Трехликий IV: Полководец - Даниил Тихий

Тела двух ходоков с нашивками Въёрновой пади среди восьми троглодитских трупов ясно говорили о том, что здесь столкнулись разведчики обоих фракций. Причём люди ярла угодили в засаду, иначе бы не понесли таких потерь. Но даже угодив в неё, они победили, собрали трофеи и оставили на одном из трупов магическую ловушку, без труда распознанную ярлом.

— Тела не трогать. Здесь ловушка.

Воины послушались беспрекословно. Под чавканье грязи и перегноя миновали место стычки и пройдя ещё три сотни метров оказались у проломленных зарослей. Выращенные друидами лесного народа они ограждали посёлок шипастой и живой стеной, пока троглодитский шаман не использовал против них заклинание разложения и не пробил прореху для подступивших чудовищ.

Если бы не эта прореха, с явственным смрадом тлена и чёрной гнойной жижей под ногами, живая изгородь никак себя не проявила. Потому что буквально сливалась с окружающим лесом. Достигался подобный эффект благодаря плотности деревьев и кустарников, которые на подходе к поселениям лесного народа стояли так плотно, что переплетались ветвями, а солдаты, находясь в десятке метров друг от друга, попросту друг друга не видели.

Чтобы идти по такой чаще, Моррану пришлось спешиться и в прореху он ступил на своих двоих, передав Баюна одному из подручных. С той стороны лежали среди корней трупы, утыканные стрелами, изрубленные и обожжённые. Ярл узнал свой хирд по следам. Ворвавшимся дали войти в посёлок, а затем купировали прорыв построением полумесяц, с постепенным вдавливанием в живую изгородь и гниющий прорыв.

Но было тут и кое-что ещё. Тело шамана, чья спина была утыкана стрелами, лежало лицом вниз. Поэтому ярл решил, что пока его хирд связывал штурмующих боем, другой отряд обошёл их с тыла и ударил по стрелкам и шаману.

У троглодитов не было ни единого шанса.

Говорящий за мёртвых идущий впереди отряда, остановился перед валом из трупов и повёл рукой, формируя движением пальцев тайные знаки и нашёптывая одно из известных ему заклинаний. Реальность дрогнула и сокрытые за мороком фигуры шевельнулись.

Шестеро эльфийских стражей в лёгкой броне ждали по ту сторону бойни. Мелодичный голос одного из них спросил:

— Морран? Владыка Въёрновой пади?

Ярл не успел ответить, как из-за деревьев вышел Умма и ударил себя по нагруднику:

— Его трудно с кем-то перепутать. Владыка! Мы ждали вас к вечеру.

Морран пожал подошедшему карлу руку:

— Мы поспешили как могли. Что с отрядом? Докладывай.

На изуродованном лице Умы не читались эмоции:

— Есть потери. Четыре ходока и двенадцать калов, из них трое моих.

Увлекаемый в глубины обиталища эльфов Морран спросил:

— Как это случилось?

Сапоги Умы чавкали при каждом шаге, а надетая под кирасу кольчуга позвякивала:

— Двое в засаде. Остальные в отражениях штурмов. Основный ущерб нанесла магия. Кислотные шары и прочая дрянь.

Узкая тропа привела отряд в посёлок. Первые дома прятались в разлапистых кронах где-то над головой и, если бы не многочисленные палатки и телеги развёрнутого под ними лагеря, можно было бы с лёгкостью пройти мимо ничего не заметив. Лишь опытный и зоркий глаз, вглядевшись в переплетение веток, мог отыскать живые мосты между деревьями и прочие признаки присутствия лесного народа.

— Выдвигаемся через четыре часа. А сейчас всем отдыхать кроме наряда.

Умма снова ударил себя кулаком по нагруднику и ушёл раздавать приказы. Народ встречал ярла ударами оружия о щиты. Здесь его уважали. Он прошёлся, пожал кое-кому из десятников руки. Встретил лидера ходоков, спросил были ли у погибших семьи, а затем, когда с формальностями было покончено, его представили стражу Иллиндир, Лэу Минаэнэлю.

Эльф был высок, худ, вооружён длинным, зачарованным копьём и помимо доспеха, носил на голове вытянутый, зелёный шлем, делающий его ещё выше и уже:

— Я наслышан о тебе. Говорят, ты помогал защитить одно из наших святилищ.

— Это правда.

Морран протянул эльфу руку и тут с некоторой заминкой аккуратно её пожал. Его аватар был хрупким даже по меркам лесного народа, но сила иного, далёкого от физических характеристик рода, насыщала его ауру. Перед ярлом стоял повелитель природы, один из друидов, чей доспех оборачивался толщей коры и срастался с плотью, делая владельца мощнее и крепче. А зачарованное копьё, пропитанное гневом дриад, с каждым ударом обрушивала на противника рой древесных пчёл и злобные корни.

— Могу ли я просить тебя о помощи? Наш лес снова гниёт, а уродливые твари из подз…

Морран оборвал его, не дав договорить:

— Это войско собиралось не для того, чтобы участвовать в вашей войне. Оно уже помогло вам, перебив множество тварей. И пока мы будем следовать к рыцарским городам побережья, убьем ещё. Это и будет нашей вам помощью.

На мгновение глаза Минаэнеля полыхнули гневом, осветившись изнутри грозной, внутренней силой. Но холодный рассудок быстро возобладал над эмоциями:

— Честный ответ, от честного человека.

Он развернулся и не прощаясь ушёл. К Моррану вернулся Умма и проводил его до развёрнутого шатра, окружённого охраной. Остатки времени, карлы и люди потратили на отдых и прём пищи. После чего свернулись и колоннами двинулись в путь.

Лесной народ проводил их грустной песней на своём языке, и казалась сама надежда покинула посёлок с их уходом.

Морран проехал от хвоста своих отрядов и до самого головного дозора, убедился, что боковое охранение бдительно несёт службу и возглавил отряд наездников, числом в половину сотни карлов. Но все меры предосторожности оказались излишни. Вампиры не раз докладывали, что охотники троглодитов, молодняк, мажущий тела грязью и гниющими листьями для маскировки, неотступно следовал за войском в окружающих его лесах, то скрываясь, то вновь приближаясь.

Ситуация говорила о том, что злобные твари рады удалению сильных противников в сторону от дислокации основного противостояния и не имеют ничего против, если те уберутся с территории эльфов. Дни шли, с ними пролетали и ночи, на третьи сутки наблюдатели отстали и затерялись в лесах. Отряд шёл к цели, не встречая на своём пути представителей лесного народа. Все кроме хранителей бежали к окраине леса, чтобы собраться в войско и вознести чудовищам кару, которую те заслужили.

Последних, Морран встретил через десяток дней, на границе между лесом Иллиндир и холмистым побережьем, заселённым людьми из Рачьего королевства. Здесь высились древние крепости, чьи стены покрывал оранжевый мох и жили люди, промышляющие морем и добычей метеоритного железа, дремлющего под холмами.

Эльфы