Предатель - Энтони Райан

конце стола, но, по мере приближения бумаг к Леаноре, эта упорядоченность ослабевала. Прекрасный ковёр под её креслом усеивали обрывки бумаги, которыми там играли ещё два котёнка. А ещё я увидел, что камни вокруг очага потемнели от пепла сожжённого пергамента.

— Ваше величество, — сказал я, преклоняя перед ней колени и опустив голову в традиционной позе рыцаря, приветствующего представителя высочайшего статуса. — Я принёс вести от Помазанной Леди и Воскресшей мученицы…

— Я знаю, зачем вы здесь, Писарь. — Леанора говорила лишь немногим громче, чем раньше бормотал лорд Элберт. — Встаньте.

Поднимаясь, я бросил взгляд на Элберта, который встал спиной к окну. Из-за теней невозможно было прочитать его лицо. А ещё они давали преимущество, если бы он решил выхватить меч. Тот факт, что мне разрешили оставить свой, не приносил никакого утешения.

— Мне нравятся кошки, — сказала Леанора, снова захватив моё внимание. Она подняла котёнка с колен, поднесла к лицу и улыбалась, от того, как маленькие лапки шлёпали её по подбородку. — Видите, они прямолинейные существа. Несмотря на репутацию хитрецов, они, на самом деле, полностью доверчивы и ласковы. Их нужно только кормить, играть с ними и чесать в нужных местах… — она пощекотала котёнку пузико, отчего тот благодарно заурчал, — и вот они уже вас любят. Пока не умрёте, да. Тогда они скорее всего съедят ваш труп и отправятся на поиски кого-то ещё, кто будет кормить их и чесать. Я считаю, что кошки одновременно преданные и незамысловатые.

Она наклонилась поставить котёнка на пол и улыбнулась, поскольку троица тут же устроила весёлую потасовку.

— Три кошки на войне, — сказала она, посмотрев на меня. — Подходящая метафора для нашего королевства, а, Писарь?

— Ваше величество, я понял, что война никогда не является неизбежностью. В конечном счёте это выбор.

— От которого вы с вашей Помазанной Леди явно в восторге. Если только я правильно поняла ваши недавние действия.

— Ковенант Мучеников был захвачен деспотичным еретиком Арнабусом — человеком, с которым мы оба имели знакомство. Мне трудно поверить, что Ваше Величество сожалеет о его кончине.

— Не сожалею. На самом деле я бы с радостью на неё посмотрела. Вы же сами его убили?

Лязг меча по мраморным плитам. Тёмный поток, окрасивший алтарь. Вдова спрашивает: «Что он имел в виду?..».

— Правосудие свершилось моей рукой, — ответил я, не в силах скрыть защитную жёсткость в голосе. Леанора, разумеется, этого не пропустила.

— И как быстро. — Она подняла брови в притворном испуге. — Так быстро, что для истории были утеряны все мотивы Великого Еретика. Наверняка он мог многое нам рассказать.

— Прискорбная потеря для науки, но столь испорченную душу может ожидать лишь единственный конец.

Мы погрузились в молчание, нарушаемое только мяуканьем котят, пока я не попробовал сменить тактику.

— Я хотел бы узнать о самочувствии леди Дюсинды.

— Она счастлива и здорова, как и полагается девочке её возраста, — сказала Леанора. — И огромное утешение для моего сердца в эти трудные дни. Я всегда хотела дочку. Они с Артином много играют вместе, как им и полагается. Связь, заложенная в детстве, сослужит им добрую службу, когда правление всем Альбермайном ляжет на их плечи.

— Ваше величество, мне очень хотелось бы повидаться с леди Дюсиндой. Если вы соизволите разрешить мне.

— Зачем? Думаете, я лгу? Что на самом деле её светлость проводит дни в холодной темнице и питается объедками?

— Конечно нет. — Я не стал углубляться, но Леанора сегодня была проницательной.

— Так значит, лорд Писарь, вы чувствуете обязательства спасителя. — Она тихонько хихикнула и покачала головой. — Вы просто клубок противоречий. Разбойник-головорез с репутацией дикаря, который пером владеет не хуже, чем клинком. Человек, с масштабом познаний которого может сравниться только его способность к обману. Он совершал самые гнусные поступки на службе женщины, которая безумнее бешеной суки, и всё же беспокоится за маленькую девочку, которую когда-то спас.

Её весёлость быстро испарилась, и она повернулась взять один из свитков, сваленных на столе.

— Вот, — сказала она, протягивая его мне. — Буду признательна за вашу несравненную проницательность в отношении этого послания.

Свиток был письмом, написанным такой неуклюжей рукой, что я ничуть не удивился, прочитав подпись: «Ваш смиренный и самый преданный слуга, лорд Арчел Шельван, губернатор Альтьены». В письме было скверно сформулированное, но, должен признать, весьма точное описание моей беседы с Арчелом. Память подвела его в количестве солдат Ковенанта, обещанных его гарнизону — тысяча вместо пятисот, — возможно, это была грубая попытка приукрасить свою болтовню.

— Я встречался с лордом Шельваном, — сказал я. — Эта встреча не является тайной. Леди Эвадина стремится предложить своё благословение всем, кто его примет.

Леанора и глазом не моргнула.

— В обмен на обещание солдат, по всей видимости.

— Лорд Шельван подробно описал свои текущие трудности. А в этом и заключается роль Ковенанта Возрождённого — помогать верующим в час нужды.

— Как я понимаю, вы также нанесли визит герцогу Лоренту в Кордвайне. От него писем ещё нет, но вскоре ожидаю. Не желаете поделиться, что он вам сказал?

— У нас состоялась оживлённая дискуссия относительно наших различных взглядов на правильную форму веры Ковенанта, ваше величество.

— То есть, он указал вам на дверь. Похоже, Писарь, в списках вашей леди немного пусто, когда дело касается союзников.

— Единственные союзники, которые нужны Леди, это Серафили. Однако, — продолжал я, не давая ей ответить, и снова поклонился, — вы должны знать, что превыше всего она дорожит уважением и расположением вашего дома. В этой связи, я приехал с приглашением. Ваше величество, призываю вас совершить великое шествие в Атильтор. Все возрадуются и восторжествуют, когда принцесса-регент и король взойдут по ступеням священнейшего храма всего царства Ковенанта, дабы получить благословение Помазанной Леди.

Несмотря на всё своё коварство, Леанора никогда не обладала особыми талантами по маскировке своих эмоций. Сейчас же её лицо приняло самое бесстрастное выражение, из всех, что я мог вспомнить. Оно заставило меня отчётливо занервничать, поскольку я уже видел такое раньше: лицо очень опасного человека, который решает, собирается ли он вас убить. Пока принцесса-регент смотрела на меня, я сдерживал позыв бросить взгляд на Элберта, хотя мои уши чутко улавливали малейшие звуки, которые только могли указывать на скрежет стали по ножнам.

— Скажите, лорд Элвин, — сказала наконец Леанора, — вы такой же безумный, как она, или же всё это — какой-то ваш грандиозный план, который мне только предстоит разгадать?

Хоть я и нервничал по-прежнему, но не мог не ощетиниться:

— Моя госпожа не безумна.

Тогда Леанора подвинулась и прищурилась, как лиса, уловившая запах кролика. Ещё секунду она пристально смотрела на меня, а потом