Переплетения 3 - Гизум Герко

Я смотрел на него сложил два и два. Его личный квест был не просто прихотью. Он был ключом к усилению всей нашей команды. Возможность контролировать или даже призывать элементалей, это был козырь, способный перевернуть исход любого сражения.

— Хорошо, Миха. Я понял. Путешествие по реке теперь в нашем списке приоритетов, — сказал я, и его лицо расцвело. — Но сначала нам нужно разобраться с делами здесь.

Я коротко, но емко пересказал ему суть моего разговора с Торком. Описал его предложение, его условия, его детальные инструкции по поводу контрабандистов. Михаил слушал, и его восторг медленно сменялся серьезной, сосредоточенной миной. Он понимал масштаб партии, в которую мы ввязались.

— Невероятно, — прошептал он, когда я закончил. — Они не просто бандиты. Они, теневое правительство. И они предлагают нам место за столом.

В этот момент, словно по команде, мой интерфейс пиликнул.

[Системное уведомление]: У вас новое письмо. Пожалуйста, проверьте ближайший почтовый ящик.

— Прошу прощения, — я встал. — Похоже, один из наших новых «партнеров» решил не тратить время на вежливые предисловия.

Я вышел из душной, прокуренной таверны на улицу. Воздух Нижнего Города был не намного свежее, но в нем была жизнь. У стены «Последнего Глотка» висел старый, ржавый почтовый ящик, один из сотен, разбросанных по городу. Я открыл его, и внутри, среди спама и рекламных листовок, лежал один-единственный, аккуратно свернутый пергамент, скрепленный восковой печатью без герба. Я сломал ее. Внутри, написанное каллиграфическим, но бездушным почерком, было досье.

Информация о гильдии ювелиров. Их внутренние распри, их финансовые проблемы. И, в самом центре профиль одного из мастеров, пожилого гнома по имени Элиас Бронзобород. Талантливый, но консервативный. Ненавидящий «выскочек» из Торговых Домов, которые, по его мнению, превратили искусство в ремесло. И, что самое главное, его племянник, молодой подмастерье, недавно был обвинен в краже и с позором изгнан из гильдии. Обвинение, как было тонко намекнуто в письме, было сфабриковано по заказу Марко Валетти, чтобы освободить место для своего протеже.

Я свернул письмо. Это был не просто компромат. Это был идеально заточенный ключ, способный открыть самую заржавевшую и упрямую дверь.

Вернувшись в таверну, я молча положил письмо на стол перед Михаилом. Он быстро пробежал его глазами, и его брови поползли вверх.

— Это жестоко. И прямолинейно, — сказал он. — Они не просто дают нам информацию. Они дают нам оружие.

— Именно, — кивнул я, снова садясь за стол. Картина прояснялась. — Итак, вот наш план на сегодня. Через четыре часа у нас встреча с Борджиа. Этого времени должно хватить. Фаза первая, это ремесленники. Нам нужна их объединенная поддержка. Мы уже знаем, что Громм и Финнеас на нашей стороне. Теперь нам нужен третий, представитель ювелиров.

— Элиас Бронзобород, — Михаил посмотрел на письмо. — С этим да, думаю, мы сможем его убедить.

— Отлично. Мы идем в «Наковальню». Вместе. Наша задача не просто попросить. Мы должны их объединить. Представить им общий план, который покажет им выгоду от легализации контрабанды и союза с нами. Нам нужны не просто три отдельные рекомендации. Нам нужно, чтобы на встречу с Валетти они отправили нас как официальные представители всей Гильдии Ремесленников.

— А после этого, — я посмотрел на часы. — У нас останется еще пара часов и мы отправимся в доки. На встречу с контрабандистами. И если все пройдет по плану, то к вечеру у нас на руках будут все козыри для аудиенции у синьора Борджиа.

Михаил посмотрел на меня, и в его глазах горел знакомый мне огонь.

— Маркус, — выдохнул он. — Это будет либо наш величайший триумф, либо самая эпическая катастрофа. В любом случае, баллада получится отменная.

Тишина, повисшая за столом «Последнего Глотка», была не просто отсутствием звука.

Она была холстом, на котором каждый из нас рисовал свои собственные картины будущего. Картины, полные летающих кораблей, пыльных архивов и, в моем случае, сложных, многоуровневых схем. Я допил свой эль, чувствуя, как его горечь смешивается со сладким привкусом предстоящей интриги.

— Что ж, — сказал я, поднимаясь из-за стола. — План ясен. Наша первая цель, это «Наковальня». Нам нужна поддержка ремесленников, и нам нужна она быстро.

Михаил тут же вскочил, его глаза горели азартом.

— Да! Заручиться благословением богов молота и шестерни, прежде чем мы спустимся в логово змей! Маркус, ты говоришь как истинный скальд, плетущий нити судьбы! Я готов. Моя лютня жаждет гимнов во славу честного труда!

Я усмехнулся. С ним любая, даже самая прозаичная вылазка за рекомендациями превращалась в главу эпической саги. Мы вышли из таверны, и шум Нижнего Города снова обрушился на нас. Но теперь он не казался хаотичным. Теперь в нем был порядок. Это был наш город, наша доска, и мы начинали двигать фигуры.

Мы шли по широкой, вымощенной грубым камнем улице, ведущей вверх, к Среднему Городу.

Поток людей здесь был не таким плотным, как на центральной площади, но более деловитым. Сновали грузчики с тележками, проезжали повозки, груженные товаром, деловито спешили купцы в своих добротных, но неброских костюмах.

И в этот момент мой внутренний радар, отточенный до предела недавними событиями, взвыл сиреной.

Я замедлил шаг, делая вид, что поправляю сумку на поясе.

— Миха, — тихо сказал я. — Десять часов. За лотком с рыбой.

Михаил, не поворачивая головы, слегка изменил угол зрения. Его реакция была безупречной. Ни тени удивления, лишь легкое сужение глаз.

— Вижу, — так же тихо ответил он. — Юркий товарищ. Думаешь он следит за нами?

Это был он. Шнырь. Все та же потертая куртка, тот же капюшон, надвинутый на глаза. Он не просто стоял там. Он наблюдал. В его позе была хищная неподвижность хищника в засаде.

— Интересно, — пробормотал я, продолжая идти. — Он не прячется. Он почти демонстрирует свое присутствие. Он не следит, он сопровождает?

— Или проверяет, — подхватил Михаил. — Смотрит, куда мы пойдем. Что будем делать. Сайлас много говорил о нашем высоком потенциале, но, похоже, они не привыкли верить на слово. Они собирают данные.

— Я думаю, это нечто большее. Помнишь, мы рассуждали о «живых» NPC, которые появляются в результате долгого, постоянного взаимодействия с игроками. Искин выделяет на таких персонажей больше ресурсов, их поведенческая матрица усложняется, они начинают помнить. Учиться.