Переплетения - Гизум Герко

Они меня не видели. Я тихо, как тень, отступил назад и вернулся на свое рабочее место, так и не налив кофе.

На удивление, я не почувствовал ничего. Ни укола ревности, ни досады. Только холодное, отстраненное любопытство системного аналитика. Я наблюдал, как два элемента системы нашли свое место. Два одинаковых вектора, направленных в одну сторону — к успеху, поверхностным связям и яркому, но пустому глянцу. Марков, с его примитивной, силовой логикой. Маша, с ее жаждой простых удовольствий и понятных эмоций. Они были идеальной парой.

Две шестеренки из одного механизма, которые наконец-то вошли в сцепление.

А какой вектор нужен мне?

И нужен ли вообще?

Мысли сами собой потекли в прошлое, в ту жизнь, которая теперь казалась выцветшей фотографией.

Моя бывшая жена, Света. Она тоже была яркой, как Маша. Тоже любила кино и не любила, когда я часами молча смотрел в монитор, пытаясь разгадать очередную головоломку в коде. Я помнил тихие ужины, когда мы сидели за одним столом, но в разных мирах. Я помнил, как из своей комнаты доносилась музыка Ани, тогда еще подростка, — ее собственный мир, в который я тоже не мог найти дверь.

Стена между мной и Светой росла медленно, но неумолимо.

А потом появился «НейроВертекс», мой «Ковчег», и я с головой ушел в него. Я жил им. Я дышал им. Я строил цифровую вселенную, и мне не было дела до той маленькой вселенной, что угасала в моей собственной квартире. Развод был не трагедией. Он был логическим завершением процесса. Закономерным итогом.

Сожалел ли я?

Нет. Это была не ошибка молодости, а закономерность. Встретились два человека, которые смотрели в разные стороны. Если бы можно было вернуться, я бы, наверное, что-то изменил. Попытался бы больше говорить, меньше думать. Но я не мог жалеть о том, кем я был. Я был архитектором систем. И это определяло все. Мысли сделали круг и вернулись к тому, что по-настоящему болело.

Аня. Наш недавний разговор. Я снова прокрутил его в голове, но уже с этим новым, горьким пониманием. Я поступил с ней так же, как когда-то со Светой. Она показывала мне свою душу, свой огонь, свою страсть. А я… я оценил качество продукта. Проанализировал композицию и выбор шрифта. Я снова надел маску «душного» старика и говорил с ней через непроницаемое стекло. Она пыталась достучаться, а я просто составлял отчет.

Стена между нами никуда не делась. Я сам продолжал ее строить, кирпичик за кирпичиком, из собственного рассеянного молчания и отстраненного анализа.

Я посмотрел на свой монитор.

Красные и зеленые пятна на тепловой карте. Работа, которая больше не приносила ничего, кроме денег. А потом мой взгляд сместился на второй, темный экран. Где-то там, в цифровой темноте, меня ждал другой мир. Мир, где мой способ мышления был не проклятием, а даром. Где я мог строить, а не только разрушать.

И я понял, что миссия в «Солнечном Гребне» — это нечто большее, чем месть или деньги.

Это было доказательство. Доказательство самому себе, что мой путь, мой подход, мое умение видеть систему — имеют значение. Что элегантное решение способно победить грубую силу. Может, я и не мог починить свой реальный мир, но я мог построить что-то в виртуальном.

Глава 15

Вечер опустился на Золотые Холмы, как бархатная занавесь, усыпанная бриллиантами звезд.

Поместье «Солнечный Гребень» было главным алмазом в этой короне. Оно не просто светилось — оно сияло, залитое сотнями магических фонарей, их свет отражался от фонтанов и превращал сад в сказочное королевство. Издалека доносились звуки музыки, смех и звон бокалов — гимн богатству и власти дома Валетти.

Эта идиллическая картина была нашей шахматной доской. А мы — фигурами, которые готовились сделать свой первый, тихий ход в самом центре вражеской территории.

Наша карета с открытым верхом, скромная, но добротная, остановилась у главных ворот. Михаил, одетый в свой лучший костюм [Наряд менестреля] из темно-зеленого бархата, выглядел как настоящий артист, приглашенный на королевский прием. Он излучал уверенность и легкое артистическое высокомерие. Я же, в строгом, идеально сидящем [Элегантном костюме] темного сукна, был его тенью, его «ассистентом». Незаметным, неинтересным человеком, чья работа — носить за мэтром его лютню. Идеальная маскировка.

— Добрый вечер, — голос кучера был надменным, он протянул стражнику в ливрее дома Валетти наше приглашение. — Легенда, менестрель, к услугам господина Марко Валетти. С сопровождающим.

Стражник, огромный детина с лицом, способным останавливать тараны, внимательно изучил документ, потом нас. Его взгляд скользнул по мне, не задержавшись и на секунду. Я был мебелью.

— Проезжайте. Господин Валетти ждет вас в главном зале.

Карета тронулась, и ворота, скрипнув, закрылись за нами, отрезая нас от внешнего мира. Мы были внутри. Мой [Взгляд Аналитика] уже работал на полную мощность, сканируя окружение, отмечая посты охраны, пути возможного отхода и лица гостей. Пусть это было не подземелье, но монстры здесь были — одеты в шелка и улыбались, а ловушки были расставлены не на полу, а в словах.

В тот самый момент, когда наша карета проезжала по усыпанной гравием аллее, групповой чат тихо пиликнул. Сообщение от Киры.

[группа] Шестеренка: Начинаю работу. Водосток.

Я представил ее там, в темноте, по колено в холодной воде, с набором инструментов в руках. Далеко от света и музыки, она вскрывала черный ход в это царство блеска. Через несколько минут, показавшихся вечностью, пришло следующее сообщение.

[группа] Шестеренка: Решетка вскрыта. Чисто.

Еще минута напряженного ожидания. Я мысленно представил схему сигнализации, которую она нарисовала. Тонкая паутина магических нитей, реагирующая на любое неавторизованное движение.

[группа] Шестеренка: Сигнализация обойдена. Я в винных погребах. Сыро. Пахнет деньгами и обманом.

Я позволил себе едва заметную улыбку. Она была внутри. Наш ключ был готов вскрыть замок.

Мы вышли из кареты у парадного входа в особняк. Пока Михаил с видом великого артиста принимал приветствия от распорядителя, я огляделся, изучая периметр. Мой взгляд скользнул по фигурам наемников, расставленных по периметру сада. Все были профессионалами — неподвижные, внимательные. И среди них, у дальнего края террасы, стоял он. Неуязвимый. В стандартной парадной броне охранника дома Валетти, с вычурным мечом у пояса. Он ничем не выделялся среди других стражников. Яркий камень среди ярких камней. Но я знал, что за этим спокойствием скрывается несокрушимая стена. Наш щит был на месте, готовый принять удар.