Переплетения - Гизум Герко

class="p1">План сработал идеально. Слишком идеально. Мы были внутри, каждый на своей позиции, как детали сложного механизма, приведенные в движение. Я нашел уединенный балкон с видом на лабиринт из живой изгороди, идеальную точку для координации, и достал свой музыкальный треугольник, всем своим видом показывая, что репетирую перед выступлением своего мастера.

Открыл групповой чат.

[группа] Маркус: Мы на месте. Как у вас?

Ответы пришли с минимальной задержкой, короткие и четкие, как удары метронома.

[группа] Кира: Шестеренка на месте. В подвале, чисто.

[группа] Неуязвимый: Я на месте. Периметр спокоен.

Первая фаза была завершена. Механизм был собран. Теперь оставалось лишь повернуть ключ и надеяться, что ни одна шестеренка не сломается под давлением.

* * *

Бальный зал поместья «Солнечный Гребень» был живым, дышащим организмом.

Его кровью было шампанское, а легкими — сплетни. Золото, шелк и лицемерие. После сырых, честных катакомб Подгорода это место ощущалось как чужеродная, неестественно яркая симуляция. Огромные хрустальные люстры заливали пространство теплым, мягким светом, который дробился в тысячах граней драгоценных камней на шеях и запястьях гостей. Тихий, ненавязчивый оркестр играл мелодию, идеально подходящую для того, чтобы под нее вести пустые разговоры о важных вещах.

Мы с Михаилом вошли в этот улей, и я мгновенно почувствовал себя так, будто на меня нацелили сотни невидимых сканеров. Каждый взгляд здесь был оценкой. Каждый кивок — осуждением.

— Музыка здесь, словно на похоронах, — прошептал Михаил мне на ухо, с профессиональным снобизмом оглядывая оркестр. — Ни души, ни огня. Просто набор нот. Но для фона сойдет.

Он был в своей стихии. С легкой, обаятельной улыбкой он двинулся в сторону сцены, чтобы переговорить с распорядителем, а я, как и было запланировано, превратился в тень. Мой простой, но элегантный костюм делал меня невидимым. Я был никем. Просто еще один помощник, еще один винтик в огромном механизме этого вечера. Идеальная позиция для сбора данных.

Я взял с подноса проходящего мимо лакея бокал игристого вина и медленно двинулся вдоль стены, сливаясь с толпой. Моя задача была проста: найти Джироламо, главного казначея дома Валетти. Согласно данным полученным через Михаила, это был нервный, амбициозный человек, который носил при себе не только гроссбухи, но и мастер-ключ от всех личных покоев, включая кабинет хозяина. План состоял в том, чтобы завести с ним разговор, найти уязвимость, надавить или польстить, и, возможно, получить доступ к ключу. Проще говоря, взломать человека.

Но сначала нужно было понять среду его обитания.

Я огляделся. Особая механика балов скрывала разницу между NPC и игроками. Любой из них мог оказаться не тем, кем выглядел. Дресс-код требовал от игроков не выделяться, а продвинутый ИИ игры с блеском имитировал мимику, эмоции и поведение для NPC.

Я прислушивался. У группы тучных купцов в ярких шелковых камзолах разговор шел о делах насущных.

— … монополия «Мясников» на [Сердцевинную Руду] — это уже не просто бизнес, это удушение, — басил один, с бородавкой на носу. — Громм Железнорук в «Наковальне» уже втрое поднял цены на тяжелые доспехи. Говорит, сырья нет. А какое сырье, когда эти ПК-отморозки сидят на единственной шахте и диктуют свои условия!

— И ведь ничего не сделаешь, — вторил ему другой, более тощий и нервный. — Стража герцога в Золотые Холмы не суется. «Дела странников», говорят они. А страдаем мы, купцы! Герцог Леонардо ди Лирия давно бы навел порядок, но это земли дома Валетти, а они, похоже, только рады. Чем слабее ремесленники, тем больше власти у крупных торговых домов. Классическая игра!

Я мысленно поставил галочку. Конфликт вокруг руды был глубже, чем я думал. Он был частью большой политической игры между герцогскими домами Лирии и Валуа. И Костоправ был в ней не простым бандитом, а инструментом давления.

Оставив купцов обсуждать свои убытки, я плавно переместился к следующей группе, расположившейся у массивного гобелена с изображением основания Королевства. Это были молодые аристократы, дворяне из северных земель, чьи доспехи под парадными костюмами, я был уверен, были куда функциональнее, чем здешние шелка.

— … отец говорит, что герцог де Валуа снова бряцает оружием, — с юношеским задором говорил один, светловолосый и голубоглазый. — Собирает дружину, укрепляет северные заставы. Говорят, нордические кланы снова объединяются под знаменем какого-то нового ярла. Вот где настоящая битва, а не эти ваши торговые войны!

— Пустое, — отмахнулся его более циничный собеседник, вертя в руках бокал. — Старики всегда готовятся к прошлой войне. Пока они смотрят на север, вся настоящая слава и богатство добываются внизу, в забытых богами подземельях. Ты слышал о «Полуночных Гончих»?

При упоминании этого названия у меня в груди что-то неприятно сжалось.

— Это те безумцы, что вычистили Крипту Разрушенного Монастыря? — встряла в разговор молодая леди в фиолетовом платье. — Мой оруженосец рассказывал. Говорит, они пошли туда впятером, почти без доспехов, с обычными дубинами, чтобы, цитирую, «не портить экспириенс лишними статами». Их воин держал на себе трех костяных исполинов, пока их остальные вырезали весь второй этаж. Это же чистое безумие! Но они вышли оттуда с [Сердцем Хранителя].

— Это не безумие. Это стиль, — восхищенно выдохнул первый юноша. — Никакой тактики, никакой подготовки. Чистое умение и напор. Вот настоящие герои!

Я двинулся дальше, прочь от разговоров о славе, и оказался рядом с двумя пожилыми мужчинами в строгих мантиях Академии Магии. Их беседа была тихой, но напряженной.

— … караваны из Железного Султаната приходят все реже, — говорил один, поглаживая свою ухоженную седую бороду. — И дело не в орках на перевалах. Увеличилось число их «дипломатов» в Лирии-Порте. Они больше не просто торгуют. Они задают вопросы. Прощупывают почву. Особенно их интересуют наши выпускники, специализирующиеся на магии элементалей.

— Они пытаются переманить наших магов? — хмыкнул второй. — Глупцы. Кто променяет Логос на их выжженные солнцем пустыни?

— Дело не в переманивании. Дело в знаниях. И в недавней слабости короны, — первый маг понизил голос. — Король Теоден слишком увлекся восстановлением после войн своего деда. Он заключает мирные договоры, пока соседи точат клинки. Старая гвардия в Цитадели ропщет. Говорят, при старой династии… при Лирианах… такой слабости бы не потерпели. Порядок держался на силе, а не на пергаменте.

Недовольство «мирным» королем, ностальгия по «сильной руке». Идеальная почва для интриг. Мой [Взгляд Аналитика] подсветил эту беседу как один из ключевых узлов в паутине местной политики.

Мое внимание привлекла другая группа у фонтана с вином. Изящная дама в