Жена с условиями, или Три наволочки из свадебного платья - Ольга Обская

Поль не нашёл, к чему придраться, и сел в кресло понаблюдать за завершением работы. Натали посчитала за лучшее тоже побыть пока в гостиной.

— И что же, месье Бельфуа, вы всегда только руководите, или бывают случаи, когда требуется ваше личное вмешательство? — поинтересовался Поль.

— Бывают, — кивнул тот. — Например, совсем недавно я получил заказ от одной прелестной мадам. Она решила устроить своему супругу небольшой сюрприз. Вот там без моего личного участия никак бы не обошлось.

— Сюрприз? — удивился Поль. — В чём же он заключался? В починке камина?

— Э-э... да, можно и так сказать, — Эмиль едва заметно улыбнулся и посмотрел на Натали. — В том смысле, что это будет ещё долгие годы будить в её супруге приятные воспоминания.

Натали прикусила губу. Его «мадам» — это она. А «сюрприз» — тайная фотография для Поля. Эмиль хочет дать ей какой-то сигнал в завуалированном виде.

— Камин будет будить воспоминания? — Поль с лёгким сарказмом усмехнулся. — Видимо, у мадам, о которой вы говорите — поэтическая натура.

— Несомненно, — согласился Бельфуа. — Уверен, её супруг оценит её сюрприз — подарок превзойдёт все его ожидания. Кстати, он будет готов уже сегодня вечером.

Натали встретилась с ним взглядом и едва заметно кивнула, показывая, что поняла его намёк. Видимо, снимок уже сделан. Эмиль сам нашёл, что запечатлеть — без её участия. И к вечеру он явится с готовой фотографией.

У Натали поднялось настроение. Как же всё-таки ловко они смогли перехитрить Поля и не испортить сюрприз. И это не считая того, что побочным эффектом их авантюры стал запущенный в работу камин.

Оставался один вопрос: что будет на фотографии? Натали полагала, что что-то связанное с Вальмонтом. Не зря же Эмиль намекнул, что снимок долгие годы будет пробуждать приятные воспоминания. Это либо какой-нибудь красивый пейзаж в парке Вальмонта, либо цветочная композиция на фоне обветшалого, но всё равно очаровательного особняка. Любопытство разгоралось. Жаль, оно не могло быть удовлетворено немедленно. Но в любом случае ждать осталось недолго. Вечером Натали увидит фотографию собственными глазами.

ГЛАВА 42. Почтовый устав и немного абсурда

Завершив работу, “подмастерья” и месье Бельфуа ушли. Теперь камин радостно потрескивал, выпуская в гостиную мягкие языки янтарного пламени. Комната сразу преобразилась: на старинных панелях стен заиграли тёплые отсветы, потолок наполнился уютными бликами, а воздух словно стал плотнее, теплее, живее. Натали невольно задержала взгляд на танце огня. Впрочем, её безмятежное любование продлилось недолго — в гостиную робко заглянула Колетт.

Странно, но от её утренней лёгкости и живости не осталось и следа. Буквально час назад она порхала по дому, полная энергии, а теперь казалась напряжённой и бледной. На её лице отображалась смесь волнения, смущения и скрытого огорчения.

— Сударыня, сударь... — она слегка поклонилась, — прибыл почтальон.

Натали заметила, как её голос дрогнул. Нетрудно было догадаться, в чём причина. Почтальон... Видимо, Жерар. Тот самый, который когда-то был её женихом, а потом, поверив грязным слухам, разорвал помолвку.

Бедная Колетт. В первый же рабочий день здесь, в Вальмонте, прошлое настигло её. Натали искала какие-то тёплые слова, чтобы поддержать, но тут Колетт сказала нечто, что окончательно сбило с толку:

— Он… он просил передать, что хочет говорить с мадам Валери ван-Эльст. По очень важному вопросу.

Натали не сразу поверила, что правильно услышала.

— С кем? — переспросила Поль, который, видимо, тоже пришёл в полное недоумение.

— С вашей тётушкой мадам Валери ван-Эльст, — повторила Колетт чуть тише. — Он сказал, что это крайне важно.

— Но... — осторожно начала Натали, — мадам Валери ван-Эльст ведь уже много лет как… — она подняла взгляд в потолок, — …отправилась на небеса.

Всем жителям окрестных деревень прекрасно об этом известно, а уж почтальону и подавно.

— Да, — кивнула Колетт, заметно смущаясь. — И я ему об этом сказала. Но он всё равно настаивает.

— Хм... — задумчиво произнёс Поль. — Любопытно. Что ж, пригласи его сюда.

— Сию минуту, сударь, — Колетт поспешно вышла, оставив хозяев мучиться в догадках.

Натали подумалось: может, и хорошо, что у Колетт не сложилось с этим Жераром. Не известно, как он объяснит свои мотивы, но пока его поведение выглядело весьма странным.

Почтальон вошёл в гостиную с той горделивой осанкой, какую имеют люди, считающие свою работу чрезвычайно важной. Его тёмно-синий мундир с начищенными латунными пуговицами был тщательно выглажен, а форменная фуражка сверкала образцовым лакированным козырьком.

Он был недурен собой. Особенно обращали на себя внимание его аккуратно подстриженные усики-”ниточки”, какие были модны среди провинциальных чиновников и выдавали в нём человека, тщательно следящего за своей внешностью.

— Почтальон Жерар Шалюмо, — представился он, приподняв фуражку. — Могу я видеть мадам Валери ван-Эльст? У меня бандероль на её имя.

Вот оно в чём дело. Ситуация казалась Натали всё более загадочной.

— Боюсь, вам должно быть известно, что моя тётушка уже несколько лет как… не может принимать ни посетителей, ни бандероли, — Поль бросил на почтальона недоумённый взгляд.

— Мне прекрасно это известно, месье, — с достоинством ответил Жерар. — Но согласно почтовым инструкциям, я обязан доставить бандероль по адресу, указанному на ней.

— Превосходно, — кивнул Поль. — В таком случае — вы вполне можете оставить посылку здесь. Давайте её сюда.

Однако Жерар, будто заранее готовый к такому повороту событий, заявил:

— Увы, месье, я не могу передать бандероль вам, поскольку она адресована не вам. Более того, на ней имеется отметка: "Вручить лично в руки".

Натали ощущала, как с каждой новой фразой почтальона, Поль становился всё более заинтригованным, и его желание заполучить бандероль только возрастало. Тем более, справедливости ради, он как наследник имел на это полное моральное право.

— Но... — начал Поль, — если вам известно, что получателя нет, а в адресной строке написано: Вальмонт, разве не должны вы оставить бандероль здесь?

— К сожалению, инструкции предусматривают, — с почти торжественной скорбью перебил Жерар, — что бандероль доставляется по указанному адресу, но в случае невозможности личного вручения, она подлежит возвращению в почтовое отделение для дальнейшего хранения, пока не будут получены новые распоряжения.

— Но какое же это имеет практическое значение? — почти философски изумился Поль. — Мадам Валери не сможет получить бандероль ни здесь, ни в вашем отделении.

— Инструкция не обсуждает философских вопросов, — вежливо пояснил Жерар. — Я действую согласно правилам. К тому же, — вдруг добавил он, — на упаковке есть красная отметка: “Осторожно! Вскрывать опасно!” А такие отметки, смею заметить, просто так не ставят, — добавил он с благоговейным ужасом и приподнял свою фирменную фуражку в знак прощания.