мгновения, прежде чем отскочить в сторону. Сумел увернуться, но толстый хвост твари взметнулся и хлестнул меня по животу. Меня откинуло назад, и я, покачнувшись, рухнул вниз с обрыва. Я закричал. Или, по крайней мере, попытался.

Голос застрял в горле. Кишки сжались в тугой узел, пока я летел вниз, вниз, вниз, не видя конца падению. Воздух свистел в ушах, рвал волосы, обжигал легкие. Я был невесом, меня ничто не удерживало. И вдруг я понял, что падать – это почти как летать. Если бы не мрачная мысль о том, что меня ждет жестокая смерть – кости будут раздроблены, череп расколот, тело размажется по земле кровавым месивом, – возможно, я даже смог бы насладиться этим чувством.

Земля неумолимо приближалась. Пронзительная боль стрельнула в сердце. Я не хочу умирать. Не снова. Я взглянул смерти в лицо, и произошло чудо. Вся моя жизнь пронеслась перед глазами. Не только эта. Все предыдущие тоже. Воспоминания обрушились на меня разом, со всей силой. Падая все ниже и ниже, я заново проживал каждую из этих жизней.

Глава 30

В ПЕРВЫЙ РАЗ КРАСНЫЙ ДРАКОН ВОЗРОДИЛСЯ в теле сына нищего. Он принимал воспоминания о прошлой жизни за яркие сны. Мальчик был очарован красной нитью, обвивающей его палец, хотя родители будто вовсе не замечали ее. Он прожил до четырех лет, прежде чем оспа пришла в их деревню.

Сначала болезнь забрала мать, потом отца. Ребенок плакал, пока не высохли слезы, а живот не начало сводить от голода. Спустя несколько дней его нашла странная женщина с самыми красивыми на свете зелеными глазами.

Но было уже слишком поздно. Жизнь покинула его тело минутой позже.

Во второй раз он возродился райской птицей, чьи переливчатые перья могли затмить своей красотой самые редкие драгоценные камни. Он парил в небесах, наслаждаясь полетом. Высота манила его, казалась такой родной, пробуждала смутные отголоски прошлой жизни, которую он едва помнил.

Но люди не умеют оставлять прекрасное в покое. Очарованный его утренними песнями и ослепленный сиянием его перьев, охотник выкрал птицу из гнезда среди ночи. Заточенный в золотой клетке, он больше не мог расправить крылья. Смирившись с неволей, он перестал петь, а его перья утратили былой блеск.

Через неделю он умер в одиночестве.

НА ДВАДЦАТЫЙ РАЗ он вернулся в мир смертных в облике зверя Фэй. Он жил один в тягучей жаре южных джунглей, скрываясь в тени густых зарослей. Особенно он боялся людей, что селились у излучины реки. У них были острые палки, они передвигались стаями, разукрашенные корневыми красками, узоры которых кружили ему голову. Все, что он мог делать, – это смотреть в небо, тоскуя по тому, что не мог назвать.

Чудесным образом он встретил Зеленого дракона, одинокого так же, как он сам. Не было слов, чтобы объяснить связь, что соединила их души, но, находясь рядом друг с другом, они чувствовали себя целыми, защищенными. Они не говорили на одном языке, но их связь была безупречна.

Утром они купались в лагуне, днем лениво грелись под солнцем. Дракон и зверь Фэй всегда были в пути, держась подальше от людей, чья численность