Жена с условиями, или Три наволочки из свадебного платья - Ольга Обская

Натали ума не могла приложить, откуда здесь, в запущенном Вальмонте, взялась эта мелодия.

— Вот так сюрприз, — негромко пробормотал Поль, удивлённый не меньше неё.

Они, не сговариваясь, пошли в сторону, откуда раздавался звук. Музыка вела их всё дальше, пока они не оказались в просторном зале, в котором Натали ещё не бывала. Он был не в лучшем состоянии — кое-где облупилась штукатурка, уголки портьер утратили свою строгость и неряшливо свисали. Но, несмотря на это, зал хранил в себе уют и аристократическое благородство — одни только лепные потолки чего стоили. У стены был оборудован небольшой оркестровый помост — должно быть, тут когда-то играли музыканты во время балов и званых ужинов. А по углам стояли кресла и полукруглые диваны, обитые бархатом.

Но больше всего внимание привлёк сам источник звука — замысловатой конструкции шкаф из красного дерева. Возле него стоял Огюстен и заботливо натирал латунные детали, которые тоже были частью шкафа.

— Милый Огюстен, что это за чудо? — восхищённо спросила Натали, подойдя ближе.

Он обернулся и слегка лукаво улыбнулся, будто заранее догадывался, что на звук явятся хозяева.

— Ах, сударыня, это гордость Вальмонта, — сказал он, ласково похлопав по лакированной поверхности. — Механический музыкальный аппарат. Изготовлен по особому заказу у мастеров из Вест-Тальмии. Они славятся своими большими диковинными музыкальными шкатулками.

Натали в изумлении смотрела, как за стеклянной витриной в верхней части шкафа в такт музыки движутся чудесные деревянные фигурки дам и кавалеров.

— Какая тонкая работа!

Когда-то в юности Натали видела музыкальную шкатулку, только она была крохотной — помещалась на ладони.

Поль, склоняясь к механизму, внимательно рассматривал его:

— А ведь он прекрасно звучит.

— Даже я это слышу, — кивнул Огюстен, — хоть мои уши теперь улавливают звуки с трудом. Вальс “Лунный дождь” знаменитого Вивьентино, если не ошибаюсь.

— Вивьентино? — оживилась Натали, услышав имя любимого композитора.

— Здесь хранится коллекция дисков для аппарата, — Огюстен кивнул на стеллаж, который стоял рядом, — лучшие вальсы Вивьентино и другая музыка на любой вкус и настроение. Когда-то мелодии звучали в Вальмонте почти каждый вечер, а весной и летом аппарат выносили в парк — в музыкальную беседку.

— Представляю, с какой охотой съезжались сюда гости, — воображение Натали живо нарисовало эти тёплые летние вечера, музыку, чаепития, смех…

— Я подумал, раз жизнь в Вальмонте вновь пробудилась, было бы правильно и музыку вернуть в дом, — Огюстен улыбался, довольный произведённым впечатлением. — Вот и рискнул попробовать — всё ли ещё работает. Аппарат простоял без дела долгие годы. Но, как видите, старые мастера делали вещь на века.

Натали была совершенно очарована моментом, но это не значит, что она забыла, зачем они с Полем искали своего преданного дворецкого.

— Огюстен, — начала она после небольшой паузы, — раз уж мы заговорили о прошлых временах… можно ли задать вам вопрос, касающийся прошлого?

— Рад быть полезен, — он благородно склонил голову.

— Присядем? — предложил Поль, видимо ощутив, что беседа не будет короткой.

Все трое устроились в креслах. Натали с Полем переглянулись — он чуть кивнул, будто передавая ей право вести беседу.

— Нам бы хотелось узнать… мог ли кто-то из здешних обитателей быть связан с Эль-Хассой? — спросила Натали напрямую.

— Эль-Хасса… — Огюстен на мгновение задумался. — Очень давно, я тогда был ещё совсем юн… Но прекрасно помню этого необычного гостя из южного островного королевства.

Поль подался вперёд:

— Кто же он был?

— Его звали Амару Сарадж О'хайят, — ответил Огюстен, смакуя каждое слово этого загадочного южного имени. — Учёный муж, естествоиспытатель, страстный коллекционер редких растений. Говорили, что у себя на родине он был почти легендой среди ботаников.

Натали почувствовала, что это та ниточка, которая приведёт к разгадке.

— Он прибыл в наше королевство… — Огюстен слегка задумался, — …по-моему, по приглашению какой-то торговой миссии. Но, услышав о редкостях Вальмонта, не удержался и попросил аудиенции у тогдашних хозяев. Семейство ван-Эльст всегда славилось своей ботанической коллекцией — и, разумеется, с радостью распахнуло двери.

Он усмехнулся чуть насмешливо, но без злобы:

— Вы понимаете… у таких людей, страсть к коллекционированию растений иногда едва ли не сильнее любых других страстей. Они часами обсуждали всевозможные виды орхидей, папоротников, экзотических лиан… Обменялись семенами. Обсуждали даже методы акклиматизации заморских культур.

— А Валери? — мягко спросил Поль. — Участвовала ли она в этих беседах?

Огюстен вздохнул, глядя куда-то сквозь время.

— Ах… мадемуазель Валери тогда была юна и ослепительно хороша собой. И — как это часто бывает с юными барышнями — необычный гость, зрелый, учёный, загадочный, произвёл на неё впечатление. Впрочем, и он, как я понимаю, испытал к ней нечто… искреннее.

— Они… — Натали не смогла удержаться, — …у них был роман?

Огюстен развёл руками:

— Всё ограничилось прогулками по саду, беседами о флоре и — быть может — лёгкими мечтаниями. Он был почти вдвое старше её. К тому же ему нужно было возвращаться на родину. Ни о каком серьёзном продолжении речь идти не могла. И всё же, после отъезда Амару некоторое время присылал письма.

— И Валери отвечала? — уточнил Поль.

— Несомненно. Впрочем, переписка прекратилась сразу после её замужества. С тех пор, уже более полувека, никаких вестей из Эль-Хассы не приходило.

И вдруг пришло. И даже не письмо, а целая бандероль. Мог ли отправителем быть Амару Сарадж?

Когда Натали и Поль вернулись в гостиную, там их уже ждали Антуан и Виола. У обоих был довольный вид. И сразу стало понятно, что документ, где упоминалось название южного королевства, нашёлся.

— Вот, — Антуан протянул Полю конверт. Письмо из Эль-Хассы. Отправитель — Амару Сарадж О'хайят. Получатель — мадемуазель Валери ван-Эльст.

Поль покрутил конверт в руках.

— Думаю, я имею право ознакомиться… как потомок адресата.

Он аккуратно развернул письмо и его глаза принялись бегать по строчкам. Остальные ждали.

— Тут нет ничего… щекотливого. Полагаю, я могу прочитать вслух.

Все притихли в нетерпении, и он начал:

— “О свет очей моих, властительница моих дум, любимая моя Валери, я с покорностью в сердце принял твоё решение выйти замуж, и больше не побеспокою тебя письмами. Мне будет утешением память о тех светлых днях, когда я имел счастье быть рядом, слышать твой нежный голос и любоваться твоей лучезарной улыбкой …”

— Как благородно, — прошептала Виола, прижав ладони к груди. — Так великодушно!

— “... Но я не нарушу клятвы, данной в саду. Я исполню обещание. Подарок, о котором ты, быть может, уже и не помнишь, будет тебе доставлен. Когда? Ах, душа моя, не ведаю сроков, ибо пути караванов долги, а судьбы переменчивы, как вода